Новые стихотворения (1891-1895)
Шрифт:
С людьми грущу невольно, —
Мне больно, больно, больно…
Когда же все уйдут, —
Я дни без цели трачу,
Я плачу, плачу, плачу —
И муки сердце рвут.
Я розы не водою —
Слезами полила,
Когда сегодня утром
Цветы Тебе рвала.
Еще не заблестели
Лучи в мое окно,
Когда уж на постели
Я плакала давно…
От ужаса, от смерти защити,
За нас у Бога предстоящая,
О Мать Скорбящая,
Прости,
<1893>
ЦВЕТЫ
Не рви, не рви цветов, но к ним чело склони.
Лелеет их весна и радует свобода.
Не разрушай того, что создает Природа:
Прими их чистый дар, их аромат вдохни.
Они живут, как ты, но зло им недоступно.
О, радуйся тому, что осквернить не мог
Доныне на земле рукой своей преступной
Ты хоть один еще забытый уголок.
Слова людских молитв и суетны, и жалки.
Из ваших же сердец, не ведающих зла,
О, дочери земли, смиренные фиалки,
Возносится к Творцу безмолвная хвала!
1893
СЧАСТЬЯ НЕТ
Под куполом бесстрастно молчаливым
Святых небес, где все лазурь и свет,
Нам кажется, что можно быть счастливым,
А счастья нет.
Мы каждое мгновенье умираем,
Но все звучит таинственный обет,
И до конца мы верим и желаем;
А счастья нет.
И в ужасе, и в холоде могилы
Нас манит жизнь и солнца милый свет,
Их разлюбить мы не имеем силы,
А счастья нет.
Свою печаль боимся мы измерить.
С предчувствием неотвратимых бед,
Мы не хотим и не должны мы верить,
Что счастья нет!
9 мая 1893
С.-Петербург
УСПОКОЕННЫЕ
Успокоенные Тени,
Те, что любящими были,
Бродят жалобной толпой
Там, где волны полны лени,
Там, над урной мертвой пыли,
Там, над Летой гробовой.
Успокоенные Тучи,
Те, что днем, в дыханье бури,
Были мраком и огнем, —
Там, вдали, где лес дремучий,
Спят в безжизненной лазури
В слабом отблеске ночном.
Успокоенные Думы,
Те, что прежде были страстью,
Возмущеньем и борьбой, —
Стали кротки и угрюмы,
Не стремятся больше к счастью,
Полны мертвой тишиной.
1893
ВЕСЕННЕЕ ЧУВСТВО
С улыбкою бесстрастия
Ты жизнь благослови:
Не нужно нам для счастия
Ни славы, ни любви.
Но почки благовонные
Нужны, — и небеса,
И дымкой опушенные
Прозрачные леса.
И
пусть все будет молодо.И зыбь волны, порой,
Как трепетное золото
Сверкает чешуей,
Как в детстве, все невиданным
Покажется тогда
И снова неожиданным —
И небо, и вода,
Над первыми цветочками
Жужжанье первых пчел,
И с клейкими листочками
Березы тонкий ствол.
С младенчества любезное,
Нам дорого — пойми —
Одно лишь бесполезное,
Забытое людьми.
Вся мудрость в том, чтоб радостно
Во славу Богу петь.
Равно да будет сладостно
И жить, и умереть.
1893
НИЩИЙ
Вижу ль в скорбных лицах муку,
Мимо ль нищего иду
И в протянутую руку
Лепту жалкую кладу, —
За беспечною толпою
Тороплюсь, потупив взгляд,
Словно в чем-то пред тобою
Я глубоко виноват.
Ты молил меня напрасно,
Брат мой, именем Христа!
Сердце мертвое бесстрастно,
И молчат мои уста.
С безнадежною тоскою
И с неверьем подаю
Я не братскою рукою
Лепту скудную мою.
Лучше б гнев и возмущенье!
Ты же, кротко осеня
Лик крестом, благословенье
Призываешь на меня.
Пред собою лгать обидно:
Не люблю я никого, —
Только страшно, только стыдно
За себя и за него!
10 мая 1893
БЕЛАЯ НОЧЬ
Столица ни на миг в такую ночь не дремлет:
Едва вечерняя слетает полутьма,
Как снова бледная заря уже объемлет
На небе золотом огромные дома.
Как перья, облаков прозрачные волокна
Сквозят, и на домах безмолвных и пустых
Мерцают тусклые завешенные окна
Зловещей белизной, как очи у слепых,
Всегда открытые безжизненные очи.
Уходит от земли светлеющая твердь.
В такие белые томительные ночи —
Подобен мраку свет, подобна жизни смерть.
Когда умолкнет все, что дух мой возмущало,
Я чувствую, что есть такая тишина,
Где радость и печаль в единое начало
Сливаются навек, где жизни смерть равна.
12 мая 1893
С.-Петербург
ИЗГНАННИКИ
Есть радость в том, чтоб люди ненавидели,
Добро считали злом,
И мимо шли, и слез твоих не видели,
Назвав тебя врагом.
Есть радость в том, чтоб вечно быть изгнанником
И, как волна морей,
Как туча в небе, одиноким странником,
И не иметь друзей.
Блаженны вы, бездомные, томимые