Новобранец. Том 1

Враг не был искусен. Да, хорошо защищён, да, более тяжёл. Но это не значит, что он мог бы меня победить. Первому кентавру я просто нырнул под брюхо, одновременно с этим прокручивая своё оружие. В итоге из нашинкованного конского пуза вывалились кишки. Второму просто пропорол бок, как только поднялся на ноги, а следом отразил удар копья и отскочил в сторону, чтобы меня не задела вражеская атака.

При этом я постоянно находился возле одиннадцатого, который если смотрел в мою сторону, то только крайне изумленно. Я, новичок, который пришёл после него, какого-то хрена сражался в разы лучше, чем он сам! В его понимании такого просто не могло быть! Но я ломал к чертям все стереотипы! Мне было плевать, что обо мне могут подумать другие! Я сражался, чтобы сохранить жизни своим товарищам и прикончить как можно больше врагов!

Вот появился сатир перед моими глазами. Летел на какого-то гоплита во фланг. Меня не видел. Я просто крутанулся вокруг своей оси, отсекая ему одно копыто. Он тут же рухнул, заверещал, заблеял от боли. Страдания его я оборвал следующим ударом, практически не прерывая движения глефы.

Крикнул Одиннадцатый. Ему потребовалась помощь. Выдернул оружие из затылка врага, обернулся. На моего напарника, который находился буквально в четырёх шагах, наседали сразу четверо. Двое кентавров в тяжёлых доспехах и два сатира на них. Я моментально подскочил, отвлекая внимание одной пары, а вторую оставил на «попечение» Ахилу.

Пришлось постараться. Сатир отлично компенсировал малую подвижность кентавра. В тяжёлых доспехах ему практически не удавалось развернуться, но его не прикрытые бронёй бока защищал наездник. Несколько раз я пытался ринуться в сторону, чтобы попробовать убить его… но каждый раз чудом избегал тяжёлого ранения или вообще смерти от оружия сатира.

В итоге наше противостояние затянулось. В два копья противник наседал на меня, а я постоянно уворачивался от медлительных, как мне казалось, атак, стараясь время от времени контратаковать. Пятиться я не мог себе позволить. Если отойду, то раскрою фланги других воинов, в том числе и фланг Чертей. А мы сейчас на самом острие. Как мы тут очутились, я не понял. Просто вклинились через ряды союзников и врагов в строй врага. Не глубоко, копьями наши спины прикрывали, но достаточно, чтобы не ожидать поддержки от других воинов.

Но что самое интересное… тяжёлые пехотинцы постепенно отступали. И из-за этого мы могли оказаться в окружении. Мы не могли продвинуться вперёд, а противников вокруг становилось всё больше и больше. В итоге я сделал то, что должно. Применил свою новую способность, проверяя её на практике.

— ЗА СПАРТУ! — взревел я, мысленно активируя способность.

За мгновение до удара я сделал лёгкий отступ назад, на полшага, но этого хватило, чтобы ещё сильнее толкнуться вперёд. В удар я вложил всю свою силу, всю свою скорость. Правда, пришлось частично её потратить на то, чтобы прокрутиться между копьями противников… но итог нашего противостояния оказался предрешён. Глефа своим острым концом вонзилась в переднюю пластину панциря кентавра, расколола ее, после чего пробила позвоночник. Живот как преграда воспринят не был.

Кентавр тут же потерял возможность стоять на своих копытах, они сложились под ним, а сатир свалился назад, когда мой противник рухнул. Я выдернул оружие из живота врага, тут же нанося удар по шее, до которой теперь спокойно дотягивался, вмиг отсекая голову. Тут же со спины послышался восторженный крик, что, цитата, «хрен такое где увидишь»… но я не стал что-то отвечать, просто выхватил копьё врага из уже мёртвых рук и метнул своей левой в сатира, который начал подниматься. Попал под шлем. В подбородок. Смерть моментальная.

