Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

20:31 — 21:1 Конец царствования Иосафата. Начиная с 20:31 Книга Паралипоменон опять повторяет содержание книг Царств (3 Цар. 22:41–50), хотя есть между ними и некоторые различия. В этом фрагменте неясны четыре момента. Данные стиха 31 несколько отличаются от указанных в 4 Цар. 3:1 и 8:16, но смотрите «Примечание к хронологии» после отрывка 17:1 — 19. Стих 33, казалось бы, противоречит стиху 17:6, хотя ни автор, ни читатели того времени не видели в этом ничего странного: Иосафат убрал высоты, но 25 лет спустя подобные вещи его уже не смущали. Книга царей Израилевых (34) — это не то же самое, что книги Царств в нашей Библии. Содержание стихов 35—37 не соответствует рассказанному в 3 Цар. 22:48—49, хотя они могут быть просто первой половиной повествования и еще одной историей о безрассудном союзе с Северным царством, а потому за триумфом доверия (20:1–30) следует напоминание о все той же слабости характера Иосафата. Книги Царств подхватывают историю в том самом месте, где корабли терпят кораблекрушение, и показывают царя, который наконец усвоил урок и больше не пойдет на уступки дому Ахава. Его слабоволие, как свидетельствует глава 21, уже успело причинить слишком много вреда.

21:2–20 Иорам

Повествование о нечестивом Иораме в Книге Паралипоменон в два раза длиннее, чем в книгах Царств (4 Цар. 8:16–24). Контраст с предшествующим правлением хорошо выявлен в стихах 2—4: большая и процветающая семья, данная доброму царю Иосафату как знак Божьего благословения, стала первой жертвой безнравственного царствования его сына (4; Суд. 9:1—6 представляется как констатация уже имевшегося прецедента, но не как оправдание происшедшего). Престол, унаследованный Иорамом, был «Израилевым» в добром смысле этого слова (2, 4), но стал «Израильским» в самом отрицательном смысле (6; см. Введение и введение к 10:1 — 36:23). Но что же изменилось? Решающую роль в такой перемене обстоятельств сыграла его женитьба на дочери Ахава Гофолии, после чего наступило оживленное сообщение между двумя царскими домами (обратите внимание, как одни и те же тронные имена стали модными в обоих царствах, что часто приводит к путанице). К несчастью, на юге была принята языческая религия, которая уже заразила Северное царство. Вместо того чтобы повторить благочестивый образ жизни своего отца (12), Иорам злоупотребил его слабостью, ибо именно Иосафат безрассудно поощрял все эти союзы.

Несмотря на неверность Иорама, Божий завет предотвратил уничтожение потомков Давида, хотя они того заслуживали (7). Но за грех следует воздаяние, и именно Господь посылает его. Письма от Илия (11–19) в книгах Царств нет, что весьма удивительно. Илия не был «пишущим пророком», и, кроме того, он не пророчествовал на юге. Тем не менее письмо написано в ответ на совершенно «северную» ситуацию в Южном царстве. В письме явно отражена тема воздаяния («ты согрешил, ты будешь наказан»), и с обеих сторон оно обрамлено авторскими примерами того, как проявляется этот принцип: стихи 8— 11 и 16–17 описывают несчастья как следствия собственных грехов Иорама и совращения им с пути истинного других. Он потерял все, о чем мечтал: власть, семью, богатство, уважение — все то, что является Божьим благословением в ответ на послушание. После своей смерти он не удостоился ни почестей, ни плача. Летописец уверен, что и впоследствии никто даже не захочет о нем ничего знать (ср. с 16:11 и 20:34).

22:1–9 Охозия

На этот раз летописец значительно сократил 4 Цар. 8:25 — 9:20. NIV, в отличие от других переводов этого отрывка, говорит в стихе 2 о Гофолии как о внучке Амврия, а не как о дочери его.

