Новогодняя Полька

Я ей даже позавидовала на секунду — столько разнообразия в почте, а у меня одни пальчики с колечками, ушки с сережками, грудки с кулончиками… Скука, сука…

— Я сам оденусь, не переживай.

Распереживалась!

Ну да, отвернулась — вернее нагнулась к раковине, чтобы достать фен. Сейчас включу его и можно материться в голос. Полька, тебе повезло — получила под елку персонального психа, перевязанного бантиком… Нет, бантика не было, а жаль…

Волосы разметались во все стороны. Я дунула феном в лицо, чтобы отморозить мозг. Стала красной и разомлела. Поль, спокойно… Ну елки… Ты говорила, что другие могут бегать на свидания ради секса, вот и ты побегай. И не смей привязываться — вот не смей и все! Тогда все будет в шоколаде, даже если будет в итоге плохо.

— Ты боишься фена? — спросила у собаки и направила теплую струю прямо ей на бороду.

Юпи фыркнула и залаяла.

— Ну что там еще? — высунулся Гай из душевой кабинки, но воду не выключил.

— Я не с тобой разговариваю, — выключила я фен.

— Так и я не с тобой, — улыбнулся он. — Хотя ты тоже лаешь… Без причины.

— А с причиной можно? — вскинула я голову.

— При веской да, но я же знаю, что у вас с Юпи нет никакой причины на меня лаять.

— Ты нас не выгулял. Чем не причина? Веская…

Гай наконец взял полотенце и вышел из ванной.

— Но ведь собираюсь.

Собирался он долго. Или у меня просто нервы натянулась так сильно, что каждая секунда бежала по ним электрическим разрядом. Наконец я вспыхнула под елкой и под камерой — тремя, на смартфоне Гая.

— Ночью не было бы так красиво!

Заключил он не меня в объятия, а мою рожу вместе со своей, еще и с собачкой, в рамку четыре на шесть, а лучше бы в два на два, в черный квадрат Малевича, все равно ж непонятно, зачем я тут нахожусь…

— Прямо сейчас отправишь? — присела я на валик дивана.

— Да. Новый год. А тут такой подарок…

О, да… Самомнение у тебя… Да у этой пани Оксаны куча идиотов с лишними деньгами, а не ты один!

— Гай, ты счастлив? — ударила я его вопросом наотмашь.

Он поднял глаза от экрана телефона — мои тоже были зеркальными и отзеркалили его выражение лица, рассеянное или растерянное.

— Сейчас? Вообще? С тобой?

— Что сделал селфи с девушкой под елкой? — спросила я вовсе без сарказма.

— Да.

— Тогда и я счастлива, что сделала кому-то в этом году настоящий новогодний подарок. Хочешь еще брелок на ключи сделаю?

Он пару раз моргнул.

— У меня плохой?

— Ну, у тебя фирменный, а будет эксклюзивный.

— Это условие? — скривил он губы в доброй усмешке. — Чтобы не забывал о тебе ни на минуту? Типа татуировки с именем на запястье…

— На пальцах, чтобы в фигу красиво складывались, — моя усмешка вышла горькой. — Просто так… Иногда люди дарят подарки просто так, а не с умыслом.

Гай сильнее отодвинул стеклянную дверцу кабинки, но не вышел из-под воды, не выключил душ и не взял полотенце.

— Умысла не было. Почему ты мне не веришь?

— А какие у меня основания тебе верить? Вера вообще понятие относительное. И порой только портящее отношения.

— На чем тогда строить отношения, если не на вере?

— На симпатии? — предположила я. — Одной симпатии мало, ты считаешь? На доверии? Доверие — это не вера. Вера обычно слепа, а тут ты анализируешь поведение человека… Просто обещай не обманывать мое доверие. Никого на стороне и… Ну, будет плохо — скажи, не затягивай то, что можно в два дня уложить.

— То есть могут быть варианты? — наконец выключил он воду, но полотенце так и не взял.

— Понятия не имею, — я тоже убрала фен на место. — Я вообще не думала, что люди могут встретиться и через пять минут решить жить вместе. И точно я не считаю, что из этого может вырасти что-то серьезное, — говорила все еще вприсядку, чтобы не смотреть на голого Гая.

Симпатия к нему у меня не выросла. Доверию откуда взяться? Он заразил меня безбашенностью? Ну если только…

— Что вырастет, то вырастет. Не будь пессимисткой с самого начала…

Особенно, когда начали с конца. С его. Ехала за сексом, а что получила? Работу не по специальности?

— Я реалистка, но у нас реальности разные… — поднялась я, не отпуская его взгляд.

— Не надо тебе моей реальности уж точно. Дай пожить в твоей.

— С родителями меня не знакомь, ладно? Это ведь возможно?

— Они не следят за мной. У них есть дела поважнее.

Он тоже не все закончил. Не убрал постель. Я не пошла за ним в спальню, мне еще предстояло избавиться от остатков пищи.

— Слушай, не дури…

Я резко обернулась и поняла, что это была реплика не в мой адрес. Гай говорил по телефону.

— Мы все равно заедем в магазин, так что пришли список. Я знаю, что у тебя никогда нет жратвы. Ты желудок себе бутербродами посадишь. Дай я тебе хотя бы полуфабрикатов привезу? Да, блин, у тебя собака лучше ест! Мы на один день с ночевкой. Верх пока не грей, включи внизу отопление. Все, я готов, — окончание фразы предназначалось уже мне.

Он готов. Собака готова. А мои тараканы только начали подрумяниваться на разлитом Гаем масле. Чего я краснею, ну чего?

Просто собаку жалко… Полотенце оказалось сухим.

— Потерпи еще чуть-чуть… — прошептала я.

Юпи снова повесили на кушак и взяли на руки — сначала я, пока Гай закрывал квартиру, потом — он сам: ну, чтобы во второй раз не убежала. Дуры два дня подряд не попадаются.

Юпи мигом оросила снег — бедное животное оказалось слишком чистоплотным, чтобы воспользоваться грязным полотенцем.

— Не надо так на меня смотреть! — бросил Гай, бросая собаку на заднее сиденье.

Я не смотрела, я осуждала молча и глядя в сторону на людей, повылазевавших из теплых квартир новогодним поздним утром — лица были хмурыми, хотя пару человек, просто так проходивших мимо подъезда, поздравили нас с Новым годом первыми.

Я пристегнулась раньше водителя, отметив для себя, что чувствую себя в чужой машине, как дома. Не привыкай, не забывай, что ты в гостях. Затяжных, но и только.

— Ты машину водишь? — спросил Гай через пару минут как-то слишком уж небрежно.

— Нет, нет, нет… — испугалась я непонятно чего, поэтому отнекивалась так судорожно.

— Ты чего? — повернул он ко мне голову на следующие пару секунд.

— Не знаю… — вспыхнула я и сообразила, пусть и с опозданием, стащить с высушенных волос шапку.