Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)
Шрифт:
11:1 — 13:27 Нарушенный завет
11: 1—17 Иеремия раскрывает отступничество народа
В этом отрывке говорится о завете яснее, чем где–либо в других главах Книги Пророка Иеремии. Завет сей (2—3) — это договор, заключенный некогда между Богом и Израилем на горе Синай (Исх. 19:24) и регулярно обновляемый чтением Его законов (Втор. 31:9—13). Эту речь Иеремия, скорее всего, произносил в те дни, когда производилось обновление завета, возможно, в период правления царя Иосии (4 Цар. 23:1—3) или позднее. Завет включал в себя, во–первых, спасение Богом Своего народа — Он спас иудеев от Египта и дал им землю Ханаанскую (4а; ср.: Втор. 4:20), во–вторых, им были даны заповеди (4а; ср.: Втор. 11:1) и, наконец, клятва (5а; ср.: Втор. 1:8), которая гарантировала
Ст. 9—13 вскрывают причину, почему секира была положена при корнях Иудеи. Мысль о заговоре означает, что продолжало существовать соглашение между Иудеей и Израилем противостоять Господу, и существовало в течение многих поколений. Теперь близился конец этому, поскольку народ далек от того, чтобы обратиться к Богу, и будет продолжать взывать к своим идолам, но безрезультатно. Ст. 13 содержит намек на многобожие Ханаана (ср.: 2:28) — своего рода религиозную неразборчивость. Какое безумие променять славу (2:11) на позор (13б)!
Повторяется окончательный приговор (14—17; ср.: 7:16), теперь в поэтических выражениях. Мой возлюбленный — это Иудея (ср.: 12:7), однако здесь звучит ирония — возлюбленный не имеет никаких прав в Божьем доме, его жертвы лишь обличают лживость его сердца. Оливковое дерево — это символ процветания, которое могло бы быть даровано ему, но не будет.
Эти слова Иеремии одновременно говорят нам многое о различных отношениях между Богом и Его народом и служат предостережением — не принимать такие отношения как нечто само собой разумеющееся.
11:18 — 12:6 «Исповедь»
Пророку Иеремии принадлежат несколько молитв, иногда называемых «исповедями», в которых он старался выразить обуревавшие его чувства (см.: «Вступление»). Данный отрывок содержит первую из таких исповедей, точнее сказать, первые две (11:18–23; 12:1–6). В них Иеремия сетует на выпавшие ему страдания, вызванные его пророческим призванием. На его призывы к покаянию иудеи отвечали все возрастающей враждебностью. Его готовились отравить, но Господь открыл ему это, чем спас Своего пророка (11:18–19; ср.: 1:8; 17:19). Заговор оказался для Иеремии полнейшей неожиданностью. Глубоко потрясенный, пророк воззвал к Богу об отмщении врагам (11:20). Очевидно, в смерти Иеремии были заинтересованы прежде всего представители гражданской и духовной власти. Священников не устраивала критика существующей религиозной практики (7:1 — 15). Тем более, что критика исходила из уст человека, который был «своим» по происхождению (1:1). Пророк был воистину не принят в своем отечестве (Лк. 4:24). Итак, он просит о восстановлении справедливости (ср.: Пс.7:10), и Господь ободряет его (21—23) в выражениях, напоминающих Его слова в 1:17–19.
Вторая исповедь (12:1–4) сопоставляет страдания Иеремии и страдания, которые всегда выпадают на долю невинных. Начало исповеди похоже на Пс. 72, посвященный страданиям невинных, в то время как нечестивые процветают. В этом есть некий элемент обвинения Богу, Который не помешал, а даже способствовал такому положению вещей (2а). Здесь получает свое выражение чувство одиночества, которое Иеремия испытывал в связи с пророческой деятельностью (ср.: 15:17), и разочарование от того, что суд Божий, который ему было велено возвестить, еще не настал. (Более сорока лет прошло со времени его призыва в 627 г. до н. э. и до окончательного падения Иерусалима в 586 г. до н. э.) Ст. 3 похож на 11:20, как молитва о том, чтобы Господь не позволял считать Себя несправедливым, что следует из ст. 1. Засуха, о которой Иеремия упоминает в разных местах, есть знак того, что человеческое зло не осталось без последствий (4а), хотя люди сами пока остаются безнаказанными и отрицают возможность Божьего суда (4б), в чем проявляется основная часть «вероломства», характеризующего народ.