В следующий же миг, осмотревшись, наскочил на противника Одиннадцатого. Последний, откровенно говоря, начал сдавать. Прикончил, может, двух-трёх противников, но ему просто не хватало выносливости. Да и паника в его глазах нарастала.

На этот раз сатир меня не заметил, так что сразу серия ударов обрушилась на двух монстров. Я закружился и завертелся, превратившись в смертельный вихрь. Сатиру отсекло всё, что было ниже бедра по мою сторону, а потом и кисть той же руки, а вот кентавру повезло меньше. Брюхо, рёбра, а потом и ему копыто тоже. Тот упал, а следом я вонзил оружие в шею между металлом шлема и панциря.

Но мне даже не дали опомниться. Моментально появились новые противники. Благо, не с разбега, но всё же кентавры на ходу врезали мне копьём в спину. В щит. Благо, я свалился, но меня тут же подняли на ноги оказавшиеся практически вплотную тяжёлые легионеры.

И следом всё стало тихо. По крайней мере вокруг нас. Как оказалось, наша девятка заткнула собой узкий проход, через который проходило множество противников, дав возможность перегруппироваться тяжеловесам. Они рванули вперёд… и просто снесли врага и тоненькие стены, которые такими назывались лишь из-за их сходства с настоящими. Обычная плетёнка, которая просто отгораживала для взора другую сторону.

— Отдыхаем… — с тяжёлой одышкой проговорил Первый, буквально рухнув на колени.

Я не видел, как он сражался, не видел, как сражались близнецы. Но крови на них было столько… что завидовать им было не просто сложно, а нереально. Буквально с головы до ног. Лишь редкие участки брони и тела не были ею обагрены.

— Раненые? — ещё более тяжёлым голосом спросил Десятый.

Ответа не последовало. И это было хорошо. Да, мы все устали… но я при этом выглядел бодрее всех. Так что я взял в руки пращу и стал метать камни по тем целям, которые попадались мне на глаза. Хоть и не каждый раз, всё же тяжело стрелять через строй своих, но я поражал противника, заставляя его открыться и впоследствии подставиться под новую атаку моего союзника.

Но отдых долгим не получился. Снова строй забуксовал. А потерь было столько, что от прежней численности осталась только половина. Вторая сотня раз за разом усиливала натиск, позволяя продвинуться основной пехоте ещё чуть дальше.

Но в итоге пришлось отправляться за подкреплениями. Быстрой победы не получилось. Что-то пошло не так. Тут не должно было быть столько противников, их просто не может столько поместиться в лагере. По крайней мере уже с тысячу монстров было убито, только мною с десяток точно, а ведь ещё остальные наши тоже вели свой счёт.

И снова мы вклинились в строй врага. На этот раз умудрились через порушенные и поваленные «домики» зайти во фланг «строя» противника, ударить так чувствительно, что он весь посыпался. И это заставило противника дрогнуть. Часть сатиров дала дёру, стараясь выбраться из-за стен, часть сатиров пыталась сдаться, но чаще получали копьём в лицо или грудь. Мы не щадили никого. И при этом я постоянно видел, как один за другим пленники покидали свои клетки. Но многих мы уже спасти не успели. Жертв уже было невероятно много.

И тут меня озарило. Большая часть пленных была высушена. Я не обращал до этого внимания на этот факт… мертвы и мертвы, от того, как они умерли, менее или более мёртвыми они бы не стали. Тело есть тело. Но вот сейчас кусочки пазла сложились вместе, меня слово Посейдон окатил ледяной волной с ног до головы, а Зевс ударил молнией так, что аж в крестце отдалось.

— Тут открыт портал! — крикнул я как можно громче.

Первый выругался. Близнецы посмотрели на меня как на больного. Восьмой лишь тяжело вздохнул. Девятый пнул тушку какого-то убитого сатира. Десятый выругался ещё хлеще, чем Первый. Одиннадцатый и Двенадцатый просто промолчали, первый при этом мелко задрожал. Сдавал пацан… мне-то было просто: ничего не помнишь — ни за что не цепляешься. Но жить хотелось… да.