Эта история о втором «нечестивом царе» ярко освещает вредное влияние севера на Иудею в этот период (3–4), в частности, влияние Гофолии. Ее положение сначала как царицы, а затем как матери–царицы в сочетании с ее сильным характером давало ей огромные возможности. Несмотря на сходство между предприятием, упомянутым в стихе 5, и теми событиями, в которых чуть было не погиб его дед (гл. 18), Охозия, как и Иорам, предстает полной противоположностью Иосафату (9; ср.: 21:12). Возможно, самым поразительным событием в обоих царствованиях стала погибель (7) Охозии. Возмездие настигает его в лице Ииуя, который, согласно книгам Царств, уничтожает его вместе с его свитой в кровавом повторении своего главного проекта по уничтожению нечестивых правителей севера. Но, с точки зрения южан, совершенное Ииуем по отношению к дому Охозии так же значительно, как то, что он сделал с домом Ахава: та бойня, которую учинил Иорам в 21:4, и те события, в которых пострадала его семья (21:16–17), теперь снова повторяются. Все это, учитывая смерть самого Охозии, означает, что не осталось ни одного из потомков Давида, способного управлять страной (9), и Божий завет с Давидом (21:7) находится на волосок от гибели. Но, как показывает история с Иорамом, все события находятся под суверенным контролем Господа, а поэтому и в случае с Охозией «от Бога было это» (7). На самом деле погибель нам следует понимать как «поворот событий», происшедший по воле Божьей, как и в 10:15 (и ср.: 1 Пар. 10:14).

Стихи 8—9 отличаются от параллельных в книгах Царств. Но оба варианта возможно в какой–то степени согласовать между собой: смерть Охозии могла наступить до гибели его семьи и окружения, как повествуется об этом в 4 Цар. 9 — 10, а читатели должны были знать, что его похоронили в Иерусалиме (4 Цар. 9:28).

22:10 — 23:31 Гофолия

Этот отрывок начинается со смерти Охозии и заканчивается смертью его матери Гофолии. Ее «царствование» представляет собой аномальное явление. В рассказе о нем нет ни обычной вводной, ни заключительной формулы. Она не только не принадлежала к дому Давида, но даже была не из Иудеи. Пока она восседает на престоле, в Храме подрастает ребенок, истинный царь, но она об этом не знает (23:3,7,10). Ее шестилетнему правлению отдана половина стиха, в то время как вся глава посвящена описанию дня ее смерти.

Нравственное падение Иудеи во время царствования ее мужа и сына достигает своей крайней точки. Происходит то же самое, что случилось во времена Саула двумя столетиями раньше и что представляет собой извечную опасность — Божий народ продается языческим богам своих соседей, пока наконец дом Давидов не спасает их. В четвертый раз уничтожается вся царская семья, кроме единственного человека (22:10–11; ср.: 21:4,16–17; 22:8), но на фоне этой жестокости обнаруживается, что в Божьих планах самый последний и самый, казалось бы, неподходящий человек может стать Его избранником, как в истории с Давидом (1 Пар. 2:15). Обратите также внимание на удивительный случай, который упоминается в Лк. 1.

Глава 23 во многом сооветствует 4 Цар 11, но летописец расставляет в повествовании свои акценты. Государственный переворот, организованный Иодаем, имеет настолько далеко идущие последствия, что об этом поначалу трудно было бы догадаться. Он сплотил вокруг себя влиятельных начальников (23:1), организовал собрание представителей всей Иудеи (23:2), утвердился в воле Божьей на то, что намеревался сделать (23:3) и представил Иоаса как царя (23:11). Получилась более яркая версия этой истории, чем в Книге Царств. То, от чего три правителя друг за другом отреклись, что хранилось в секрете (как и сам Иоас) Богом и Его верными людьми, теперь опять вышло наружу — завет, или союз, принят трижды (23:1,3,16) для того, чтобы подтвердить основы взаимоотношений народа с Богом. Поддержка государственного переворота народом (23:12) означала конец для Гофолии; чужеземные обычаи, которые она принесла с собой, были отвергнуты и уступили место принципам Давида и Моисея (23:16—18). Итак, опять престол и Храм стали тем, чем они должны были быть, и эта революция принесла стране (используя классическую формулировку) радость и покой (23:18—21). Однако, учитывая реальные обстоятельства, риск был огромный.

