"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17

Смотрю на него выжидающе. Тот продолжает:

– Все, что ты так эмоционально говорил, во многом правильно. С одной стороны. Но есть и другая сторона медали. Самодержавие – прекрасная форма правления при сильном и авторитетном императоре. При таком государе, который знает, куда и зачем ведет он свой народ и свою империю, понимающем цену, которую придется заплатить лично ему и всему народу за достижение империей этой цели, более того – по-настоящему готов эту высокую цену заплатить. Заплатить, если потребуется, всем, в том числе кровью своей и своих подданных. Всех подданных без исключения, включая его собственную семью, детей, родственников, друзей и знакомых, не делая различия между ними и абстрактными подданными. Не пряча дорогих ему людей от испытаний, которые выпали на долю его народа. Ведь народ не дурак и на самом деле все прекрасно видит и пойдет за своим правителем лишь тогда, когда будет знать, что во главе империи их настоящий вождь и отец, разделяющий со своим народом все – и горе, и славу, идущий навстречу опасности вместе со всеми, а часто и впереди всех. Любое великое государство становится таковым лишь при таком правителе. Так было и так есть. Так будет и впредь. Сейчас, в этот переломный момент русской истории, решается вопрос, кто станет новым великим. Если сохранится монархия, то великим станет новый император. Если монархия в России падет, то тогда великим станет кто-то из новых правителей России, который создаст великое государство заново. До сегодняшнего дня я, скажу откровенно, не видел кандидатур на величие. Если взглянуть правде в глаза, то нынешний государь император абсолютно не подходит для этой роли. Мы все отлично знаем Никки. Мы с ним друзья детства. Он – образцовый семьянин, искренне верующий примерный человек, но он не вождь, за которым пойдут миллионы. Нет, он готов принести в жертву лично себя и даже где-то бравирует этим, но это отнюдь не главное качество для правителя. Кроме того, он нерешителен до упрямства, но зато подвержен влиянию своей супруги. С каждым днем его правления хаос в империи нарастает, Россия катится в пропасть, а он с упрямством осла не желает ничего замечать!

Великий князь смахнул ладонью невидимые крошки со стола и поправил бумаги на нем. Через несколько мгновений ему удалось совладать с эмоциями, и он заговорил вновь:

– Его беспомощность видят все. Смутьяны осмелели, армия разлагается, аристократы его презирают, чернь смеется над ним, в салонах открыто говорят о колдовстве убитого Распутина, который затуманил мозг Николая, а наши союзники тем временем полным ходом готовят в России государственный переворот. За Никки никого нет. От него отвернулись почти все, включая руководство армии. Это настолько очевидно для всех, кроме самого Николая, что даже его драгоценная женушка решила фактически отстранить государя от управления империей и править от имени императора через своих людей. Что из этого могло выйти, мы видим по беспомощности и позорному бегству ее протеже князя Голицына вместе с его ублюдочным правительством. И это в условиях многолетней войны и смуты в столице!

Он отпил воды из стакана и, переведя дух, продолжил:

– Ты говоришь о том, что все члены императорской фамилии плетут интриги против главы дома? А как, позволь узнать, они должны реагировать на происходящее? Дать Аликс уничтожить Россию? Дать Никки сделать то же самое? Ждать нового Распутина? О чем мы говорим, если ты сам был и являешься активным участником всех этих интриг?

Я барабанил пальцами по столу, чем несказанно раздражал Сергея Михайловича, но он вынужден был терпеть мои выходки.

– Хорошо, дядя, допустим. Но все не столь однозначно на сегодняшний день. В салонах на светских раутах обсуждались разные варианты, из которых чаще всего склонялись к идее дворцового переворота…

Мой собеседник кивнул и вставил:

– С тобой в качестве регента при малолетнем Алексее.

Я не прореагировал и продолжил, как будто меня не прерывали:

– …по образцу переворотов минувших эпох, когда группа гвардейцев осуществляла быстрый военный переворот и возводила на престол нового монарха. Но в отличие от событий прошлого, сейчас налицо одновременное осуществление сразу нескольких переворотов. И, несмотря на явное расхождение с планом, вы все-таки решились на осуществление чисто дворцового переворота, а именно – захватить силами армии императорский поезд и принудить его к отречению…

Великий князь вновь повторил:

– С тобой в качестве регента при малолетнем Алексее!

Качаю головой.

– Да-да, потому и арестовали меня два часа назад. Сценарии в салонах были разные. В том числе был сценарий свержения всей правящей ветви династии и возведение на престол Николая Николаевича. Но я не об этом. Осуществление вами дворцового переворота играет на руку политическим трепачам типа Родзянко, Шульгина и Милюкова с Керенским. Чем бы вы ни руководствовались, какие благие цели перед собой ни ставили – вы таскаете каштаны из огня для других. Плодами ваших трудов воспользуются те, кто жаждет лишь бесконтрольной власти для личной наживы или удовлетворения своих утопических идей. Вы расчищаете дорогу на вершину грязным дельцам и интриганам, которые не имеют никаких благородных качеств, в том числе и благодарности. Никки, возможно, не самый лучший государь, но они…

Я покачал головой. Мы помолчали. Наконец, Сергей Михайлович заговорил:

– Возможно, ты во многом прав, но переиграть уже вряд ли возможно. Слишком много людей задействовано. И слишком многие ненавидят Никки. Мне представляется, что есть только один вариант выхода из этой ситуации – отречение Николая в пользу сына при твоем регентстве. Не перебивай. Так вот, смена монарха, новая верховная власть в лице регента, новое правительство, которое сформировано на принципах ответственного министерства и единения с народными представителями Государственной думы, плюс объявление о реформах – все это должно сбить накал выступлений, а при решительных действиях и вовсе прекратит смуту.

