Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет)

25:14–30 Притча о талантах (ср.: Лк. 19:11—27). Как и в притче о двух рабах в 24:45—51, здесь тоже фигурирует хозяин, который, уезжая, дает своим рабам определенные задания. Снова проходит долгое время (19), и рабы должны быть готовы к возвращению своего хозяина. Эта притча, в отличие от предыдущей, разъясняет, что значит быть готовым. Это не означает пребывать в праздности, необходимо исполнять порученное дело, используя все имеющиеся возможности.

Талант — здесь просто (очень крупная) сумма денег, в современном эквиваленте равная нескольким тысячам фунтов. Именно эта притча придала метафорический смысл слову «талант», значение практического использования даров и способностей, данных нам Богом. Это, вероятно, важный практический аспект всей истории, но не следует думать, что греч. слово само по себе несет больше, чем ее номинальное значение как денежной единицы.

Каждому рабу были даны разные (но всем очень большие возможности) таланты (суммы денег), каждому по его силе, и ожидалось, что они сторицей вернут их. Бог признает, что все мы разные и не ожидает от нас невозможного. Показательно, что два раба получили одинаковую благодарность от своего хозяина (21, 23), хотя сам характер исходной задачи, а, следовательно, и ее выполнение были различными. Но иметь «меньший» дар не означает не предпринимать надлежащих усилий для его реализации. Ошибка третьего раба в том, что он не понял намерений своего хозяина и скрыл своей талант, вместо того чтобы использовать его. Стремясь обезопасить себя от ошибки, он кончил тем, что поступил неправильно.

Хотя третий раб характеризует своего хозяина как алчного и жесткого предпринимателя (24), это не является аллегорическим отображением Бога; Бог ожидает с нашей стороны творческих усилий и вознаграждает использование всех возможностей, которые открыты для нас в служении. Если мы неверно представляем Себе Бога как сурового и взыскательного «прораба», то нам будет трудно ответить Ему с любовью и откликнуться всем сердцем. Мы должны использовать Его дары ответственно, но при этом смело и предприимчиво. Таким путем мы подготовим себя к parousia.

25:31—46 Последний суд. Тема суда красной нитью проходит через весь это раздел и завершается соответственно страшным описанием пришествия в славе Сына Человеческого, грядущего, чтобы судить все народы. Хотя это часто воспринимается как притча, эта история носит не иллюстративный характер, а видения будущего. Единственный элемент «притчи» здесь — это сравнение, когда пастырь отделяет овец от козлов (32,33).

Использование таких выражений и слов, как придет Сын Человеческий, слава, ангелы, престол, суд, вызывает непосредственные ассоциации с Дан. 7:9—14. Это язык воцарения и обретения власти Сыном Человеческим, что предрекалось пророчеством и о чем Иисус уже говорил неоднократно (10:23; 16:28; 19:28; 24:30). Соберутся пред Ним все народы на суд: это реминисценции с видением Иоиля (3:2); но здесь в роли Судьи предстает Сам Бог. В этом разделе к Иисусу отнесены такие, присущие только Богу в Ветхом Завете атрибуты, как владычество над миром и царственность.

Этот отрывок часто рассматривают как учение о том, что окончательное спасение зиждется только на актах милосердия и нет никакой христианской специфики в критериях суда. Но здесь упускается из виду такой важный аспект, как то, на кого направлено это милосердие: «на одного из братьев Моихменьших» (40; ср.: 45). Эта фраза позволяет полагать, что речь идет не просто о «праведном», который помог другому, а другие не помогли, но именно о тех учениках, которые испытывают нужду. Слово меньших напоминает нам выражение малых сих в 10:42; 18:6, 10, 14, которое использовалось по отношению к ученикам Иисуса. Когда Иисус говорит, что, помогая им, они делают это для Него, это отождествлен не Иисуса с Его «братьями» созвучно принципу, выдвинутому в 10:40—42, где сказано, что принять учеников — значит принять Иисуса, и тот, кто подаст чашу холодной воды «во имя ученика», будет вознагражден. В данном случае критерий суда не носит филантропического характера (благодеяния в чистом виде), но отражает отклик людей на призыв небесного царства в лице «братьев» Иисуса.

Примечания. 34 Царство, уготованное вам: эта фраза может просто отражать доступ в царство Иисуса, но язык «наследства» позволяет полагать их приобщение к этому воцарению (как в 19:28), по аналогии с тем, как хозяин наделил своей властью выполнивших свой долг рабов в 21, 23. 41,46 Вечный. Это слово может означать «нескончаемый», но чаще всего означает «грядущий»; речь идет о результате процесса («навеки», «навсегда»), а не о его продолжительности. Эти стихи не обсуждаются теми, кто понимает ад как вечные мучения, и теми, кто видит в этом окончательное уничтожение.

