"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Да и нужно ли искать некое рацио? Дело ведь совершенно не в этом.
А в том, что я ее никому не отдам. И кто обидит ее, тот пожалеет, что на свет родился. За сына и за нее я пасть порву любому. На британский флаг порву. Или я не император Всероссийский, черт их всех раздери!
ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО
Оперативная сводка за 9 июля 1917 года
За истекшие сутки части 2-й Конной армии генерала от кавалерии Хана Нахичеванского совершили охват отступающих сил противника и на его плечах освободили от захватчиков город Ковель. Силы 11-й армии генерала от инфантерии Баланина вышли на окраину города Станислав, ведя бои с германским гарнизоном, который удерживает город.
Части Германии и Австро-Венгрии продолжают отход.
Продолжаются бои в районе Рижского укрепрайона. Все попытки германских войск прорвать оборону наших войск отбиты. Противник понес большой урон в живой силе и имеет значительные потери в артиллерии в результате успешной контрбатарейной борьбы защитников города Риги.
На других участках фронта ничего существенного не произошло.
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года
– А теперь, маркиз, рассказывайте подробно, что произошло.
Маркиз делла Торретта, уже явно порозовевший и поверивший в то, что его, вероятно, не убьют прямо сейчас, спешно заговорил:
– Ваше императорское величество! Ее королевское высочество по своей инициативе отправилась встречать выживших моряков линкора «Данте Алигьери». Поездка была одобрена королем и анонсирована в прессе, поскольку принцесса настаивала на публичности и максимальном освещении данного события. На церемонию встречи собралась внушительная толпа, были официальные лица, репортеры и другие представители местных ветеранских и прочих подобных организаций. Ее высочество лично приветствовала моряков и тепло пообщалась с каждым из них. Затем наступила официальная часть церемонии, и ее королевское высочество взошла на трибуну для оглашения речи. Во время ее выступления сквозь кордон полиции прорвался террорист, который успел бросить в принцессу бомбу. Стоявший невдалеке рекомендованный князем Волконским господин Жилин бросился к ее высочеству и прикрыл ее собой. Бомба взорвалась. К счастью, большую часть осколков приняла на себя выполненная из дуба массивная трибуна, а оставшиеся летевшие в принцессу осколки принял на себя господин Жилин. Так что ее высочество практически не пострадала. Однако погибли шесть моряков линкора «Данте Алигьери», которые в числе прочих стояли возле трибуны. Еще девятнадцать человек получили ранения различной степени тяжести. Террориста схватили на месте, с большим трудом не допустив самосуда со стороны разъяренной толпы. Служба безопасности предприняла меры для срочной эвакуации принцессы, однако ее высочество согласилась сесть в автомобиль только после того, как туда был помещен окровавленный господин Жилин. По приказу принцессы кортеж проследовал к ближайшему госпиталю, где врачи приняли раненого. После чего кортеж ее королевского высочества немедленно отбыл на вокзал, где ее ждал готовый к отправке специальный поезд. Насколько мне известно, в настоящий момент принцесса Иоланда находится в пути, где-то между Таранто и Римом.
– Что показал допрос террориста?
– Террорист, как я уже сообщал вашему императорскому величеству, еще на площади, сразу после взрыва, кричал о том, что это месть вам, ваше величество, и моему королю за гибель французской Коммуны, а также лично вам за гибель революции в России.
Поднимаю бровь.
– В России? Террорист – русский?
– Точно так, ваше императорское величество. Некто господин Дикгоф.
Прикрыв глаза, молчу несколько мгновений, борясь с новой страшной вспышкой гнева.
Холодно уточняю:
– Надеюсь, его выпотрошили?
Делла Торретта с готовностью закивал:
– В ходе довольно жесткого допроса арестованный дал показания, на основании которых были арестованы еще несколько человек, включая организатора покушения – господина Савинкова.
Тяжело смотрю на маркиза. Наконец, прервав молчание, едва сдерживаясь от переполнявшей меня ярости, четко выговариваю:
– Я желаю получить. Протоколы допросов этих… лиц. И я. Очень страшно. Желаю. Получить в свои руки… моих подданных. Это мое желание, маркиз.
Последние слова были произнесены в крайней степени недобро.
Личный посланник Виктора Эммануила III замялся, подыскивая слова.
