Новичок 5. Кубок Канады 1989, часть вторая

Громко возмущались трибуны, когда я сравнял счет, очень громко.

Но это были цветочки, по сравнению с тем, во что превратилась «Джо Луис Арена» за минуту до конца третьего периода.

Забросив третью шайбу и отбившись в меньшинстве, мы вернули игру в то русло, в котором она протекала в первом периоде. Плюс, чудодейственный пистон, вставленный Тихоновым во втором перерыве, подействовал, и когда игра возобновилась, мы больше не удалялись.

Так что, мы весь период были куда ближе к взятию ворот, чем американцы. Ванбисбрук проводил очень хороший матч и нейтрализовал, как минимум, шесть очень хороших попыток для взятия своих ворот. Но все когда-то кончается.

За пять минут до конца периода кончилась и его светлая полоса.

Очередной наскок на ворота Ирбе американцы смогли довести до броска. Ларри Де Пальма, с острого угла, попробовал бросить над плечом Артура. Тот справился. Поймал шайбу и, тут же, не дав возможности судьбе остановить игру, вернул ее на лед и сделал пас на Константинова. Владинатор продлил движение шайбы, и она пришла к Лукиянову.

Игорь вошел в среднюю зону и, внезапно для всех, сделал то, что в этой игре было характерно, скорее, для американцев, а не для нас.

Он вбросил шайбу в зону наших соперников, в расчете на мой рывок. И это очень правильный расчет!

Несмотря на то, что за плечами тяжелый матч, и эта игра, вообще-то, уже шестая за две недели, у меня в ногах все еще оставалась легкость.

Благодаря которой, я первым успел к шайбе, а потом еще и ушел от силового приема в углу площадки. И я не стал резко менять траекторию своего движения, а рванул за ворота Ванбисбрука. За ними я резко затормозил, заложил крутой вираж и положил шайбу в пустой угол. Кипер американцев не успел сместиться вслед за мной и помешать мне не смог. И это 4:3!

Подкидываю краги в воздух, «стреляю» по ним из клюшки как из ружья, а потом встаю в очень провокационной позе. Из ружья моя клюшка превращается в микрофон, который я, на манер рок-звезды, протягиваю в зал. Давай, «Джо Луис Арена», кричи, свисти и возмущайся. Громче, «Джо Луис Арена»! Еще громче! Ай, молодцы! Не подвели.

За это мальчишество я тут же получил на скамейке от Тихонова и Асташева, слишком уж провокационным был мой жест.

Может быть, они и правы. А если бы американцы сравняли, а потом и выиграли, то я точно был бы полным дураком.

Но нет, они не сравняли. Минута, которую оставалось играть после моей шайбы, американцы провели очень сумбурно и толком так и не вошли в нашу зону.

4:3, и мы в финале!

Где, очень ожидаемо, должны были сыграть против Канады. Кленовые не дали ни одного шанса шведам и обыграли их 6:1.

Что ж, все довольны. То, ради чего все и затевалось, вот-вот начнется.

Первый матч финала 13-го сентября, в Торонто.

Глава 25

14 января 1989 года

Торонто, провинция Онтарио, Канада. Арена «Мэйпл Лифз Гарденс»

Первый матч финальной серии Кубка Канады 1989. Сборная Канады — Сборная Советского Союза

16 000 зрителей. Все билеты проданы

Второй перерыв

Счет, после сорока минут игры, 6:1, в пользу сборной Канады

Такого начала финальной серии не ожидал никто. Мы получили от Канады 4 шайбы в первом периоде и две в самом начале второго. Потом, правда, Немчинов одну шайбу отыграл, но это слабое утешение.

И ведь не скзать, что мы уступаем Канадцам в силовой борьбе, скорости или количестве бросков. Вовсе нет. У нас паритет в силовой борьбе, ощутимое превосходство в бросках, в створ, и тотальное, на точке.

Игра, как минимум, равная, и счет должен быть такой же! Но нет, все эти статистические выкладки перечеркиваются прямо-таки дьявольской точностью Канады. О чем говорить, если первые четыре шайбы они забросили после всего 5 бросков, а Лемье, вообще, сделал хет-трик, попав по воротам три раза подряд!

И вратарей нашей сборной в этом провале тоже обвинить нельзя. Что Ирбе, что Белошейкин, которого Тихонов поменял после того, как Артур пропустил три шайбы после трех бросков — не виноваты. Броски у канадцев получились неберущиеся.

В общем, это абсолютно невозможный, с точки зрения статистики, матч. Но «невозможно» это только слово, а результат — вон он, на всех четырех сторонах видеокуба.

Что в такой ситуации может сказать тренер своей команды? Что он может сделать?

На самом деле — многое. Многие, да почти все, в первом перерыве костерили бы нас, на чем свет стоит. Большинство тренеров, после такого начала матча, начали бы тасовать звенья, искать альтернативные сочетания и пробовать редкие, для своей команды, комбинации.

И совершенно точно, что никто не стал делать то, что сделал Тихонов.

Который, вообще-то, известный мастер нестандартных ходов. Все эти истории про гимн Советского Союза, спетый в раздевалке, и прочие исполнения «черного ворона» — это все про Виктора Васильевича. Кто бы что не говорил, и кто бы как не относился к тренеру ЦСКА и Сборной Советского Союза, но у того нельзя отнять высочайший профессионализм и знание психологии.

И сегодня вечером Тихонов не сделал ничего. Тот же Асташев, в раздевалке, самым натуральным образом бушевал.

А главный тренер — нет. Абсолютное спокойствие и отстраненность. Мне даже, в какой-то момент, показалось, что с Тихоновым что-то не так. Я под его началом провел уже достаточно много игр, пусть все и в составе национальной сборной, и думал, что знал его манеру руководить командой.

Сегодня это был совершенно другой человек. Все, что он сделал, это сначала поменял Ирбе на Белошейкина, а потом, когда и тот пропустил три шайбы, сделал обратную замену.

И только когда до начала третьего периода оставались считанные минуты, и нужно было уже выходить на лед, Тихонов, как будто, очнулся.

— Сан Саныч, достаточно, — сказал Тихонов обращаясь к Асташеву. В тот момент главный тренер «Автомобилиста» разбирал на своем планшете игровой момент, произошедший на исходе второго периода. Если бы наше третье звено в том эпизоде сыграло так, как чертил сейчас Асташев, то счет был бы другим. — Достаточно!

Асташев убрал планшет и Тихонов продолжил:

— Спасибо. А теперь, когда все замолчали, я хочу, чтобы мы просто послушали это. Слышите? — Тихонов подошел к дверям раздевалки и открыл их. На арене кленовых листьев была очень хорошая акустика, и даже, не смотря на то, что до хоккейного овала и трибун достаточно далеко, мы все равно слышали, как беснуются канадцы. — Мы сделали все, чтобы у этих людей, сейчас, было отличное настроение. И сейчас мы здесь, как в гробу, а они гуляют. У них — праздник. Я не буду сейчас ничего вам говорить про долг, честь и то, ради чего мы здесь. И я не буду ничего менять в нашей игре. Все это сейчас не нужно. А нужно мне только одно. Чтобы вы вышли на лед и заставили заткнуться эти сраные 16 тысяч канадцев. И все! Заставьте их заткнуться!