Новоселье

И дом-то он свой любит, и племянника очень любит, а лаборатория у него — лучшая из лучших, и тело своё, что более чем естественно, он тоже очень любит. И прямо-таки жаждет обратно в него вернуться. Главное — желание. А оно у Короеда правильное. Нормально. Хотела бы я посмотреть на мужика, который перестанет любить своё тело и захочет оказаться упакованным в девчонку… Это как надо в таком случае мозгами двинуться? В чём проблема-то? Желание стать нормальным мужиком засбоило?!

Тааак! Двинуться мозгами? Я — гений. И, кажется, знаю, в чём проблема. Я даже знаю, где она есть. Я её вижу. Проблема промокает глаза платочком и втихаря улыбается. Попробовала бы она улыбаться не втихаря после моих намёков на чёрствость и эгоизм? Верните мне голос! Немедленно!

Стучу изо всех сил по подлокотнику кресла, моргаю глазами — сигналю о желании высказаться. Есть! Ну, держитесь! Берем ингмарка за рога:

— Я знаю, что делать! Надо убить мастера Ясанну! — Вот так вот. Да, радикально, зато с гарантией. И нечего на меня смотреть как на сумасшедшую. Ладно, придётся пояснить для особо умных учмагов суть дела, а то они даже дышать перестали. — Если убить Ясанну Линарвиссэ, Таль нир Караен удалится в свой мир. В печали. В нашем мире ему будет делать совершенно нечего. И нечего желать. — Что? Опять не понятно? — Его здесь ничто не будет держать. Точнее — никто. Ему совершенно не потребуется обратно сюда хотеть. И он снова будет при теле. При своём. — Неа… До них всё-таки очень медленно доходят простые истины. Придётся объяснять совсем подробно. — Короед, буду озвучивать твои ответы. Ты себя любишь?

— Да. — Повторяю вслух.

— А племянника?

— Да.

— И тело и дело, и свой мир, и все свои лабораторные склянки тоже «да»?

— Да!

— А Ясанну?!

— …Да, очень. — Ой как мы умильно сопим у меня в голове и краснеем моими щеками, аж ушам жарко.

— Воооот! — Вот это и есть проблема. Кажется, до всех дошло. — Гад ты, Короед, изверг! Ты любишь Ясю больше, чем своё тело, племянника и весь свой дурной мир с неадекватными фонтанами! — Я уже ору. — Как тебе не стыдно!? Как можно всё это вместе взятое променять на нашего мастера-наставницу!? — А чего мне стесняться? Я бы так не поступила. Ни за что. — Представь себе чувства племянника. Через пару недель он будет рыдать на твоей могиле! — Подпускаю в голос заунывной жути. — Ком земли ударяется о крышку гроба, бедный мальчик рыдает на могиле единственного родственника…

Короед извернулся, перехватил инициативу и влез своим голосом:

— Никакой он не бедный! И не мальчик. У нас разница в возрасте всего-то десять лет. Мой брат гораздо старше меня, так что его сын почти мой ровесник. И он, да — племянник, но я вовсе не единственный его родственник. У него есть и мать, и отец, и сестра, и жена, и двое детей. В моём доме он сейчас слегка отдыхает от… ну, в общем, отдыхает. Да, там пока лежит и дышит моё тело. Но я не слишком-то рассчитывал на удачу в этом эксперименте. Семья о моей возможной кончине извещена. Завещание составлено. Какие гробы? Как только моё сердце остановится, тело сожгут. Очень красивый обряд…

Гад! Рвусь изо всех сил и загоняю Короеда куда подальше.

— Вот как?! А лаборатория!? — Учмаги же двинутые на своих «священных владениях». Лаборатория — последний шанс.

Короед орёт у меня внутри.

— Посмотри! — Мои глаза сами косят в сторону и пялятся на Ясю. — О, как она прекрасна! Какая лаборатория!? Да гори она огнём!

Яся. Угу. Прекрасна. Племянник «побоку», брат тоже (сколько у Короеда оказывается родни), колбы, банки-склянки — не вопрос. Мир его ненормально раскрашенный тоже не может конкурировать с фиалковыми глазками Ясанны… Это что же получается?!

— А я!? А обо мне кто-нибудь подумал!?

Подумал только Лидорчик. Ополовиненный запас платочков теперь причитается мне.

