Новогодний поцелуй

Максим кипел злостью, пытался оскорбить Полину, но она совершенно спокойно, с долей презрения смотрела на него, а потом села в машину и уехала вместе с этим старпером. Максим стоял на улице. Желание зайти в кафе и нормально поесть пропало, словно его и не было.

Завтра Новый год, а у него дома бардак, нечего жрать и не пахнет никаким праздником.

***

Когда Максим сообщил Нонне, что от него ушла его сожительница, она была рада, что не надо больше прятаться по углам, теперь она может жить вместе с Максимом, пока муж где-то в разъездах. Когда Макс привел ее в свою квартиру, она чуть не расхохоталась ему в лицо. И вот в этой конуре он предлагал ей жать? Да у нее спальня больше, чем вся его квартира, о чем и сказала ему. Лицо Максима в этот момент было бесценно — словно обидели маленького мальчика, так и хотелось залепить ему затрещину.

Да, сейчас она жила с мужем в шикарном загородном доме, полном обслуги и охраны. К ее услугам был лучший повар города и личный водитель. Но ей было скучно, муж постоянно в своих разъездах, а ей хочется обожания, страсти, секса в конце концов, да такого, чтобы искры из глаз. Хорошо, что она нашла этого Максима. Прибор у него ничего так, больше среднего, да и умеет им работать. Она была согласна встречаться с ним в этой съемной квартире, что придавало пикантности их свиданиям. Но когда она увидела его квартиру, не могла поверить, что этот любовник рассчитывает на что-то, предлагая жить в этой…квартире.

Нонна уже и забыла, как в детстве ютилась вместе со своей матерью в коммунальной квартире, где жили на птичьих правах. Их приютила какая-то добрая тетка, когда пьяный муж избил и выгнал жену вместе с маленькой дочкой на улицу в чем они были. Они долго жили в этой коммуналке, до самого окончания Нонной школы. Мать колготилась на нескольких работах, чтобы у доченьки было все самое лучшее, отказывая себе во всем. Когда Нонна училась в последнем классе, к ней подошла какая-то дама, предложила попробовать себя в модельном бизнесе.

— У тебя яркая внешность, будет огромный успех, — говорила дама. — Деньги, машины, бриллианты — все будет твое. Соглашайся.

Нонна согласилась и не пожалела. Еще в школе она стала сниматься на какие-то календари, рекламные плакаты. Мама смотрела на это все со слезами, просила одуматься. Но Нонна шла вперед с гордо поднятой головой. За то недолгое время она поняла, что своим телом она за один день заработает гораздо больше, чем мать конским трудом на трех работах за месяц. После школы она продолжала сниматься в каких-то мутных фотостудиях, участвовать во всевозможных выставках, открытиях новых магазинов, офисов и т. п. Через какое-то время поняла, что если сопровождать мужчину и еще согласиться накое-что, можно заработать гораздо больше и еще найти того, кто по достоинству оценит ее красоту. И ей повезло встретиться с богатым красавчиком. Правда пришлось долго к нему подбираться, но наконец он сдался. И вот теперь она живет в богатом доме, носит дорогую одежду и не вспоминает, как они с мамой делили узенькую скрипучую кровать на двоих, питались какой-то бурдой. Когда она пришла в квартиру Макса, детство нагнало ее, всплыли неприятные воспоминания и она поспешила убраться из его квартиры. Он сидел перед ней какой-то раздавленный, словно таракан.

Нонна уже подумывала насовсем забыть о Максиме, но муж слишком долго не возвращался домой и она снова набрала его. Он примчался по ее первому зову, сиял, словно мальчишка, которому на новый год подарили заветную игрушку. Секс был запредельно страстным. Но когда она намекнула ему, что хотела бы купить шубу и ей надо всего-то ничего, этот горе-любовник попытался съехать с темы и разозлил ее. Она собралась и ушла от него, решив навсегда покончить с этим «романом».

Муж появился дома незадолго до Нового года, был какой-то загруженный и недовольный. Она пыталась проникнуть к нему в кабинет, получить свою порцию «любви», но муж словно не замечал ее и прогнал из кабинета. Спали они снова раздельно, словно чужие. Нонна психовала, не зная, что делать. Уходить от мужа ей некуда, да и брачный, мать его, контракт в случае развода оставит ее без штанов — в чем пришла, с тем ушла. Это же надо было повестись на красивые глазки и подписать какие-то документы, не читая. Но сейчас уже поздно что-то говорить. Надо просто жить и постараться получить от мужа всего побольше. По крайней мере, тех украшений, что она у него выклянчила, хватит на две больших квартиры в столице, это не считая брендовых шмоток.

