Новое счастье попаданок

Грета хохочет в голос. Ей смешно, противно и больно. Слишком остро задел ее сердце молодой княжич, слишком ясно она понимает, что никогда ничего у нее с ним не будет. Просто это невозможно. Совсем. Никогда. И дело совсем не в его отце, дело в ней самой, в Грете.

И даже любовь ничего не исправит. Между ними стена из традиций, устоев и долга. И все, что она может позволить, это почувствовать тепло его руки сквозь эту стену. Не больше.

— ТЫ хоть знаешь, кто я? Убирайся и не смей никогда сюда больше приходить, — она прямо смотрит в глаза гордеца. Старик сверкает очами, багровеет, чуть не хватается за рукоять клинка.

— Убить бы тебя! — кривится он.

— Ну, попробуй, — качает головой ведьмочка.

Вера отчаянно завидует ее смелости, ее власти над собой и над своей судьбой. Знай она, каково это, тоже бы никогда не вышла замуж. Тем более по любви. Илью она очень любила, а что вышло? Нет, брак — это сделка. Любовь тут ни при чем, она существует отдельно.

Старик не рискнул напасть, не хватило в нем ярости. Измельчал его древний род, не осмеливается больше вести поединки. И Малькольм, любимый Гретой, такой же. Глупо было влюбляться в неравного. Да кто сможет приказать своему сердцу, вырвать коготки у страсти, чтоб не трепала душу.

Довольно. Пора уезжать. Отпуск Грета, пожалуй, проведет в другом месте. Хоть бы гоблины где повылезли или еще кто пострашней, чтобы ее скорей призвали на службу. Нужно отвлечься. Везет тем, кто родился простыми женщинами. Ни тревог, ни придворных визитов, ни сражений, ни забот, золото и то зарабатывает муж. Вот бы и ей так, только чтоб стирали служанки, не нужно было таскать дрова для печи, и какой-нибудь добрый дух сам намывал полы… Нет, так не бывает.

— Будет исполнено. Желания возврату и обмену не подлежат, — донесся до ушей Греты голос проказливой феи Морганы.

Никуда уехать Грета не успела. На рассвете ее отравили.

Вера распахнула глаза. Сон как водой смыло. Фея Моргана раскачивалась в кресле-качалке. В руках ее были две нити, одна чуть толще другой. Язык фея высунула от усердия.

— Фигня какая-то, девочки. Не нити судьбы, а чистая шерсть! Веревки! Одна еще и толще другой! Что за люди, эти вершители судеб? Халявщики!

— Может, подрезать? — спросила тень в углу голосом Греты. Вера повернулась к ней.

— Подрезать! Я тебе дам подрезать. Тоже мне, чудачка. Чью подрезать-то будем? Твою судьбу или ее? Мне же и по шапке за это дадут.

— Может, подкрутить нитку потоньше?

— Все равно фигня. Молчите уж. Пока я тут мучаюсь, вы обе вообще мертвые по своим мирам валяетесь. Правда никого вы своей смертью не огорчили, как я посмотрю. По вам обеим, девочки, никто пока не плачет. А значит, что?

— Что?? — спросили девушки вместе.

— Воскресать пока рано. Пусть все прочувствуют, что потеряли. Вера, подай лупу. Может хоть тогда получится? Или лучше не мучиться? Завяжу-ка я пару узелков на ваших этих веревках судьбы и все. Хуже точно не будет. Поверьте, девочки, у тети Морганы есть опыт! Не сказать, что большой, конечно. Одним словом, удачи! Тетя старалась, запомните. Тетя сделала буквально все, что могла.

Вера распахнула глаза.

– -- Поддержите книгу, пожалуйста, вашими лайками и библиотеками (чтобы не потерять) для вас это быстро, а мне приятно.

