Новые горизонты

Не, ну понятно, что антисептическую обработку свежей раны тут никто не делает, следовательно загноение в ней обязательно происходит. В такой ситуации нельзя зашивать рану сразу, нужен марлевый жгут для дренажа, то есть для удаления гноя. Но если в будущем врачи станут сокращать срок дренажа до минимума, то нынешние, наоборот, сознательно затягивают процесс заживления, зачастую дополнительно травмируя рану. Вследствие этого у выздоравливающих бывают осложнения, причём даже смертельные, я уж не говорю про страшные шрамы, остающиеся после такого врачевания. Конкретно у Вяземского, например, осталась бы дырка в груди, в которую свободно входила бы треть пальца.

Чёрт возьми, как представлю, сколько солдат в войнах этого времени умирает от порой нелепых действий докторов, сразу дурно делается. Хочется умникам, пропагандирующим всякие идиотские недоразумения, каждый день задницу скипидаром смазывать, чтобы скипидар через задницу вытягивал им лишнюю дурь из головы. Впрочем, боевые ранения — это, можно сказать, лишь одна из граней явления, часто и вполне мирные господа с целью очистки организма от... этих самых вредных соков делают себе небольшие раны на теле (тоже, кстати, называемые "фонтанель") и засовывают в них всякую дрянь, например кусочки ткани или сухие горошины. Так раны дольше не заживают.

Вон в дворянском собрании один придурок хвастался, что он с таким гноящимся фонтанелем уже НЕСКОЛЬКО ЛЕТ живёт и ему, видите ли, год от года становится всё лучше и лучше. Ёшкин кот! Страдать годами ради надуманной пользы, это ж надо быть тупым и упёртым напрочь!

Рану мы промыли быстро. Софа ещё раз внимательно её изучила и вынесла окончательный вердикт: рёбра не повреждены, можно зашивать, поставив временный дренаж. Будем потом в процессе заживления постепенно его уменьшать, сокращая размер раны. Если всё сделать аккуратно, то от неё в конце концов и следа почти не останется.

Закончив штопать, знахарка принялась водить руками над грудью и головой поручика. Долго водила. Жаль, но рана от её пасов зарастать не стала, а я на это, признаюсь, рассчитывал — было в душе этакое детское ожидание чуда. Но зато воспаление кожи вокруг раны уменьшалось с каждой минутой, и по завершении всей процедуры Вяземский задышал ровнее. Заключительным аккордом стало смазывание раны бальзамом. Мы накрыли её марлей, сверху — одеялом и оставили болезного наедине с невестой. Если придёт в сознание, то за дальнейшее лечение возьмётся уже её величество любовь, а нашей ведунье необходимо отдохнуть.

Между прочим, я впервые видел столь напряжённую работу Софьи Марковны в роли экстрасенса. Казалось бы, всё делалось легко и непринуждённо, но изменившийся цвет её лица, тёмные круги под глазами, бисеринки пота, выступившие на лбу, говорили о том, что сил она за какой-то час потратила очень много. Похоже, сейчас ей прилечь надо да выпить своих же восстанавливающих настоек, ночь-то тяжёлая предстоит. Как она считает, Вяземскому нужны постоянный присмотр и периодическая подпитка энергией на протяжении всей ночи.

Только вышли, Ростовцев не успел с вопросами обратиться, как знахарка на него наехала:

— Почему Вы не привезли Петра Алексеевича к нам в усадьбу?

О-о, по-видимому, графа ожидает небольшая выволочка. Ну... пусть привыкает к реалиям семейной жизни.

— Дорогая, я не хотел доставлять Вам беспокойства.

У-у-у, это он неправильно начал оправдываться. Вон как глазки у нашей красавицы засверкали.

— ВЫ посчитали, что не доставите нам беспокойства, привезя его сюда?

Ох, как жёстко она своего жениха взялась отчитывать. Он, бедный, аж сглотнул. Боюсь, добром разговор не закончится, надо спасать зарождающиеся брачные отношения. Я кашлянул, привлекая внимание.

— Софья Марковна, думаю, диспут лучше оставить на потом. Поскольку раненого перевозить сейчас нельзя, я полагаю, мы остаёмся в гостинице на ночь?

— Да.

— Хорошо. Я сниму два номера: один для вас со Светланой, другой для нас с Григорием.

Гостиничный служка, стоявший поодаль и прислушивающийся к нашему разговору, мгновенно сориентировался и кинулся отпирать ближайший номер.

— Прошу, пажалте-с. Какие-нибудь распоряжения насчёт ужина будут-с?

Я отмахнулся:

— Нам привезут.

Та-ак! Стоило отвлечься, а Софа на любимого уже и не смотрит. Он стоит с потемневшим лицом и, по всей видимости, не знает, как быть. Не-ет, ребятки, нам чёрные кошки, бегающие меж вами, ни к чему.

— Граф, не составите ли нам компанию за ужином?

Ростовцев мгновенно воспрял духом:

— Почту за честь!

— Прекрасно! Среди казаков вашей команды, как я понял, особо тяжких ранений не имеется.

— Столь скверных больше нет.

Наша уставшая красавица, услышав о раненых, встрепенулась:

— Тем не менее я завтра их всех осмотрю.

— Разумеется, осмотрим всех, — кивнул я. — Но мне кажется, сейчас Вам, Софья Марковна, следует отдохнуть. Мы же с графом ещё побеседуем, если он, конечно, не возражает.

— Нет, что вы!

Вот и замечательно. Софа оклемается, остынет, а за ужином я их и помирю.

Впрочем, через час никого мирить не пришлось, и наша старшая, и Ростовцев за столом вели себя по отношению друг к другу приветливо, как будто меж ними и не происходило никаких стычек. Они давно не виделись, оба с нетерпением ждали встречи, в такой ситуации трудно долго сердиться на любимого. К тому ж своё добавила и компания — ужинали-то мы вчетвером.

Машуля не пожелала оставаться дома, прискакала к нам, привезла провизии на десятерых. Во время застолья, не стесняясь, постоянно чирикала обо всём на свете, а по завершении ужина за чаем принялась вести умные разговоры. Ну прям как пай-девочка в семейном кругу. Я поддержал её начинание весёлыми историями, и в конце наша старшая уже вовсю улыбалась. На этой мажорной ноте мы с сестрёнкой и оставили будущих молодожёнов наедине, пусть перед сном пообщаются.

Ночь прошла беспокойно, но в целом неплохо. Светлана и я по очереди дежурили у постели Вяземского, наша ведунья наведывалась три раза и энергично водила руками. К утру жар у поручика спал, а к полудню он кратковременно приходил в сознание. Радости Светки не было границ. Выражая свой восторг, она постаралась расцеловать всех причастных к выздоровлению своего жениха. Правда, Софа быстро отбрыкалась, и в итоге большая часть поцелуев досталась мне. Я с наёмным персоналом до этого никогда не миловался, а тут... Чёрт возьми, мне понравилось!

Ближе к обеду проведать раненого заехал доктор. После осмотра он минут пять задумчиво протирал платком своё пенсне, приговаривая вполголоса: "Это поразительно! Да-с, поразительно". Ха, ошарашили мы бедолагу. Но надо отдать ему должное: человек при всех признал, что "Софья Марковна смогла добиться выдаю-ющегося результата".

М-да, не имея антибиотиков, сбить пик горячки у тяжелораненого за одну ночь — это что-то. Бесценный товарищ наша Софочка! Ох, чую, задолбят её теперь местные эскулапы разговорами о нетрадиционных методах лечения.