Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

11:10 — 12:22 Воинство нового царя. Эти списки во 2 Книге Царств представлены много позже, здесь же они предназначены для того, чтобы показать, как с самого начала «весь Израиль» во всем своем многообразии объединяется вокруг призванного Богом царя. Как и списки глав 1 — 9, эти могут быть взяты из разных периодов с целью прояснить вопрос.

Выдающееся положение среди храбрых Давида занимают воины из трех храбрых (11:11–14). Так они названы во 2 Книге Царств 23:8–12, где о них даются более полные сведения. В Паралипоменоне отсутствует большая часть этого повествования; переписчик, вероятно, сразу перешел от факта сбора на войну (13; 2 Цар. 23:9) к определению места действия (часть поля была засеяна ячменем; 13,2 Цар. 23:11). Далее идут тридцать вождей, трое из которых участвовали в незабываемом и столь драгоценном для летописца событии (11:15—19). Этот случай произошел в самом начале восхождения Давида (1 Цар. 22:1). Авесса и Ванея (11:20–25) были, по всей видимости, приравнены к первым трем храбрым, причем особенно памятными оказались подвиги Ванея. Как и большинство действующих лиц 1 — 9 глав, многие из «храбрых» Давида в 11:26–47 для нас не более чем имена. Неясно, каким образом они связаны с тридцатью храбрыми, а некоторые из них добавлены к списку, представленному во 2 Книге Царств 23. Как ни странно, но простое упоминание их имен (кроме случайных подробностей в 11:32,39,42) делает этих людей вполне реальными во всем их многообразии.

Здесь упомянуты четыре группы воинов, присоединившихся к главным силам Давида во время царствования Саула, когда Давид был в Секелаге (1 Цар. 27:6) или прятался в неприступных местах в пустыне (1 Цар. 23:14). (Обратите внимание на перекрестную структуру сведений — Секелаг/пустыня/пустыня/Секелаг. См. комментарии к 2:42—55.) Первая группа состояла из сыновей колена Вениаминова (12:1—7) — Давиду предстояло быть признанным «всем Израилем» и даже представителями клана Саула. Эта группа пришла из клана Саулова и его города. Возможно, знаменитому зоркому глазу (12:2; Суд. 20:16) соответствовала политическая и духовная проницательность, которая побудила их встать на сторону Давида тогда, когда клановая лояльность требовала от них оставаться на стороне Саула. Заключительные слова о группе гадитян (12:8–15) могли просто означать, что они стояли «над сотнею/тысячею» (RSV) и что именно наводнение в реке Иордан (а не они сами) разогнало тех, кто жил в долине реки. Но в обоих стихах 14 и 15 NIV более отчетливо передает желание летописца подчеркнуть доблесть сторонников Давида. Объединенная группа сыновей Вениамина/Иуды, присоединившаяся к нему в тот ранний период (12:16–18), по какой–то причине вызвала у Давида подозрение. Может быть, он все еще помнил предательство Доика Идумеянина (1 Цар. 21–22). Ничто не могло быть более утешительным, чем вдохновенный ответ Амасая, исполненного Духом Святым (12:18, как и в Суд. 6:34; 2 Пар. 24:20), который и возвестил еще раз, что Божье благословение пребывает на царе и тех, кто встал на его сторону. К концу царствования Саула (1 Цар. 29–31) к Давиду примкнула и четвертая группа (12:19–22). Эти представители колена Манассии откладывали принятие решения до тех пор, пока конец Саула не стал очевидным, но и они были приняты так же радушно.

12:23–40 Собрание в Хевроне. Собрание избрало Давида на царство до того, как он основал свою столицу в Иерусалиме (11:1–9). Названы имена людей (27–28) и представлены контингенты воинов от разных колен. Впервые число перечисленных колен не соответствует строго двенадцати (здесь принят географический порядок: с юга на север, а затем на восток, включая Левия, оба клана Иосифа и территории обеих половин Манассии, что приводит к итоговой сумме в четырнадцать — воистину «весь Израиль»!). Подчеркнуты не только многообразие, но и цельность всего Израиля (38), противопоставленная разъединению страны в дни судей. Божий народ объединился под властью Богом избранного правителя, что стало причиной всенародной радости (39–40).

13:1 — 14:17 Давид в Иерусалиме

Царствование Саула и царствование Давида в Хевроне (коротко упомянутое в 12:23,38) являются лишь прелюдией к истории о самом царстве. Сначала в новой столице Давида следует установить ковчег, символ Божьего завета милости (13:1–14), а затем Бог будет говорить «во святилище Своем» (Пс. 59:6–8), чтобы провозгласить благословения Давиду в его доме (14:1—7) и его славу за пределами царства (14:8–17). Это и взгляд в прошлое на царствование Саула, и взгляд в будущее на две главные темы этих книг — поклонение/храм/священство и правление/престол/царство.

13:1–14 Возвращение ковчега. Большая часть этой главы (6–14) взята из 2 Книги Царств 6:2–11, в то время как содержание 2 Царств 5:11—25 оставлено для следующей главы. Как показывает введение (1—4), наибольшую важность представляет ковчег. Его описание (Исх. 25; 37) и его недавняя история (1 Цар. 4 — 7) всем уже известны. Здесь же прежде всего подчеркивается то, что во время царствования Саула Израиль и весь народ не обращались к нему (3, т. е. к ковчегу), но в противоположность Саулу Давид и весь Израиль будут взывать к Богу.

