Новое начало
Шрифт:
— Уходите, Марк Андреевич, — прервала мои мысли Леся. И я увидел в её глазах, что она и вправду хочет, чтобы я ушёл. Я ещё минуту смотрел на неё, потом развернулся и молча ушёл. То, что я зря это сделал, я пойму потом, но будет поздно.
Вышел из подъезда и зашёл в бар через дорогу: что-то покурить захотелось, больше года не курил, с тех пор, как случилось та хрень с Катей. И вот опять дошёл до состояния, когда хочется отравиться никотином. Только на этот раз больнее и в миллион раз хреновей.
Глава 12. Начало.
Леся
Четыре года назад
Я
Мы живём в живописном посёлке, окружённом лесом с одной стороны и речкой с другой. Наш домик кажется антиквариатом рядом с новыми коттеджами, но на нас никто свысока ни смотрит. Здесь считается достойным, что кто-то может поддерживать такой старый дом в хорошем состоянии. И петербуржцы, все как один интеллигенты, так что с соседями мы в хороших отношениях, даже с новыми.
На первом этаже у нас кухня, гостиная, одна спальня и ванная, а ещё большая веранда с выходом в сад. На втором — две спальни: одна моя, вторая стала маминой с тех пор, как бабушка с дедушкой умерли. Их не стало три года назад. У бабушки был инфаркт, и она не смогла пережить его. А дедушка не оправился от смерти бабушки: прожить столько лет душа в душу и потерять её в один день — это стало для дедушки тяжёлом ударом. В общем, дедушка покинул нас через месяц. Горе высосало из него всю энергию, его так и нашли без дыхания у могилы бабушки. С тех пор мы с мамой остались одни.
Меня они вырастили втроём: отца я никогда не знала. Мама говорила, что он попал в больницу, когда она проходила интернатуру. Молодой красивый и очень весёлый. В Питер приехал к другу на новогодние праздники, напился и искупался в ледяной реке, чем заработал воспаление лёгких. Вскружил маме голову, она влюбилась, и он говорил, что любит её, и что вернётся за ней обязательно.
Он был москвичом, учился на экономиста, и звали его Иван. Они были вместе почти месяц, потом он уехал, после чего мама узнала, что беременна мною. Она больше никого не полюбила, а на него зла не держала: верила, что он вернётся, а если нет, то у него на это есть веские причины. Родители её поддержали, и через девять месяцев родилась я: Ирина Ивановна Бахтеева, фамилия мамина.
Переодевшись, я спустилась в кухню: скоро мама должна вернуться с ночной смены, и я хочу порадовать её вкусным обедом и хорошей новостью. Она у меня кардиолог, потому что всегда хотела им стать, чтобы самой заботится о больном сердце бабушки. И она заботилась, пока Всевышний не решил пополнить ряды своих ангелов. Правда, больное сердце передалось и маме, и теперь она переживает, что и меня затронет эта болезнь.
— Дочка, я дома, — мама вернулась как раз, когда я накрывала на стол.
— Ого, сколько блюд, по какому поводу пир? — спросила мама, когда увидела стол.
— Сюрприз, иди мой руки и садись за стол, — мама кивнула и пошла в ванную.
Я приготовила её любимую картошку с грибами и запечёную индейку, а на десерт пожарила блинчиков и завернула в них творог с изюмом.
— Давай рассказывай, —
начала мама, как только сели за стол.— Меня приняли на работу, — я вернулась из Москвы пару недель назад, где закончила «Высшую школу экономики» с красным дипломом.
— Поздравляю, Ириш, где? — сейчас мама ещё сильнее обрадуется.
— В «Соколов&Белянцев», — это одна из первых фирм в городе среди компаний по перевозкам.
— Это же здорово, дочь. Я всегда знала, что ты у меня многого добьёшься, — искренне порадовалась мама.
— Я пока просто личная помощница одного из генеральных директоров на испытательном сроке, — я не переживаю. Мне очень повезло, что меня взяли в первую фирму, и я прошла собеседование.
— Это ничего, я уверена, что ты быстро пробьёшься и будешь главой какого-нибудь отдела, — мама всегда в меня верила, учила не остановливаться на полпути и ни в коем случае не опускать руки, если что-то не получается.
— Спасибо, мамочка, — я обняла своего ангела и поцеловала в висок.
Посмотрела ещё раз в зеркало и увидела там высокую стройную девушку: рыжие волосы заплетены в тугую косу, свободная белая блузка и чёрная юбка до колен, чёрные балетки и такая же черная сумка. Тут пиджак хорошо подошёл бы, но на улице конец июля, будет жарко в пиджаке. Протёрла вспотевшие ладони и вышла из дома.
В офисе я подписала контракт, и меня проводили на моё рабочее место — в просторную приёмную на втором этаже здания, которую я буду разделять со Светланой. Света работает на второго директора Алексея Леонидовича. Я же буду работать на Мирослава Маратовича — приятного мужчину сорока лет. За час собеседования он был очень вежлив и тактичен, сказал, что с удовольствием помогает молодым специалистам. Я устроилась в удобном кресле, мысленно пожелала себе удачи и погрузилась в новый мир.
***
Конец марта, на улице туман и слякоть, я уже три часа как занимаюсь своими обязанностями на рабочем месте. Светка уехала со своим шефом на деловую встречу. Мирослав Маратович попросил кофе для него и его гостя. Отнесла им напиток и, сделав себе чай, продолжила готовить отчёты к завтрашнему совещанию. И тут меня отвлёк звонок на мой сотовый с незнакомого номера.
— Алло, — ответила я.
— Ирина, это тётя Оля, — я узнала голос маминой коллеги.
— Да, тёть Оля, что-то случилось? — спросила я, вдруг маму ищет, которая наверняка опять оставила телефон где-то.
— Случилось, Ириш, — я заволновалась, — Миле опять стало плохо, — что значит, опять? — Но на этот раз намного хуже, — о, господи, моё сердце сейчас выскочит. — В общем, Ириш, маме требуется срочная операция — нужно менять клапан на сердце, она и так слишком долго тянула, — как так, почему мама ничего не говорила?
— Тёть Оль, что с ней сейчас, и сколько у меня времени? Такие операции наверно дорого стоят? — спросила я и мысленно прикинула, что продать, ведь у нас, кроме дома, никаких ценностей.
— Сейчас она в палате, под капельницей. И да, такого рода операция дорого стоит, а если учесть, что она тянула долго, и клапан повреждён очень сильно, и ещё реабилитация… это будет где-то шестьдесят тысяч евро, — о, господи, дрожь во всем теле охватила меня.
— Я поняла, тёть Оль. Спасибо, — я отключила звонок и тихо заплакала. Что мне делать?
Мирослав Маратович вышел провожать своего гостя, когда я уже выплакала всю жидкость из себя.
— Ирина, что случилось? — спросил шеф.