Новобранец. Том 1

Уже после заката, когда в центральной и северной части начали разгораться факелы для освещения улиц, мы смогли добраться до разрушенного храма. Людей тут не было вообще, за исключением двоих. Царя и его сына, моего командира.

Сам факт наличия этих людей в таком месте… наводил на тревожные мысли. Я подсознательно замедлил шаг, что не осталось незамеченным со стороны двух весомых персон нашего государства. Царь на это просто вздохнул, не сводя с меня взгляда, шумно вздохнул, я даже услышал. А вот царевич помотал головой, посмотрел после этого куда-то за спину, после чего снова развернулся ко мне и промолвил одними губами, но я его понял.

— Тебе ничего не угрожает.

И это вновь подлило масла в огонь. Обычно такое говорят, если верить моей паранойе и подсаженной памяти, как раз перед тем, когда хотят прикончить. Но зачем им меня убивать? Зачем они меня сюда звали? Хотели бы убить — публично бы обвинили. Так что нет… не в этом дело. Скорее, тут какая-то важная информация, которую требуется скрыть от всех остальных. И если учитывать то, что тут произошло…

— Ну раз так, — сделал я глубокий вдох и зашагал, вдыхая тёплый вечерний и слегка соленый из-за близости моря воздух.

Отец и сын после этого синхронно улыбнулись. Не со злобой, а наоборот, с добром. Они явно переживали, что я решу дать стрекача, видимо, поняли, что я слишком многое скрываю от реальности, от своих союзников. Хотя почему поняли? Царевич с самого начала дал об этом знать и, видимо, старался как-то развить эту тему в общении с отцом. Видимо, у него получилось. Вокруг не было ни души, скорее всего, складскую зону оцепили и специально решили не выделять светом факелов, так что они хотели узнать что-то от меня… или про меня.

Кивнув, царь развернулся и направился внутрь храма, его же сын дождался меня, после чего встал по правую руку и пошёл рядом. В его глазах тоже была тревожность, некая задумчивость и лёгкая апатия. Он чего-то не понимал, что-то выходило за рамки его понимания. И, видимо, от меня зависел ответ на этот вопрос. При этом, даже несмотря на все мои странности, которые раскрывались до этого момента, царевич не проявлял таких черт, наоборот, он был напорист, горяч, энергичен. А сейчас словно потерялся в догадках.

Десятый остался у входа. Нужны были глаза, чтобы контролировать территорию и не пропускать лишних, если вдруг какие зеваки решат сюда пройти. Удивительно, что нет охраны для царя… хотя… зная силу и умения нашего повелителя, это неудивительно, ибо силой, умом и умением он добился того положения, которое он сейчас занимал.

В итоге мы далеко не ушли. Дошли до небольшой комнатушки, возле руин которой лежали до боли знакомые мне двери. Причём до боли практически осязаемой. В голове вспыхнули кадры, как из-за этих дверей выглядывал ребёнок, как с ним общался жрец… и что там дальше… я уже догадывался, но не хотел признавать этого.

Но всё же я сделал шаг. Зашел и обернулся в сторону лежанки. И там был труп. Даже два трупа. Первый — пухлый, даже полный мужчина в почётном возрасте, я его моментально узнал. Жрец Асклепия, тот, кто подарил мне камень умения. В его руках был всё тот же нож. Вот только он лежал лицом в собственной уже засохшей крови. Царь его толкнул мыском, перевернул, после чего сплюнул презрительно, безмолвно выругавшись.

— Этот слабак решил покончить с собой, когда осознал, что сотворил, — хмуро проговорил повелитель, отвернулся и что-то пробормотал себе под нос, уперев руки в бока. — А может, на то была воля богов? Или самого Хаоса? Ведь часто такие приносили порядок, а Хаос ненавидит порядок… вот и решил избавиться от того, кто несёт свет…

Я не совсем понимал, что именно говорит царь, точнее, о чём он говорит, но понял, что это связано со вторым телом, от которого были видны только ноги, оставшиеся на кушетке. Большая часть тела оказалась за ней, а безмолвие царевича, как и попытки, точнее их отсутствие, прояснить ситуацию я расценил как призыв к действию. И именно из-за этого я решил сделать несколько шагов, обойти койку, чтобы увидеть молодого человека, грудь которого была обезображена до такой степени, что даже несколько рёбер лежало рядом с ним. На лице был ужас. Страх. Глаза застыли при этом в смеси не только описанных эмоций… но и удивления. Немудрено, ведь его убил именно тот, кого боги призвали спасать жизни.

И понятное дело — это было моё тело.

— Какого черта?! — не выдержал я и выругался, после чего присел и стал внимательно осматривать тело… своё тело. — Ни черта не понимаю. Как такое вообще возможно?

Это был действительно я. И при этом не просто я… а идеально сохранившийся, словно кто-то заморозил это… моё тело. Если труп жреца уже начал подгнивать, что немудрено, особенно в такую погоду… солнечную, и с учётом прошедшего времени, то моё тело было нетронуто. Вообще. Только холодное, окоченевшее. И я не понимал, как так. Но одно знал точно — этого никто больше не должен увидеть. Будет слишком много лишних вопросов, на которые никто не сможет дать нормального ответа. Даже я. А с учётом того, что моя история началась у подножья скалы, на которой мы находимся… то весьма вероятно, что сами боги вмешались в моё бытие.

— Вот мы это у тебя и хотели уточнить, — подошёл ко мне царевич. — Решили ничего не трогать до твоего прихода. Уж слишком всё это странно и парадоксально выглядит. Но… также позволяет задуматься о том, что тут явно не обошлось без вмешательства богов.

— А теперь давай-ка, сынок, ты нам расскажешь всё, что помнишь, вообще всё, от самого начала до текущего момента, — смотрел мне в глаза царь, схватив до этого за плечо, с силой рванув вверх, чтобы я был одного с ним роста. — И поверь… это может быть очень важно. И ответит на некоторые интересные вопросы… так что я слушаю.

Я несколько минут молчал. Царь не торопил, только отпустил меня и отошёл в сторону, начав крутить в руках какую-то палочку. Царевич же присел возле трупа жреца и начал внимательно обследовать его, временами подавливая приступы рвоты. Последнее было немудрено. В некоторых местах тело вздулось, словно вот-вот должно лопнуть. Дерьмовое зрелище. Благо, не взорвётся на самом деле, а просто начнёт гнить. Если уже не начало.

Когда мысли в голове, наконец, были уложены по полочкам, что особенно трудно, когда в голове полная неразбериха, а понятие «кто я, мать вашу, такой?» не имеет чёткого определения, я начал рассказ. Медленно, с самого момента моего нахождения в Великом ничто, после которого я оказался тут, в этом самом храме. Рассказывал о том, что старик мне дал камень, который сначала ничего не давал, а потом над ним появился непонятный текст, который со временем перестраивался для более понятного… состояния.

— Не возражаешь? — уточнил царь, взяв в руки своё копье, на котором, к слову, была уже одна золотая полоска.

— Вы хоть знаете, что там за свойства? — на всякий случай уточнил я.

— Знаю, — кивнул он. — Повышенная прочность, иногда повышенный шанс урона, примерно каждый двадцатый удар, а также обширная область поражения. Весьма… занимательный эффект, кстати. На бесполезных пленных проверял, не переживай.

— Ясно, — вздохнул я, после чего бросил ещё один взгляд на оружие царя, после чего посмотрел в глаза царя. — Разрешите, хоть панцирь сниму, а то только подобрали. А это сделать было достаточно трудно.