Ох, дядя, все-то у вас расписано, да не все-то вы знаете. Не знаете, например, что Алексей не будет императором и что царь-батюшка отречется в конце концов в пользу меня любимого. Но за эти оставшиеся до отречения три дня ситуация выйдет из-под контроля у всех, кто строит свои планы здесь и в столице. Не учитываете вы Петросовет и его приказ № 1. Не ведаете о том, что Балтийский флот полностью выйдет из-под контроля и начнет играть в самостоятельную игру, а подчинить его удастся только большевикам Тухачевского, да и то через массовые расстрелы. И, главное, вот же упертый народ – их план переворота рушится по всем статьям, а они мне диктуют, как я должен поступить. Как немцы в сорок первом, когда при попадании в плен предлагали захватившим их красноармейцам почетную сдачу непобедимой германской армии.

Я хлопнул ладонью по столу и жестко продолжил:

– Господа из Государственной думы путают себя с народом, а некоторые члены императорской фамилии путают себя с Россией. Господа заигрались. Пора всех приводить в чувство и ставить в угол коленками на соль. Чем, кстати, сейчас георгиевцы и занимаются во главе с пришедшим в здравый рассудок Лукомским. Плох Никки или хорош, но он государь и помазанник Божий. И не нам императора свергать или на престол возводить. А вот помочь ему править по правде и в согласии с народом русским – это наша обязанность! Мы должны помочь, понимаешь, изо всех сил помочь императору решиться и провести необходимые реформы, а также помочь ему и народу навести порядок в империи, убрав с дороги тех, кто мешает строить новую Россию. Всех, тех, кто мешает императору дать народу землю, хорошее жалованье и достойное будущее для их детей. И уж поверь, дядя, у меня получится указать толпе на явных врагов народа, а каждому отдельному мужику доходчиво объяснить его личный интерес в строительстве новой жизни. Или ты считаешь меня самонадеянным?

Сергей Михайлович сидел молча, глядя в стол. Через несколько минут он произнес:

– Знаешь, еще несколько часов назад я был уверен, уж прости меня за прямоту, что ты романтический осел, которым помыкают все кому не лень, начиная от твоей супруги и заканчивая проходимцами всех мастей. Но твои действия, да и твои слова, в последние часы заставляют меня пересмотреть свою точку зрения. Всего за два часа ты успел лихо убедить генерала Иванова, а он, как мы все знаем, еще тот упрямый осел. Ты смог радикально изменить точку зрения Лукомского и сбросить с шахматной доски такую тяжелую фигуру, как генерал Алексеев. Наконец, ты умудрился поднять на выступление георгиевский батальон, а я успел переговорить с солдатами, которые «охраняют мой покой» – у них горят глаза, и я уверен, что если поступит приказ стрелять в тех, в кого ты укажешь, то они не станут колебаться. Ты провел нас всех. Ты так талантливо изображал недалекого романтика, что тебя абсолютно никто не принимал в расчет, разве что как пешку на шахматной доске. Я не знаю, что будет с Никки, но вполне допускаю, что у тебя получится все задуманное тобой вне зависимости от того, кто будет императором.

– И?

– Я хочу спросить, что ты собираешься делать сейчас и чего ждешь от меня.

Я пару минут тяжело смотрел на Сергея Михайловича. А после этой эффектной паузы твердо сказал:

– У всех участников мятежа и всех вариантов заговора есть один шанс – заявить мне о своем «просветлении», об обнаружении и раскрытии заговора и о готовности участвовать в подавлении мятежа и аресте заговорщиков. Срок – до конца сегодняшнего дня. Все «прозревшие» будут считаться борцами с мятежом, им честь, слава, хвала и никаких претензий. Отличившиеся станут героями. Отказавшиеся будут отвечать по всей строгости военного времени. От тебя, дядя, я хочу следующего. Если ты на стороне победителей, то есть императора, то подготовь от имени великих князей обращение к государю о необходимости проведения радикальных реформ, в том числе реформы земельной и трудовой. Текст мы с тобой обсудим. Мы должны показать народу, что правящий дом на его стороне. Далее я прошу тебя связаться со всеми членами императорской фамилии и убедить их подписать это обращение великих князей. И постарайся объяснить упрямцам, что для них есть только два варианта действий: либо они поддерживают государя в борьбе с врагами народа, либо может случиться так, что нам потом придется вписывать их имена в списки героев, которые погибли от рук мятежников. И все, что мы потом сможем для них сделать как для членов императорской фамилии, это обеспечить почетные похороны и память как о славных героях. Империи нужны герои, а члены императорского дома не могут быть предателями и изменниками. Это просто исключено в нынешней ситуации.

Я помолчал, раскуривая трубку, а затем, затянувшись, спросил:

– Итак, дядя, твое решение? Ты с героями за народ и императора или?..

Сергей Михайлович горько усмехнулся:

– Умеешь ты, Миша, доходчиво объяснять. Лукомского долго убеждал?

– Нет. Пяти минут хватило. Плюс две минуты на размышление. Все-таки он не член императорской фамилии и у меня нет необходимости обязательно спасать его доброе имя, а потому беседа наша была короче и насыщеннее. Твое решение?

Великий князь вытащил папиросу и старательно ее раскурил. Вот гад, на нервах решил поиграть. Если бы он мне так был не нужен, я бы с ним так долго не возился, и он это прекрасно понимает. А раз вожусь, значит, его акции еще котируются.