Ответ Господа (5), по–видимому, означает, что Иеремия уже впал в нерешительность, хотя впереди его ожидают еще более страшные вещи. Это всегда будет оставаться частью его призвания, и он должен продолжать верить Богу. Господь продолжает увещевать его не сдаваться, не
верить близким, когда они хорошо говорят о нем (6). Они еще предадут его. Тот, кто хранит верность, может рассчитывать только на верность Бога.12:7—13 Бог и Его «дом»
Подобно Иеремии, Господь был знаком с предательством близких Своих (7—13). Его собственный дом, Иудея, злобно обратился против Него (8). В свою очередь Он также обратился против них (7–8в). Ряд метафор говорит о тесных узах между Ним и народом: Мой дом, Мой удел (ср.: 2:7), любимый участок, виноградник. Конечно же, Тот, Кто употребляет такие выражения, говоря о Своем народе, пойдет на все, чтобы позаботиться о нем и защитить его. Однако провал оказался полным. То, что было плодоносным, станет пустыней; пастухи (т.е. чужеземные правители, 10) придут, чтобы разрушить все. Более того, это будет делом рук Самого Бога (12б), и Его проклятие будет означать, что земля больше никогда не сможет принести плоды (13).
В современном мире существуют параллели с идолопоклонничеством Иудеи — это слепая вера в «рыночные силы» и погоня за экономическим процветанием.
12:14–17 Промысел Божий о других народах
Иеремия был призван Богом возвещать Его волю не только Иудее, но и языческим народам (1:10), которых также ждет наказание и обновление. Данный отрывок объявляет вначале, что те народы, руками которых Бог станет судить Иудею, в свою очередь также подвергнутся суду, их выгонят из их отчизны {исторгну, ср.: 1:10). Однако замечательно то, что, с другой стороны, в наказании пленом Иудеи заложена надежда (3:14–18), а теперь она распространяется и на остальных. Если другие народы обратятся в истинную веру, они тоже смогут пользоваться преимуществами Божьего народа. Это необычный момент у Иеремии, но одновременно часть ветхозаветного откровения о том, что в конце концов спасение ждет все народы (ср.:Ис. 19:23–25; 40:5).
13:1—27 Признаки суда
Пророки не всегда действовали посредством слов. Когда слова становились бессильными, совершались некие символические действия, чтобы привлечь к себе внимание и заставить задуматься (ср. два последних знамения в доме горшечника: гл. 18, 19, а также: Ис. 20:1–6). Когда слово Божье получает одновременно словесное и видимое выражение, это вдвойне усиливает их воздействие и эффективность. В этой главе мы видим пять таких знаков: льняной пояс, мехи для вина, стадо, роженицу, поле. Все эти знаки говорят об отвержении Богом иудейского народа.
Льняной пояс, который носил Иеремия, символизирует чрезвычайную близость между Богом и Его народом (11). Затем пояс был спрятан в расселине скалы у Евфрата. Вероятней всего, имелось в виду местечко Фара, которое находилось неподалеку от Анафофа, родного города пророка. Слово «Фара» может означать Евфрат и таким образом подразумевает связь с месопотамской империей. Это, очевидно, намек на то, что Иудея приняла ассирийскую религию, или указание на угрозу плена в Вавилоне. (На самом деле плен принесет скорее возрождение, чем разрушение; см.: 24:5–7.) Многие дни в ст. 6 означают, что иудеи много дней пребывали в грехах (ср.: ст. 10). Несомненно, этот грех и был причиной их гибели.
В ст. 12 странное высказывание Иеремии вызвано тем, что пророку пришлось прибегнуть к языку притчи. Он сравнивает иудеев с пустым сосудом, который станет вместилищем Божьего гнева. Вино и опьянение в Писании часто символизируют ярость, суд, безумие (12а). Смятение народа, вызванное карой Божьей, сравнивается с опьянением не только здесь (25:15—16). Вожди народа сами поведут его навстречу гибели и за это будут наказаны строже остальных (ср.: 22:18—19,24—27; 4 Цар. 24:1–4,8–17; 25).
Остальная часть гл. 13 посвящена трем различным темам. Ст. 15—17 обращены ко всей Иудее в целом. Пророк продолжает увещевать иудейский народ. Темнота и мрак — это классические символы обреченности и бедствия (ср.: Иез. 30:3; Ис. 9:1–2; Ам. 5:18). В древности люди боялись темноты, так как способы искусственного освещения были весьма несовершенны и ограничены. Тьма ассоциировалась со страхом и смертью. Как видим, Иеремия все еще питал сладкую надежду уговорить соплеменников покаяться. Если же они и на этот раз не послушают пророка, ему останется лишь оплакивать их злосчастную судьбу. Оплакивание гибнущего народа встречалось уже и раньше (ср.: 9:1).