– С протоколами, я думаю, проблем не будет, ваше величество, а вот с подданными сложнее… Они совершили преступление в Италии, покушались на итальянскую
принцессу и, соответственно, находятся в руках итальянского правосудия…Но, увидев темное пламя ярости в моем взгляде, маркиз поспешил добавить:
– Но в любом случае я передам ваши желания его величеству. Как минимум я не ожидаю каких-то сложностей с допуском русских следователей к арестованным, а равно с включением ваших людей в следственную группу.
Безумным усилием воли сдерживаю свои эмоции. Да, надо успокоиться. Гнев плохой советчик. Месть – блюдо, которое подают холодным.
Да к чертям собачьим все эти идиотские умничанья!
Нет-нет, остановись.
Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов. Успокойся, глупец, поссорившись с маркизом, ты ничем делу не поможешь. Используй то, что возможно. Оберни все в свою пользу. Очень сомнительно, что даже мои палачи смогут слишком многое узнать, ведь те же расследования гибели Николая Николаевича и взрыва на Пасху все равно мало что дали. Так наверняка будет и здесь. Допрос пешек, даже таких крупных, как Савинков, наверняка ничего не принесет. Не та игра. Очень, очень большая акула где-то рядом нарезает круги вокруг меня, и я просто-таки кожей чувствую ее холодный беспощадный взгляд. И она, судя по всему, уже где-то совсем рядом.
Не глупи. Не гневайся. Они ждут такой твоей реакции.
В этом их цель.
Удиви их.
Обдумав сие, киваю:
– Хорошо, маркиз. Группа моих следователей немедленно вылетит в Рим. Каково состояние господина Жилина?
– Крайне тяжелое. Но доктора говорят, что господин Жилин был вовремя доставлен в госпиталь. Если бы он попал в больницу на четверть часа позже, то, вероятнее всего, спасти бы его не удалось. Так что фактически он спас жизнь ее высочеству, а она спасла жизнь ему.
– Я не забуду о подвиге господина Жилина.
Маркиз делла Торретта оживился, явно вспомнив что-то сообразное случаю.
– Кстати, ваше величество. В благодарность за спасение дочери его королевское величество пожаловали господину Жилину баронский титул и титул кавалера ордена Итальянской Короны.
Мрачно усмехаюсь.
– В таком случае мечта господина Жилина о титуле сбылась. Впрочем, я уверен, что, бросаясь под бомбу, он меньше всего думал об этом.
Вряд ли он вообще о чем-то думал в этот момент. Это действие на уровне рефлексов. Но людей, у которых защита Иоланды на уровне рефлексов, я должен ценить.
И я оценю.
– Уверен, что в России он не будет обделен милостями. Что ж, маркиз, аудиенция окончена. Мне надо отдать некоторые распоряжения в связи с этим делом.
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года
– Отдельным корпусом жандармов при содействии военной контрразведки, Имперской службы безопасности и Департамента полиции МВД с привлечением войск Внутренней стражи проведены мероприятия по первичной очистке тыла Юго-Восточного и Кавказского фронтов на территориях, занятых нашими войсками в ходе наступления. На этих территориях, объявленных зонами безопасности, в рамках операции «Пламя» проведено принудительное выселение семей явно неблагонадежных элементов. Все лица, в отношении которых имеются свидетельства об их участии в преследованиях русского, православного, христианского или иного населения, взяты под арест, и в отношении них ведутся ускоренные следственные действия. На основании показаний арестованных проводится дальнейшее расследование и ведется оперативное выявление лиц, в отношении которых были даны соответствующие свидетельства. Списки неблагонадежных элементов среди местного населения продолжают составляться. Привлечение местного населения к выявлению таких лиц дало весомые результаты.
Я не удержался от брезгливой усмешки. Еще бы это не дало результатов, если стуканувший на соседа при подтверждении информации получал четверть конфискованного соседского имущества. Стоит ли удивляться, что органы едва успевали работать, проверяя доносы соседей друг на друга. Впрочем, проверяли не слишком уж тщательно, и свою долю доносчики получали очень быстро. Если, конечно, успевали получить ее до ареста на основании доноса другого соседа.
Отдельным плюсом было то, что получившие свою четверть имущества местных врагов народа были теперь, что называется, повязаны, и таковым лицам возвращение прежних властей было бы, мягко говоря, не совсем желательным. Так что раздавая эти тридцать сребреников за доносы, мы еще и укрепляли свои позиции на этих территориях. Разумеется, мы брали на карандаш и всех доносчиков. Пусть и не первый кнут, но и уцелевшие по итогам всей катавасии доносчики тоже получат свое. Всему свое время.