Новые невероятные союзники

Звучит мелочно и абсурдно, но в этом весь Симонов. Он всегда хотел и пытался оставить побольше следов в этом мире. Желательно красного цвета, но, если эти следы будут оттенков коричневого и дурно пахнуть, Сергуню и это устраивало. Особенно в последние годы после диагноза «Болезнь Пика» и озвученного совсем не тюремного срока.

В этот день Сергей Симонов был в очередной раз выписан из больницы. Больница да интернет-фанфикшн было не многим, что отличало и красило его серую жизнь. Естественно, и там и там красило в красный. В больнице по причине цвета биологической жидкости, перекачиваемой сердцем, которое у него уже давно барахлило. Интернет-фанфикшн – по причине сеттинга его фанфиков, формально левого толка.

Хотя, объективно говоря, Симонов не был так называемым «леваком». Пусть на словах он ностальгировал по СССР, грезил будущим, которым будет править сверхдержава красного цвета, радовался успехам Китая с внедрением «социального рейтинга» и многое другое, но в действительности его философско-политические взгляды были ультраправого толка. Его даже можно было бы назвать национал-большевиком (Лимоновцем) если бы не неприязнь к советскому периоду Сталинской эпохи (который он не застал) и лично к правящей партийной верхушке той эпохи; особенно к Джугашвили, Берии, Молотову. К политике и правящим деятелям фашистских стран той эпохи отношение естественно было другим. Пусть он и праздновал девятое Мая, но в глубине души он восхищался фашистскими деятелями. Их бескомпромиссностью, беспринципностью, методами борьбы с врагами. Достижениями, ради которых они всё это делали. Достижениями, которые они совершили или могли бы совершить если бы их не остановили. Особенно Симонова восхищали достижения и планы, связанные с космической сферой.

Естественно все эти взгляды в той или иной мере были воплощены в его фанфиках. В плане борьбы с врагами – идея массового выселения неугодных на пустые территории по рассово-идеологическим признакам. В плане космической техники – орбитальное зеркало Сонгевер. Это лишь наиболее заметные признаки, но в действительности его произведения сплошь состояли из намеренных и не намеренных далеко не случайных сходств, хотя самого Симонова они совершенно не волновали. Его произведения пользовались успехом, а для ультраправых результат всегда важнее методов его достижения. В мире хватает людей таких же ультраправых взглядов, которые рады прочесть историю становления и процветания построенной на них утопии.

Но, к сожалению, реальный мир – не утопия. В реальном мире всегда найдётся кто-то решивший добавить дёгтя в мёд. В случае Симонова и его фанфиков таковым был какой-то автор с никнеймом Т-90А, которого он в этот момент вспоминал самыми непечатными словами. Симонов кипел в бессильной злобе от ненависти к этому типу, который мало того, что посмел писать фанфик по его фанфику, так ещё и называл его уменьшительно-ласкательным именем Сергуня, с которым у него с детства связано много противоречивых воспоминаний. Утешало что в этой ненависти он был не одинок. У Сергуни была солидная, как сейчас говорят, фанбаза из людей схожих политико-философских взглядов. Эти взгляды они очень ярко продемонстрировали в потоке чёрного пиара на произведение автора Т-90А. Особенно отличился самый преданный фанат Симонова, его читатель, а также тоже автор фанфиков с ультраправыми взглядами Алексей Крюков; которого Т-90-й презрительно называл Крючконосом или Лёшадью. Его хейт к «танкожителю» не обошёлся без, не пришей кобыле хвост, упоминания и восхваления книги «Майн Кампф» авторства самого известного ультра-правака всех времён и народов, Адольфа Адолоизыча Гитлера; более известного как Майн-фюррер. Хотя что ещё можно ожидать от человека чей никнейм был завуалированным сокращением имени поклонника фюррера – Леона Дегреля, более известного как Рэксист.

Хоть Сергуня и Адик были, как говорят в детских садах, одного ума, но первый последнего редко вспоминал, в отличии от рэксиста Лёшади, о судьбе которого Сергуня не на шутку опасался.

Пусть Симонов и провёл последние недели в больнице, но лежал он там не под наркозом, с доступом к своему ноутбуку и интернету. В ином случае Сергуня использовал бы свою верную переносную ЭВМ для написания новых фанфиков, но от последних новостей ему было не до творчества. Информационные агентства сообщали о крупном теракте на оборонном предприятии Ижевска с множеством жертв среди его сотрудников. Также некоторые блоггеры сообщали слухи о жестоком массовом убийстве семьи местных жителей, добавляя самые нелепые подробности, которые объединяло лишь, что убийство было действительно жестоким, а также что оно было похоже на показанное в фильмах Пила.