«Весь Израиль» еще раз подчеркивается в стихе 5, повторяющем 2 Книгу Царств 6:1–2, где также отмечается, что территория от севера до юга охватывает еще большие пространства, чем обычное «от Вирсавии до Дана» (21:2). Первое собрание постановляет, а второе осуществляет возвращение ковчега в сердце общественной жизни народа.

Случаи, происшедшие с Озой и Аведдаром, иллюстрируют «благодатность» ковчега. Его благодать обжигающая. Оза прожил в доме, где находился ковчег, в течение двадцати лет (1 Цар. 7:1–2; 2 Цар. 6:3), поэтому его фамильярность понятна, но тем не менее она оказалась смертельной. Там, где ковчегу оказывается должное почтение, он приносит с собой лишь благо.

14:1—7 Давид устраивается в Иерусалиме. Оставив ковчег на пути в столицу Давида (в следующей главе будет продолжено повествование, взятое из 2 Цар. 6), летописец теперь обращается к 2 Книге Царств 5:11–25, представляя события в ярких контрастных красках. В этих стихах рассказывается, как Давид прежде всего приобретает в Иерусалиме замечательный «дом» (и отнюдь не только в смысле конкретных строений), в то время как со смертью Саула в сражении на горе Гелвуе «весь дом его вместе с ним умер» (10:6).

14:8—17 Слава Давида за пределами Израиля. Это противопоставление продолжается рассказом о военных победах, и вновь вспоминается глава 10. Оба царя сражались против филистимлян, Саул проигрывал, а Давид побеждал, и в одном случае превозносятся языческие божки (10:10), а в другом — они уничижаются (14:12). Саул не искал Бога и не слушался Его (10:13—14), в то время как Давид делал и то, и другое (14:10–11,14–16). Оба ответа Бога Давиду памятны. Победа Давида здесь становится поводом для восхваления Бога (14:11; в отличие от 13:11). Таинственный шум в верхушках деревьев дал понять Давиду, что пришла пора выступить, после чего ему нужно было лишь последовать Божьему повелению (ср: Суд. 5:4; Пс. 67:8–9).

15:1 — 17:27 Ковчег завета

Ковчег представляет Божью милость, то есть инициативу Бога, стремящегося сделать Израиль Своим народом навечно. И летописец стремится показать, как народ отвечал на эту Божью милость верой и поклонением. Конечно же, автор проявляет большой интерес к Храму, но это не простой интерес, он постоянно возвращается (1 Пар. 13;15 — 17; 23 — 28; 2 Пар. 3–7; 29 — 31; 35) к почитанию ковчега, к тем, кто вовлечен в служение у ковчега и ко всем религиозным установлениям, связанным с ним. Отсюда и использование 6:11—12 из 2 Книги Царств. Между этими двумя стихами существует временной промежуток в три месяца, и автор включает в этот промежуток и установление царства Давида (гл. 14), и устройство религиозного праздника, во время которого ковчег будет водворен в достойном его помещении (15:1–24). Богослужение, организованное Давидом, говорит о том же (гл. 16), а пророчество и молитва (гл.17) вновь выдвигают на первый план истинное соотношение между тем, что Бог делает для Давида и тем, что Давид делает для Бога.

15:1–15 Соответствующая церемония. Перенесение ковчега в Иерусалим готовится и совершается с не меньшей радостью, но теперь уже с большим почтением. Теперь ковчег несут, конечно же, сами левиты, а не везут его на повозке (2, ср.: 1 Цар. 6:13; ст. 1—24 являются существенным дополнением к повествованию 2 Книги Царств). Это стало возможным, потому что Давид опять, в противоположность Саулу, «вопросил» Господа и получил ответ не каким–то мистическим образом, а из закона Моисеева (13,15; Втор. 10:8). Почтение к ковчегу означает не просто уважительные к нему чувства, но практическое повиновение Божьему слову. И опять упоминается участие всех Израильтян (3) с тремя ответвлениями колена Левия помимо обычных трех (4–10; Исх. 6:16,18,22). «Освящение», необходимое для священников и других левитов, без сомнения описано в Книге Исход 19:10–15, однако важны не столько сами ритуалы, сколько то расположение сердца и та устремленность к Богу, которые в них выражаются.

15:16 — 16:3 Достойная хвала. Музыкальное сопровождение, которое организовал Давид для торжественного шествия ковчега, заставляет вспомнить о его особом интересе к музыке как «сладкого певца Израилева» (2 Цар. 23:1) и о списках известных музыкантов, по одному от трех великих кланов колена Левия, уже упомянутых в 6:31—47; эта сцена как бы предсказывает то место, которое займет музыка в храмовом богослужении. Не совсем ясно, сколько левитов, перечисленных в 15:17–18, были привратниками, а сколько музыкантами, хотя, похоже, Овед–Едом был одним из привратников. Не ясно и другое: тот ли это Овед–Едом, в доме которого в течение трех месяцев находился ковчег (15:25; см. комментарии к 26:4–8). (Это имя в русской Библии представлено и как Овед–Едом, и как Аведдар. — Прим. пер.) Однако группа образовала хорошо слаженный хор и оркестр (15:19—24).