Тридцать первого она надавала указаний прислуге подготовить дом к празднику, а сама отправилась в салон почистить перышки, чтобы предстать перед мужем в сияющем виде. Она надеялась, что его сердце растает и он снимет с ее карты ограничение.

Она вернулась к обеду. Муж был дома и был чем-то доволен, даже позвал ее к себе. Это обрадовало Нонну, она прошла к нему в кабинет.

— Любимый, мы так давно не общались, я так соскучилась по тебе.

Маленькими шажками она подходила к нему, надеясь, что он по достоинству оценит ее красоту и новый халатик, в котором так соблазнительно колышутся ее «новые арбузики», позволит ей попросить близости. До мужа оставался всего один шаг, как он повернулся к ней спиной.

— Нонна, я сейчас уеду по делам, вернусь через несколько дней. Празднуй без меня.

— Но…, - она уже была готова закатить ему истерику, но муж резко повернулся к ней лицом.

— Никаких «но». И еще. Давно надо было это сделать. Я начал бракоразводный процесс, адвокаты уже работают над этим. Второго числа ты получишь все документы. Тебе надо будет их только подписать.

— Но…, - теперь Нонна почувствовала, как у нее из-под ног уходит земля.

— Да, Нонна. Мне надоели твои выкрутасы и твои любовные похождения.

— Какие похождения! Какие любовники! — ей казалось, что она кричит, но из горла вырывался только хрип. В голове билась мысль: «Неужели он все узнал?»

— Обычные. С мужиком. Тебе назвать адрес, где ты с ним кувыркалась? Знаешь, дорогая, я долго терпел все твои истерики, выполнял твои капризы, но вот то, что ты слишком откровенно пытаешься пристроить мне ко лбу рога, мне совсем не нравится. Поэтому, дорогая, после новогодних праздников нас разведут.

— А куда я поеду? — дрожащим голосом спросила Нонна. — Мне некуда ехать.

— Насколько мне известно, у твоего Максима есть своя квартира. Думаю, что он не будет против, если ты уедешь к нему.

— Но…, - тут Нонна сама замолчала, не зная, что сказать. Плакали ее золотые украшения, блескучие бриллианты, дорогие шубы и солнечные курорты. Прощай богатая вкусная жизнь, завтраки в постель и куча прислуги. Этот чертов брачный договор.

— Я иду тебе навстречу, разрешаю встретить Новый год в этом доме. Наслаждайся. А хочешь, можешь поехать к своему любовнику, я не буду обижаться. Даже не буду возражать, если заберешь все свои шмотки, включая украшения. Даже можешь попросить водителя, чтобы тебя отвезли. И прошу, если ты решишь встать в позу и станешь затягивать с разводом, то останешься без всего этого. Поверь, у меня рука не дрогнет оставить тебя с тем, что было указано в контракте.

Муж надел пиджак, застегнул его и вышел из комнаты, а Нонна осела на диван, уставившись пустыми глазами в стену. Она прекрасно поняла, что бодаться с адвокатами мужа у нее не хватит сил. И если он сказал, что может оставить ее без украшений и дорогих шмоток, то он это сделает.

Глава 11

Александр ехал из санатория и такое было ощущение, что он что-то оставляет там, родное, близкое. Два часа пути это чувство не отпускало его. Дома его встретила помощница по хозяйству Ангелина Феликсовна, которая работала у него еще с того времени, когда он делал только первые шаги в бизнесе, держала его квартиру в порядке, готовила ему. Когда он женился и купил дом, Ангелина перебралась с ним, полностью взвалив на свои плечи хозяйство.

От жены никакой помощи в хозяйстве никогда не было. Первые два года он еще пребывал в эйфории от красоты девушки, которая стала его женой. Но потом постепенно перед ним стало открываться ее настоящее лицо. Из-под маски милой девочки проступала жадная до денег, капризная, истеричная девка. Ангелина часто рассказывала ему по вечерам, когда накрывала ему на стол, как его жена общается с обслугой.

— Саша, ты меня прости, конечно, но так нельзя. Сама из низов, а с нами обращается, словно мы налипшее на ботинки говно. Ничего, кроме криков и унижения от нее наши девочки не слышат, а ты же знаешь, что они у нас замечательные.