«Новая загадочная смерть в Ижевске. Убийство с использованием так называемой «Ловушки Пилы» семьи местных жителей произошедшее в момент террористической атаки на оборонные предприятия города. Представители правоохранительных органов заявили о возбуждении уголовных дел по статье «Теракт» и «Убийство четырёх и более лиц», однако связь теракта и массового убийства, а также связь с предыдущими преступлениями с аналогичным почерком, категорически отрицается. Как заявили представители пресс-службы – подозреваемых по этим делам пока нет.»

Всё это можно было счесть за шутку, но по стране и миру действительно прокатилась серия такого рода убийств, после которых внезапно пропадали, казалось бы, никак не связанные между собой, но известные Симонову люди.

Авторы известных Симонову фанфиков прекращали свою активность в унисон слухам и новостям о новых совершённых убийствах. Так внезапно пропал автор-авторша Шатоянс. Сергуне очень нравились истории, написанные этим трансгендером. Особенно в части философской идеи мерзости человека как биологического вида и утопичной прекрасной идеи конверсии людей в пони. Страдающий от множества болячек, завсегдатый больниц, Симонов с большим удовольствием читал истории, в которых жалкие-ничтожные, невежественные и тупые, злые-жестокие люди стояли перед выбором преображения либо превращения в конфетти. Естественно, Сергуня выбирал первое и завидовал упомянутым в фанфике больным детям, что после преображения получали поистине лошадиное здоровье и очень жалел, что в реальном мире подобное невозможно. Что на реальной Земле никогда не откроется портал в Эквестрию, и её обитатели никогда не ступят на землю этого мерзкого грязного мира. Мира, в котором нашлись моральные уроды что убили автора таких прекрасных произведений, и не только его/её.

Последние годы были богаты на новости о таких убийствах. Их жертвами стал известный Симонову автор-бочкожитель и по совместительству голосовой озвучиватель (хотя голос у него, мягко говоря, не из приятных – как у педофила) нравящихся ему произведений.

Переводчик историй от автора Шатоянс, про преображения людей в пони, тоже пропал в унисон новостям о жестоких убийствах. Он мечтал попасть в мир пони, но не в качестве человека и Симонов надеялся, что на том свете его мечта будет воплощена.

Схожее случилось и с одним знакомым Симонову автором, влюблённым в образ принцессы ночи и будучи паралитиком, ненавидя свою человечную природу, мечтал о реинкарнации в кошака неумеющего втягивать когти, но умеющего находится в одной позе на протяжении восьми часов. Хотя тот автор страдал параличом и множеством других недугов, так что он мог уйти из жизни и по естественным причинам.

Кто точно ушёл не без помощи, так это знакомый Симонову (патриот Израиля) московский работник здравоохранения еврейской национальности, а в не рабочее время (хотя в действительности, ещё как в рабочее) автор-переводчик историй, в основном пикантного характера.

Омский автор-переводчик, основной профессией коего была игра на флейте, тоже промелькнул в жутких новостях, причём вместе со своей флейтой, которая была частью машины-ловушки что его убила.

Но особенно Симонов испытал тревогу от новостей из Ижевска, где помимо теракта с жертвами на оборонном предприятии произошло массовое убийство. В новостных репортажах картинка была заретуширована, но было очевидно, что жертвы были найдены повешенными на крюках и Симонов сразу догадался кто был одной их жертв. Худшие опасения ещё небыли подтверждены, но нутром Симонов чувствовал, что лишился одного из своих самых активных поклонников.

Всё это огорчало и даже пугало грузного человека. Будучи далеко не безызвестным автором, видя такую тенденцию, он подозревал что сам может попасть в такие новости. Тут бы Симонову заявится в органы правопорядка и сообщить о своих подозрениях и опасениях, но будучи завсегдатым сферы здравоохранения и имея подозрения её работников насчёт своего психологического состояния… Симонов справедливо полагал что в лучшем случае ему не поверят и пошлют куда подальше, а более вероятно, к нему отнесутся со всей серьёзностью, и правоохранители вызовут помощь людей в белых халатах. Симонов не хотел, чтобы его опасения подтвердились, но ещё более он не хотел провести остаток дней в жёлтом доме.