24:1–27 Иоас

С воцарением Иоаса мы опять видим «царство Господне в руке сынов Давидовых» (13:8). Это царство при последних трех правлениях находилось практически в руках дочери Ахавовой. Иоас — первый из трех царей, которые хорошо начинают свое правление, хотя только в третьем из них, а именно в Озии, мы увидим нечто подобное величию.

24:1–16 Хорошее начало. Итог первой половины царствования Иоаса кратко подведен уже в первых стихах, ибо семья (3), как часто подчеркивается в книгах Паралипоменон, является Божьей наградой за послушание (2). Но в данном случае здесь есть нечто большее: царская семья, четыре раза находившаяся под угрозой полного уничтожения, снова начинает восстанавливаться.

Успешный проект восстановления Храма, осуществленный Иоасом, — это и его служение Богу, и его награда от Бога. Этот отрывок соответствует 4 Цар. 12. На минуту отвлекаясь от основной темы повествования ради интересного эпизода (56—7), автор достаточно подробно описывает восстановительные работы. Три стиха требуют комментариев: дань (9) основана на Исходе 30:11 — 16 и 38:25—26; радость, о которой говорится в стихе 10, подтверждает, что проводившиеся работы были того же рода, что и работы в скинии во дни Моисея (Исх. 36:4–7) и в Храме Давида и Соломона (1 Пар. 29:1–9), а также напоминает реакцию народа на воцарение Иоаса (23:1). Служебные сосуды (14) были изготовлены только после того, как были завершены работы в здании, до этого момента все деньги направлялись на основные работы (4 Цар. 12:13).

Нежелание левитов собирать дань (56–7) может объясняться следующим: поскольку Иоас стал инициатором этого дела, они предполагали, что он сам в первую очередь и проявит царскую щедрость, как это сделал Давид. В самом Храме не осталось необходимых средств, потому что Гофолия и сыновья ее (7; т. е. ее сторонники; см.: 22:10) расхитили все сокровища. Поэтому, видимо, был достигнут компромисс — «сборы» (5) стали «пожертвованием» (8–9). Поскольку идея «взыскать Господа» является центральной в теологии летописца, возможно, Иоас, к чести своей, желал видеть в Иодае более настойчивый дух (почему ты не требуешь, ст. 6).

24:17–27 Плохой конец. И опять Паралипоменон базируется на содержании 4 Царств 12. Опять в истории Израиля повторяется известная модель: Гофолия, Иоас в 24:1–16, затем Иоас в 24:17–27 провели Израиль через те же периоды взлетов и падений, что и Саул, затем Давид и Соломон, а после него Ровоам.

Лишившись благотворного влияния Иодая (после его смерти), Иоас изменился (17, ср.: ст. 2). На сцене опять появились князья Иудейские, вероятно, старая партия сторонников Гофолии (7), и увели царя и народ с пути истинного (17–18). Сын Иодая по вдохновению произнес ясную, как у всех пророков, речь, облеченную в слова, характерные для летописца. Самым точным из них является слово оставили, которое, переходя из стиха 18 в стих 20, а затем в 24 и 25, выражает причинно–следственные взаимосвязи. Иоас же, «сговорившись» против Захарии, (21), убил его (22), а затем сам стал жертвой заговора и был убит (25). Даже упорство, которое Иоас желал видеть в отце Захарии (см. комментарии к ст. 6), обрушилось на его же голову проклятием: да видит Господь и да взыщет! (22). Но кара Божья — воздаяние — намного более сложное явление, чем может показаться на первый взгляд. Пророки посылаются Израилю, чтобы напомнить ему о возможности покаяния (19).