Новые рассказы о любви
Шрифт:
– Он что, так сразу предложение сделал?
– Не сразу, что ты. Где-то через неделю, полторы.
– Быстро.
– С одной стороны быстро, конечно, а с другой... Понимаешь, мы все друг о друге знали, то есть знали, кто где работает, что из себя представляет, он увидел, что я за человек, дома у меня побывал, я к нему присмотрелась, как он с людьми разговаривает, как ведет себя в разных ситуациях... Вот бывает так: и мало человека знаешь, а все про него понятно.
– Бывает, особенно с алкашами.
– Да, чаще плохое в глаза бросается, я с тобой согласна... Но тут в глаза бросилось хорошее. Под конец он со мной очень откровенно говорил. Рассказал, сколько получает, а получал он хорошо, говорил, что нуждаться я ни в чем не буду, на первых порах могу сидеть дома, учить язык, а потом захочу работать - пожалуйста, нет - он и двоих запросто прокормит. У какого-то его знакомого жена, тоже русская, в школе русский
– Прямо как в кино... А что тот, Валентин?
– А мы с ним поругались тогда, перед приездом делегации. Он не звонил, и я не звонила. Да и не до него было.
– Что ж вы не согласились за Иштвана выйти?
– Ох, не трави душу. Как вспомню, какая я дура была - до сих пор обидно! Ну что я теряла, скажи? Ничто меня в Киеве не держало, ни учеба, ни такая работа, что бросить нельзя... Надо было хотя бы попробовать, расписаться, поехать с ним, посмотреть, как там, что, смогу ли я там прижиться, ведь это тоже важно. Ну, не вышло бы ничего, вернулась бы через год-другой домой. И все было бы тоже самое.
– Что ж не поехали, тетя Наташа? Неужели из-за этого хрена женатого?
– Ну, он тоже подлез, собака, как учуял! Сам позвонил, и голос такой ласковый, просто медом сочится... Ясно, сообщили. Но дело было не только в нем. Я растерялась, понимаешь? Впервые в жизни возникла такая ситуация, что вот надо решать и только от меня все зависит. Я не знала, что делать. Вроде и Иштван нравится, но и боязно как-то, чужая страна, бросить родных, знакомых, начинать с нуля на новом месте... Кто знает, как там будет? И тот звонит, умоляет встретиться.... Короче, я растерялась - жизненного опыта-то никакого, по сути, - и сделала очередную глупость: пошла советоваться.
Ну, мама, конечно, была против. Ей одной оставаться не хотелось. Она говорит: а пусть Иштван в Киев переедет. Да, конечно, счас. Ну, и другое там пошло, это ж были советские времена: вот, как можно, Родину бросить... Я говорю: это ж соцстрана, а мне: все равно, ты уедешь, прервется связь с родной землей, тра-та-та... Особенно тетка моя старалась, старая дева, училка в школе. Прямо соловьем заливалась: тебя в Будапеште замучит ностальгия, ты духовно засохнешь, потому что человеку нельзя без Родины, вот Бунин в Париже, когда слышал русскую песню, плакал горючими слезами. Да, теперь смешно, конечно... Подруги тоже: ты его не знаешь, это рискованно; а одна начала, что он, как человек темпераментный, мне со временем обязательно изменять начнет, и буду я страдать и непрерывно мучиться. Ты представляешь, как надо было завидовать, чтобы нести такую чушь? Мы еще заявление не подали, а она уже знает, что он мне через 10 лет изменять начнет!
Теперь, конечно, все понятно: завидовали все безумно, и все говорили неискренне. Каждая боялась: а вдруг Наташка так удачно замуж выйдет, а я на бобах останусь? И этот прилетел, прощения просил, дал слово: как только старший сын в этом году заканчивает школу, он подает на развод. Как бы я сейчас ему в лицо расхохоталась! Конечно, опытной бабе такую лапшу на уши уже не повесишь: при чем тут сын? И что мне до его сына? А я тогда обрадовалась...
– И отказала Иштвану.
– Да, только не прямо, а так, обиняками, что я его мало знаю, и еще не готова... А он мне в лоб: думаешь, твой женатый любовник на тебе женится? Да никогда в жизни.
– Так он знал!
– Представь себе, знал. Кто-то сказал. Но я ж говорю, европейски мыслящий человек: на него это никакого впечатления не произвело. Мне, говорит, плевать, кто у тебя был до меня. А этот старпер мне вообще не соперник, но ты делаешь ошибку. Я тебя очень сильно люблю, и нам может быть очень хорошо вместе. У меня по жизни далеко идущие планы, и предложение мое очень серьезное. Мне б сказать что-то, а я молчу, как дура. Короче, он сказал так. Завтра я улетаю. Но еще месяц я буду ждать. Вот тебе мой адрес, рабочий телефон, домашний телефон. Если надумаешь, напишешь, позвонишь - я тут же прилечу. Но срок
я даю ровно месяц. Сегодня, скажем, 15 февраля - я тебе даю срок до 16 марта. Если ты 16 марта позвонишь хоть в 6 часов утра я с тобой говорить не буду.– Своеобразный человек.
