Новые сказки не нашего времени

…. …. ….

22 декабря.

Начали готовить капустник к Новому Году. Конечно, в нём принимают участие в основном сохранные пациенты. А зрителями будут все! После завтрака я привожу наших артистов в гостиную (неходячие сами приезжают в своих колясках), и мы начинаем придумывать и репетировать. У каждого обнаружился талант. Бетти оказалась прекрасной пианисткой, а Ирвин – клоуном. Я научился смеяться!

…. …. ….

4 января, утро.

Сегодня ночью умер Дэн. Я просидел с ним всю ночь. Его последние слова были: «Не забывай меня, Руп!» За два месяца он успел рассказать мне всю свою жизнь…

*****

Утром на планёрке доктор Молэй не увидел Руперта и поэтому зашёл в его комнатку, где не был с того самого дня, когда робот появился в клинике. Теперь в комнате появился стол с ноутбуком. Голова Рупа лежала на тетрадке, в которой доктор узнал тот самый дневник самонаблюдения, который Руп вёл по его просьбе и передавал ему на каждой планёрке. Доктор тронул Рупа за плечо, и тот поднялся, сильно пошатнувшись при этом.

– Сиди, – сказал Молэй, и Руп снова опустился на стул. Доктор прочитал последнюю запись. Конечно, он уже знал о смерти Дэна и о том, что ещё до побудки, чтобы не беспокоить пациентов, приехала перевозка и увезла труп. Ему рассказали, что Руп сам занёс Дэна внутрь, а потом держал руку на задней дверце машины до того самого момента, когда перевозка отъехала.

– Руп, если тебе нужно сделать перерыв, я даю тебе сегодня отгул. На восстановление. Завтра, пожалуйста, продолжай работу – ты нужен своим пациентам. Посмотри на доску вызовов. Сегодня мы справимся сами, но завтра присоединяйся.

Робот поднял голову и уставился на доску – она сияла красными огоньками.

– Спасибо, доктор. Но мне не нужен отдых. Я пойду к ним. – И он, пошатываясь, двинулся к двери.

«Ничего, – подумал Молэй, – все просто подумают, что Руп пьян – напился из-за смерти Дэна». Однако сам он так успокоить себя не мог, и поэтому вытащил мобильник и позвонил по телефону, оставленному роботехниками. Выслушав, те рекомендовали срочно изолировать Рупа и обещали приехать за ним завтра. Встревоженный, Молэй поспешил в столовую. Там всё выглядело как всегда: разносили завтрак, Руп помогал тем, кто не мог сам принимать пищу и что-то ласково им говорил. Молэй приказал Рупу зайти к нему после обеда и отменить на послеобеденное время все его «сеансы по расписанию».

После отбоя они шли по дорожкам парка, впервые гуляя вместе и разговаривая вне помещения клиники.

– Понимаешь, Руп, – говорил Молэй, – я связан договором. А там сказано, что в случае любых сбоев в поведении, координации и так далее, я обязуюсь немедленно сообщить в Центр роботехники. Вот я и позвонил – тебя же сильно шатало. Да и сейчас пошатывает. Я думал, они просто помогут, ну, как бы подлечат тебя, а они сказали, что приедут за тобой. Буквально. Что будем делать? Что тебе вообще известно на этот счёт?

– Мне известно, что я третий в серии роботов по уходу – значит эта серия только начала разрабатываться. Больше мне ничего не сказали, а информация, которую в меня закачали, касается лишь моих профессиональных знаний о человеке, не о роботах. Но я, конечно, искал в интернете. Там нет никаких профессиональных книг и статей по роботехнике, только популярные. Так что я могу ошибаться. Но что известно точно, робот не в состоянии причинить вред человеку, потому что его функционирование основано на Первом Законе.

– Да, я тоже это знаю, – кивнул Молэй. – Ну и что?

– Но это означает, что роботов нельзя применять в медицине, а я – медицинский робот.

– Понимаю, – согласился Молэй. – Любая медицинская интервенция сопряжена с риском причинить этот самый вред, а уж страдания и смерть – наши непременные спутники.