Глава 4

Где-то истово выла собака, так безнадёжно и горько, что девушке буквально до слез стало пса жалко. Нужно встать и помочь. Но какая собака может выть в их доме? Откуда? Наверняка Илья уснул, а телевизор выключить забыл. Вот и работает тот на полную громкость. Нужно встать, тихонько вытащить пульт из ухоженных рук и выключить телевизор. Последнее время эти руки особенно злили Веру. Ну разве могут быть у мужчины такие пальцы? Без единой мозоли, зато с незаметным маникюром. У самой девушки руки были в сплошных мозолях от кухонного ножа и всех прочих инструментов настоящего повара высокий кухни. Илья без конца ее попрекал. Неухоженная, неопрятная, не пальцы, а клешни, как у вороны! Он сам не утруждался работой. Даже от простой шариковой ручки, от клавиатуры и то мозольки на его пальцах не было.

Девушка распахнула глаза. Первое, что она увидела, было яркое знойное солнце, ветки деревьев чуть изогнулись под весом листвы и крупных тяжелых плодов. Грецкий орех? Неужели? Откуда? Вера видела такое дерево не раз когда-то давно, в самом детстве на юге, куда ее возил отец. Девушка потрясла головой. Где она очутилась? Может, гуляла по ботаническому саду и там уснула? Но почему? Может, их ресторан устроил фуршет на выезде? Растет ли в ботаническом саду грецкий орех? И потом, в оранжерее должна быть крыша, а тут ее нет, только глубокая синь летнего неба и солнце.

Мимо ее носа пролетел кожаный саквояж и плюхнулся под куст, спелые ягоды густо посыпались на траву. Из сумки на землю вывалились вещи. Показался подол черного платья, ворох каких-то свитков, костяная заколка. Совсем недалеко от Веры, послышались громкие голоса

— Не бери эти камни, ну, как ведьма их прокляла!

— Чёй-то не бери? Да они медяк стоят.

— Какой медяк? Это ж подделка, их никуда не наденешь! Иллюзия, слышишь? Развеется к обеду, ведьма-то подохла! Останутся одни булыжники! И проклятие…

— Уговорил!

К ногам Веры прилетело замысловатое украшение, высокий кружевной воротник, сплошь отделанный крупными рубинами в окружении прозрачных бриллиантов. Некоторые свисали вниз на тоненьких ниточках, будто бы капли росы.

Девушка подтянула ноги, села и осмотрелась. Кругом густая зелень сада, камни, скалы, журчит родничок. Красота неземная. И солнце! Разве бывает такое яркое солнце в их городе? Нет, это не город. Вон распахнута дверь в домик под черепичной крышей, деревянные ставни, наоборот, плотно захлопнуты. Мощеная деревянными спилами дорожка извивается между клумб и крупных камней. Так красиво! Здесь должно быть хорошо поработал ландшафтный дизайнер. Вон и фонарь одинокий стоит, а в нем мерцает свечной огонек. Кто-то забыл его потушить, давно бы пора, ведь сейчас день или утро.

Собачий вой вдруг оборвался. Ее затылка коснулось горячее дыхание, мокрый нос пса ткнулся в шею. Девушка обернулась. Клыкастая морда оказалась вровень с ее лицом, с клыков свесилась пена, а в глазах читался ужас в смеси с восторгом. Шипастый хвост робко прошелся по траве, запутался в ягодных кустах.

Не собака, совсем не собака. Это кто-то другой. Сильный, опасный и преданный… Вмиг встали перед глазами девушки воспоминания-сны. Грета очень боялась того, что зверя заметит кто-нибудь из местных. Даже представилась ведьмой без фамильяра, лишь бы не демонстрировать стражу своего любимца — Азу. И старому князю она своего фамильяра не показала. Что же сделает эта зверюга, когда поймёт, что в теле любимой хозяйки, Греты, другая?

Сердце девушки похолодело. Нет, конечно, ничего не случится, это же просто сон. Во снах никто не умирает и больно тоже не может быть. Азу растерянно смотрел на Веру, поводил раздвоенным носом, принюхивался, хлопал пастью. Как жалостливо он выл! Как обеспокоен сейчас. Успокоить бы, рассказать, что случилось. Может, поймет ее этот фамильяр из сладкого сна?

— Бедолага, — мягко произнесла девушка, — Твоя хозяйка жива. Мы просто поменялись местами, — Вера протянула руку к Азу и завороженно уставилась на тонкие красивые пальцы, — И телами, кажется, тоже. Она заняла мое место, а я её.