Новогодний диагноз

Взглянула на часы. Семь утра. Ладно, сейчас в душ и завтракать. Стоя под струями воды, подумала: Интересно, что сказала Ленка, когда ключи от квартиры ей принес Костя? Небось, сегодня, часов с девяти утра позвонит узнать подробности.

Вытерлась насухо, натянула на себя шелковый халат, толкнула дверь ванной и … чуть не захлопнула ее обратно. По квартире плыл аромат какой-то выпечки и свежесваренного кофе. Но, я то точно была в душе, а больше в квартире никого быть не должно. Быстренько зашла в туалет, схватила освежитель воздуха, в качестве оружия, и потопала на кухню, откуда плыл вкусный запах.

Первое, что я увидела, это горку блинчиков на столе, чашку кофе и две пиалы: с вишневым вареньем и сметаной. А все потому что сутки почти уже не ела. Совсем забыла про это дело за всеми волнениями.

Второе, на что упал мой взор, - мужчина, эти самые блинчики готовящий. Русый затылок Токарева почти доставал до люстры на потолке. Лениво мелькнуло в мозгу, что нужно будет сменить ее. И только потом возник вопрос, а что он тут собственно делает. В моей кухне у моей плиты. После вчерашнего вечера.

– Токарев, а ты не охренел? – гаркнула я.

Костя повернулся и посмотрел на меня:

– Нет. – И отвернулся опять к плите, ловко переставляя сковородки. – Мы же вчера разбежались в разные стороны.

– Ты как оказался в моей квартире? – Возмущенно спросила я, игнорируя его аргументы.

– Продублировал твои ключи еще полгода назад. – Спокойно ответил мой нежданный гость.

Ну и ладно, фиг с ним. Сначала поем, потом его выгоню. С наслаждением глотнула кофе. Ммм, вкуснятина какая. Блинчики тоже оказались изумительно вкусными.

– Токарев, может, ты зря в охране штаны просиживаешь. Подался бы в повара.

Костя выключил плиту, сгрузил сковородки в мойку, поставил передо мной еще одну тарелку с блинами и уселся сам.

– Может, – согласился он. – Если хочешь, буду каждый день готовить для тебя.

Я подавилась кофе и закашлялась. Тут же получила внушительный шлепок между лопаток, чуть не улетев носом в стол. Кашлять тут же перестала, во избежание так сказать. Пришибет еще за это дело.

– Прости, - меня быстро вернули в исходное положение и поправили на мне чуть съехавший халат.

Только хотела сообщить ему, куда может засунуть свои извинения, как послышался звук открываемой двери, а затем шум в прихожей. Я быстро вскочила и прошла к источнику шума. Увидела подпирающего стену коридора Артема Вольских и двух его охранников с отмычками. Вот уж действительно, одинаковы с лица. Да и вообще, сегодня у меня в квартире что, проходной двор?

Сам источник неприятностей был хмур, лохмат и пьян. И вооружен, из-под помятого пиджака выглядывала кобура. Костя тут же передвинул мою тушку за свою, и встал перед оппонентами, как царь горы.

– Артем Сергеевич, доброе утро, - быстро сориентировалась я, выглядывая из под подмышки Токарева, - вы что-то хотели?

– Тебя хотели, - рыкнул Вольских. – Собирайся, поехали.

– Кто это? – Токарев был так же приветлив, как и незваный гость. Охрана пока не вмешивалась и стояла у открытой двери.

– Клиент, - вздохнула я. В единственный выходной, чувствую, придется поработать, поэтому обратилась к Вольских: - Артем Сергеевич, что-то с Дусей?

Тот только промычал что-то согласное, попытался отойти от стены, но покачнулся и снова вернулся в исходное положение.

– Сейчас, только переоденусь, - бросила я и прошла мимо мужчин в комнату. Я как раз успела натянуть джинсы и блузку когда в коридоре послышалась какая-то возня. Выглянула и застала картину достойную кисти Репина. Двое из ларца лежали на полу и затравлено глядели на Токарева. Вольских сидел на банкетке и совершенно равнодушно взирал на происходящее. Сам же виновник сей экспрессивной композиции стоял у входа в гостиную, спрятав руки в карманы, и невозмутимо смотрел на меня.

Я только вопросительно кивнула на валяющихся под ногами близнецов.

– Это так сейчас модно?

Константин только пожал плечами:

– Просто объяснил, что не нужно провожать тебя до комнаты.

– Аа, - только протянула я и пошла обувать сапоги. Выбрала сегодня выше колена, но с плоской подошвой. В таких водить удобнее. Одела теплую дубленку, подхватила сумку с документами и ключами и вышла из квартиры. Думаю, Токарев сможет всех выставить, и уйти сам. Если утром зашел как-то, то и выйти труда не составит. Мужчины догнали меня уже на выходе из подъезда. Я толкнула кодовую дверь и потопала к своей ласточке. Но тут дорогу мне заступили.

– Алевтина Анатольевна, давайте к нам в машину, - вежливо попросил один из близнецов.

– Спасибо, - согласилась я, - но я на своей. Не хочу вас потом напрягать, чтоб меня обратно довезти.

Обойдя препятствие, я снова направилась к машине, но мне опять заступили дорогу.

– Я отвезу. – Голос Токарева меня не удивил. Вот не умеет человек терпеть поражения.

– Нет, спасибо, я сама доеду. – Как относиться к Косте, я еще не поняла. А мне нужно было время и пространство, чтобы подумать. Вот в дороге и подумаю.

Пока еще кто-нибудь не вознамерился меня подвезти, я быстренько добралась до машины и завела. Прогрела пять минут и направила фары на выезд из двора, но меня тут же обогнал черный Крузак, едва не протаранив припаркованные легковушки. А позади пристроился такой же черный Тахо. Вот любовь какая-то у крутых мужиков к большим черным машинам. Не то что я, на розовенькой. Точнее перламутровой. На самом деле я хотела обычную серебристую тойоту, но на момент покупки свободной оказалась только эта. Нужной мне расцветки пришлось бы ждать почти восемь месяцев. Но я ни разу не пожалела, что купила почти розовую. На дороге, будь то в городе или на трассе, все думают, что за рулем такой машины сидит совсем курица, и обосновано объезжают максимально возможным радиусом, хотя я за четыре года за рулем ни разу никуда не вляпалась.

В принципе, в таком сопровождении мне ехать понравилось. Вот уж когда от нашего кортежа все шарахались. Даже на загородной трассе никто не обгонял, хотя Крузак и тащился не быстро, чтобы я успевала.

Отъехав десять километров от города, мы свернули с главной трассы, и попали в элитный коттеджный поселок, в котором каждый дом был отдельным венцом архитектурной мысли. Короче, каждый понтовался, как мог. Через минуту мы остановились перед очередным замком в четыре этажа. А я-то Коробовскую двухэтажную лачугу считала большим домом. Вот так и меняется мировоззрение.