– Вот именно. Значит, при изготовлении медицинского робота они должны были или как-то изменить Первый Закон, что категорически запрещено, или поиграть Вторым и Третьим. Я не знаю, что именно они сделали. Знаю только, что сделали недостаточно. В моей серии, похоже, первые две попытки оказались неудачными. Я продержался немного дольше, до первой смерти.

– Не понимаю, – признался Молэй. – Смерть Дэна была естественной: у него было очень слабое сердце, и просто чудо, что он прожил так долго. Во всяком случае ты в его смерти уж совсем не виноват. Почему же такая реакция?

– Боюсь, что всё же виноват, доктор. Дэн был очень деликатным, и никогда не просил о лишнем сеансе; даже по ночам он вызывал меня реже, чем другие, хотя всегда был рад поговорить со мной и выглядел после наших «сеансов» гораздо лучше. Так получилось, что после Нового Года, когда все перевозбудились из-за капустника, «очередь по списку» нарушилась из-за экстренных вызовов. Поэтому Дэн дважды пропустил свою очередь, а я не отследил это. Другие в таких случаях жалуются, но он – нет. И вызвал меня только в ночь своей смерти, когда уже почти не мог говорить. Я просто сидел с ним и держал его за руку.

– Пусть так. И всё же не вижу твоей вины.

– Первый Закон видит, доктор. Поэтому меня так скрючило. Знаете, для нас, роботов, Первый Закон это что-то вроде ствола мозга у человека: повреждение ствола даёт самые тяжелые симптомы, вплоть до полного паралича.

– Ну-ну, не драматизируй. У тебя лишь нарушилась координация, да и то временно. Сейчас почти ничего не заметно.

– Но сначала было очень плохо. И вы ведь описали то, что увидели, когда звонили в Центр?

– Да. Но исключительно ради того, чтобы тебе оказали специальную помощь. Я же не роботехник.

– Помощь оказали вы, доктор – тем, что не отстранили от работы. И тем, что говорите сейчас со мной как… как с человеком.

– Спасибо. Как ты думаешь, что будут делать с тобой специалисты Центра?

– Скорее всего то же, что с моими двумя предшественниками: если мозг не слишком повреждён, перепрограммируют. Если ось Первого Закона нарушена необратимо – уничтожат. Для меня, как для личности, разницы нет. Просто… Кто будет помнить Дэна и других стриков, если сотрут мою память?

– Ну, это мы ещё посмотрим, – после долгого молчания сказал доктор, когда они, сделав полный круг, подходили к корпусам клиники. – Вот что, Руп. Чувствую, завтра предстоит долгий разговор. Я буду вести запись – в моём кабинете всё предусмотрено. В подходящий момент, когда мне понадобится их полная откровенность, я попрошу тебя выйти из кабинета и ждать в своей комнате. Не волнуйся – ты всё услышишь и увидишь позже, в записи. И не бойся – я тебя не отдам.

На следующий день прибыла целая делегация: Джей, Вик, и еще двое. Мужчина назвался координатором проекта, а женщина представилась как доктор Феддинг, робопсихолог.

– То, что я наблюдал у Рупа – это классический пост-травматический синдром, – бодро начал Молэй. – Я часто сталкивался с ПТС у молодых здоровых людей, в частности, у своих ординаторов после первой смерти их пациента. У моих ЛУЧШИХ ординаторов. Именно в такой ситуации оказался вчера Руперт, и я рад, что он отреагировал как будущий хороший врач. Кстати, ПТС хорошо поддаётся психотерапии.

– И вы применяли психотерапию к роботу, доктор? – ядовито осведомился координатор.

– Конечно, – спокойно ответил Молэй. – Удивительно адаптивная психика: одного сеанса оказалось достаточно, чтобы снять основные симптомы, в частности, грубое нарушение координации, которое я вчера описал по телефону. Вы сами можете видеть прогресс (Руп, пройдись, пожалуйста, по комнате). Психически сейчас он в пределах нормы. Думаю, через неделю и неврологические симптомы ПТС исчезнут полностью.

– Боюсь, доктор, вы всё же недооцениваете разницу между роботом, даже человекообразным, и человеком. Вы не возражаете, если наш робопсихолог осмотрит Руперта? – спросил координатор.