– Да, с характером. Но он был прав. Это я, дура, ждала два года у моря погоды, и дальше готова была ждать. Улетел Иштван, а я не позвонила ему ни 15, ни 16, никогда.
– Этот с женой, разумеется, не развелся...
– Да, конечно. Сын и школу закончил, и поступил, а он все отговорки придумывал. А осенью я залетела от него, сделала аборт, и так неудачно, так долго болела - словно Бог меня покарал за глупость. Еле оклемалась, вышла на работу, помню, уже зима была, такая суровая, метель, а я иду, шатаюсь... Через два дня прихожу - как-то все странно на меня смотрят, говорят, срочно иди к начальнику. Я вхожу в кабинет - и чуть не падаю: сидит жена Валентина. Что там было! Как она начала орать! Ты, говорит, проститутка, разрушаешь советскую семью, я пойду в твою комсомольскую организацию, тебя выгонят из комсомола, я все знаю, ты сбила моего мужа с пути и т.д. Я не выдержала, выбежала, а она за мной, и давай меня при девчонках как последнюю б... честить: ты прикинулась беременной, чтоб мужа моего увести, корчишь из себя порядочную, а сама спишь со всеми, в общем, я чуть не сгорела от стыда! При всех меня так унизить, представляешь?
– Не знаю, как вы терпели. Я б ей патлы повыдергивала.
– Да? А ведь она была права, по сути. Теперь я это понимаю. Каждая баба, как может, за стоящего мужика борется, за свою семью. Но мне после скандала пришлось из министерства уволиться. И тут все как с горы покатилось, беда за бедой.
Мать тяжело заболела, я долго не могла работу нормальную найти, наконец устроилась на заводе в архивный отдел. Там, на заводе, я и познакомилась с Васей, своим мужем. Он был мастер, зарабатывал хорошо - тогда рабочие больше инженеров имели, под 400 рублей с премией выходило. Жил один, с женой развелся. Он сразу после армии женился, а через полгода с другом ее застукал, чуть не убил их, еле дело замяли. Долго от баб потом шарахался... Сошлись мы, и знаешь, что меня подкупило? Как он мне помогал, когда мама болела. И за первую операцию заплатил, и за вторую, лекарства редкие покупал, с переплатой, и никаких попреков, будто это его мать, а не моя. Расписались мы, а через месяц мама умерла. Жили сначала неплохо, только я все родить не могла: беременность - выкидыш, беременность - выкидыш. То ли последствия аборта сказывались, то ли судьба подсказывала - не надо, кто знает... Потом Вася пить начал. Официальная причина - у него, видите ли, горе, у него, видите ли, детей нет, наследников. Значит, я виновата. А оказалось, алкоголизм-то у него - наследственная болезнь. Отец и дед от цирроза умерли. Пять лет длился этот кошмар, и вот когда я наконец решилась - развожусь, тут же, как назло, опять забеременела. Мне б аборт сделать, ясно ведь, что жизни с Васькой не будет, так нет, врачи начали наседать: вы ж так хотели ребенка, как вы можете, это ваш последний шанс...
Пять месяцев я лежала на сохранении, и все равно Игоряшка родился слабенький, недоношенный, и все время болел, как я с ним намучалась! С Васькой все равно развелась, только спустя три года, и осталась я одна, с вечно больным ребенком на руках. Как одной растить ребенка - рассказывать не буду, и так понятно. Вырастила, вроде окреп, поправился, и на тебе какую-то дрянь нюхать начал. Гены, это ж неизлечимо. Отец - алкаш, сын токсикоман.
– Вы говорили, он вроде бросил.
– Ну, вроде бросил, а толку? Сидит на моей шее, негде не работает, в армию не взяли. Что с ним будет, что делать дальше - ума не приложу...
– А папаша где?
– Черт его знает. Игоряшке еще десяти не было, как он завербовался куда-то на Север. И с тех пор ни слуху, ни духу, уже 13 лет.
– А с тем, женатым, вы еще встречались?
– Нет. После той сцены с его женой - никогда. И видеть не хочу. Я другого видела, Иштвана.
– Где? Как?
– По телевизору. Три месяца назад пошла я к одной приятельнице. Повод был, правда, печальный - у нее 40 дней как муж умер. Тоже был не подарок при жизни - гулял, пил, но после смерти все иначе воспринимается. Сели мы, четыре бабы, выпили немного, и так тошно что-то стало, хоть вешайся. Хозяйка говорит: может, телевизор включим, не концерт, конечно, а так, какую-нибудь передачу. Включила, и как раз попали на передачу про Киев, как развивать туризм. Сперва какой-то наш чиновник выступил, а потом ведущая говорит: а теперь я расскажу, как развивают туризм в Будапеште, где побывала наша съемочная группа. Про развитие туризма нам расскажет вице-мер Будапешта Иштван ... и фамилию называет. Я глянула - Господи, он! И почти не изменился, не то что я, такой же смуглый цыган, только голова поседела. Одет так прилично, кабинет огромный, солидный, сразу видно - шишка. А на правой руке, я присмотрелась - обручка. Женился все-таки.