Сижу. Рыдаю. ТоннаЭляМирГландам мне утиралки подсовывает и трагически молчит. Зато Короед опять пролез на первые роли и обсуждает с дядей проблему под другим углом. Яся тискает рукоять меча и внимательно слушает, что изрекает мой рот мужским голосом сквозь вполне себе девичьи всхлипы.

Ситуация — полный драмзерх. Эти два учмага не учли любовь. Любовь, видите ли — в данном случае почти невозможное явление. Спора…спорадическое… Типа — время от времени случается, но не со всеми, не всегда и не везде, а в случае помещения мужчины в тело девушки — почти вообще невозможна. Если бы не идеальное понимание сути вещей уважаемой Ясанны Линависсэ…Вот, спасибо ей и её пониманию! Эк, мне везёт-то! В борьбе приоритетов «тело мужика» против «жизнь без Яси», победила Яся. Спорадически, как выяснилось. Но с большим отрывом. Ох, не надо мне было к Академии соваться! Будь проклят орочий фольклор и Таркан вместе с ним. И Яся со своими железками!

Я говорила, что не могу и не люблю летать? Оказывается, не люблю, но могу. Недалеко, но очень быстро. Не совсем понимаю, как это получилось, но я себя (то есть — Короед меня) так вышвырнул из кресла, что мои многострадальные мышцы чуть совсем от костей не оторвались. Хорошая у него реакция. Мне показалось, или он хотел ещё и крылья отрастить?

Лежу… мы лежим на Ясе, выкручиваем ей запястье. Лидорчик присоединился с опозданием. Ума у него нет — одни возвышенные чувства по поводу и без. Нет, чтобы пальцы ей разогнуть по одному и отнять меч как положено, так этот излишне светлый отпрыск Императора ухватился за лезвие.

Восхитительная композиция. Хоть картину пиши. Лидорчик гордо окропляет пол кровью из порезанного пальчика, Короед хрипит моей глоткой: «Не позволю, я умру без тебя…», один умный на всю компанию — мой дядя, разматывает магические клейкопластовые путы. И только я смотрю на всё это безобразие со стороны и тихо дурею. Хотя, куда уже дурнее-то?

Я говорила, что дурнее всегда есть куда? Так вот, почему-то всё время забываю, что стоит только сказать «дурнее некуда», как жизнь немедленно доказывает мне обратное.

Яся всхлипнула и обмякла, меч выпустила, и он грустно звякнул об пол. И тут этот гад-Короед воспользовался, тем, что я ему доверила управление нашим телом и поцеловал Ясю. Мной… Я бы Ясю даже в щёчку не чмокнула…А он… И не надо мне врать про искусственное дыхание. Тьфу! Не знаю кого как, а меня и стошнить может.

— Короед, гад! Я не могу целоваться с женщиной! Кто там о душевных травмах говорил!?

Уффф…Оторвался…

— Но я же вчера пережил…

Да есть ли справедливость на свете? Он ещё и считает себя вправе!?

— Что пережил!?

— Миточка, — Короед усадил наше тело на Ясю сверху (заломать наставницу… уххх, я лично не против — почётно) и свёл её шаловливые ручонки вместе. Дядя тут же скрутил Ясе руки, а потом ещё и ноги, чтобы совсем не дёргалась. — Вас вчера Лидортонниэль целовал, если Вы не забыли…

— Меня?! Целовал Лидорчик!? — Ложь. Я-то натурально сознания чуть не лишилась. — Ничего меня Лидорчик не целовал. Зачем ему это надо? Тьфу! Глупость какая! Вот он-то на самом деле мне почти делал искусственное дыхание. Пытался. Не умеет просто, спасатель недоделанный.

Тут наша «прекрасноликая» наконец-то подала голос.

— Это из-за меня… Я не смогу с этим жить… — И отвернувшись, так чтобы меня не видеть, совсем неумно добавила: — Я Вас люблю.

Ну, всё! Полный ырбуц и окончательный драмзерх. Куда теперь эти двое друг от друга денутся с их разделённым чувством? Конечно, я не утерпела и влезла с дополнительным вопросом, как бы там Короед ни старался не дать мне даже пискнуть:

— А кого «вас»? Нас с Короедом вместе или его одного?