26:1 — 28:20 Смерть и воскресение Иисуса

Повествование достигает своего кульминационного момента. Своим прибытием в Иерусалим Иисус бросил вызов, и в противостоянии, которое неизбежно последовало, Он отверг священников и старейшин Израиля и возгласил суд на «род сей». Ответ не заставил себя ждать, и события (см.: 16:21 и 20:18,19) пошли своим чередом. Центром этих событий был крест, но он не знаменовал собой конец истории. Иисус находился в чрезвычайно подавленном состоянии, но Матфей не рисует Его как беспомощную жертву обстоятельств. Он подчеркивает, что судьба Иисуса была исполнением предначертаний Божьих, о которых говорится в Писании; книга завершается драматическим — вселенским — поворотом событий: Сын Человеческий объявляет о Своем владычестве на небе и на земле и дает поручение Своей Церкви: проповедовать Благую весть всем народам.

26:1—46 Приготовление к крестным мукам

26:1—5 Заговор против Иисуса (ср.: Мк. 14:1,2; Лк. 22:1,2). Праздник Пасхи посвящен воспоминанию об освобождении Богом Своего народа из египетского плена и принесению в жертву пасхального агнца, который должен был избавить их от смерти (Исх. 12:1—30). Тот факт, что Иисус должен был быть распят во время этого праздника, несомненно, символичен, как это видно из ст. 17–29.

Присутствие Иисуса в Иерусалиме (впервые в Мф.) предоставляло возможность первосвященникам и старейшинам убить Его, как и предлагали фарисеи еще во время пребывания Его в Галилее (12:14). Но у Иисуса было много сторонников (см.: 21:9, 15, 46), и в народе могло возникнуть возмущение, если бы Он был публично взят под стражу. Возникла необходимость найти другое решение этой проблемы (14–16).

26:6–13 Помазание в Вифании (см.: Мк. 14:3—9). Помазание указывало на роль Иисуса как Мессии (что означает «помазанный»), но в то же время предвещало Его смерть (12). Необычный поступок женщины, таким образом, символизировал приближение мессианских страданий. Это был акт любви и посвящения, доброе дело, вопреки печальной вести. Но ученики увидели в этом лишь напрасную трату денег. Своим ответом Иисус не намеревался умалить заботу о нищих, и в ст. 11 говорится, что его последователи еще будут иметь постоянную возможность послужить им. Но эта забота несоизмерима по своей значимости с тем необычным и спонтанным проявлением любви в особых обстоятельствах, когда их Учитель готов был испить Свою чашу. Отдельные акты благотворительности вскоре забудутся, но память о том, что она сделала, останется на века и будет служить примером посвящения везде, где ни будет проповедано Евангелие сие (ср.: 24:14).

Примечания. 6 В Вифании жили Марфа и Мария, и в Ин. 12:13 эта женщина названа по имени: Мария. Кто такой Симон — неизвестно; возможно, Иисус исцелил его от проказы. 7 Миро — это благовоние, масло, которое вывозилось из Индии и которое иногда использовали для помазания мертвых (см.: 12), но часто и как дорогое косметическое средство.

26:14—16 Предательство Иуды (см.: Мк. 14:10,11; Лк. 22:3–6). Осведомленность Иуды о передвижении Иисуса и Его группы во время их пребывания в Иерусалиме помогла ему указать властям, когда и где можно арестовать Иисуса тайно (см.: 5). Тридцать сребренников составляли компенсацию хозяину за потерю раба (Исх. 21:32), и та же сумма упоминается в Зах. 11:12 как «уплата» за отвергнутого пастыря (Мессию), а также у Мф. в 27:9,10. Это была весьма крупная сумма (равная примерно четырем месячным зарплатам), однако трудно поверить, что только деньги лежали в основе предательства Иуды. Скорее всего, он уже давно замыслил покинуть Иисуса и решил воспользоваться представившейся возможностью. Он, вероятно, был единственным из двенадцати учеников Иисуса, родом не из Галилеи, а потому чувствовал себя не в своей тарелке, особенно, когда эта галилейская группа пошла на юг от Иерусалима. Возможно, он разочаровался в миссии Иисуса, особенно если, подобно Петру, лелеял мечту об исполнении своих националистических устремлений. Возможно даже, что он увидел в Иисусе лжемессию и счел своим религиозным долгом остановить Его.

26:17–30 Вечеря Господня (см.: Мк. 14:12–26; Лк. 22:7–23). Это была пасхальная трапеза со всем ее историческим и богословским символизмом. Отныне эта трапеза должна будет обрести совершенно иное звучание через смерть Иисуса и стать моделью для совершения центрального акта христианского богослужения.

Подготовка к Вечере была совершена заранее; Иисус предусмотрел, что Ему понадобятся помощники даже в Иерусалиме.

Здесь впервые из уст Иисуса звучит ужасное предсказание: один из вас предаст Меня. Они встревожились (фраза весьма опечалились не передает всей глубины их чувств), каждый из них не доверял другим. Ответ Иисуса в ст. 23 не разоблачал конкретного предателя, поскольку все они пользовались одним блюдом, а Его диалог с Иудой (25), вероятно, не был во всеуслышание. Но хотя Он и не разоблачил предателя публично, Он знал, кто это, и на прямой вопрос Иуды — Не я ли? — ответил достаточно ясно. Иисус мог, таким образом, открыто указать на предателя, а ученики убедить Его в том, что Иуда не пойдет на это. Однако Иисус уже принял то, что Ему было предначертано, как написано о Нем (24), и не препятствовал этому.