"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17

И пусть в России еще рано праздновать, но в Ромее он уже наступает, да и в родной Ее Величеству Италии тоже.

А пока, пока…

Несколько секунд Натали смотрела на кипу документов перед собой, затем, решительно отодвинув эту угрожающую гору, достала из папки чистый лист бумаги и макнула перо ручки в чернильницу.

Если не сейчас, то, когда?

* * *

СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. НЬЮ-ЙОРК. 17 (30) декабря 1917 года.

Бродвей сиял праздничными огнями. В тепле ресторанов и кафе играли музыканты и целые оркестры, танцевали пары, праздная публика начинала своей очередной вечер наслаждений и утех, обильно приправленный ощущением праздничной суеты. Только-только приличные люди начали отходить от Рождества, а тут уж и Новый год близится. Пусть не такой уж большой праздник, но когда душе хочется праздника, то тут впору и начать отмечать День приятного вечера, не то что Новый год.

Тем более что войне явно конец и это чувство лишь добавляло градусов веселью и ожиданию лучшей жизни.

Анатолий в прекрасном деловом костюме, чашка изысканного кофе, гаванская сигара. Скучающие глаза пробегают заголовки газеты. В основном новости об американских делах, биржевые котировки, громкие контракты, взаимные обвинения в коррупции, премьера в Мюзик-Холле, пикантный скандал с сенатором и какой-то певичкой. Из международных дел вскользь упоминаются лишь мирные переговоры в Стокгольме, затянувшаяся война в Мексике, да продолжающаяся операция по умиротворению в Ирландии, которая пока проходит для британцев все так же безуспешно.

И в этих вопросах большинство респектабельных газеты было более-менее единодушно — в Мексике давно пора навести порядок, Ирландия должна получить независимость, а сама Британия должна наконец согласиться с тем, что право народов на свободную торговлю — это такое же неотъемлемое право, данное Господом Богом, как и право на свободу.

В общем, ничего нового и выдающегося.

Шуберт появился, как всегда, вовремя и так же демонстрировал окружающим свой безупречный и уточненный стиль.

— Добрый вечер, мистер Крамер.

Емец вежливо приподнялся и указал на стул напротив себя.

— Добрый вечер, мистер Крус. Рад вас видеть. Присаживайтесь.

Они пожали друг другу руки и заняли свои места. Подождав, пока Шуберт сделает заказ, Анатолий поинтересовался:

— Как наш контракт на поставку кукурузы?

Шуберт вздохнул:

— Это оказалось сложнее, чем ожидалось, мистер Крамер. Зима, дороги занесены снегом, организовать требуемое количество поставок кукурузы с фермерских складов не так-то и просто. Пока мы договорились лишь об одной партии.

Емец нахмурился.

— Это скверно, мистер Крус. Очень и очень скверно. Это ставит под угрозу выполнение всего контракта. Если мы опоздаем, то эта кукуруза уже будет заказчику совершенно ни к чему.

— Я это понимаю, мистер Крамер. Делаем все, что только возможно. Но, по крайней мере, одна партия у нас будет практически гарантировано.

— Это огромный риск! Заказчика одна партия может и не устроить! Мы не должны так рисковать, ведь речь идет о нашей деловой репутации!

Шуберт закивал, соглашаясь:

— Да, мистер Крамер, я это прекрасно осознаю. Но, смею заметить, что вы еще не видели спецификацию на эту партию кукурузы.

Анатолий хмуро кивнул и протянул руку:

— Что ж, порадуйте меня хоть чем-то, мистер Крус.

Бегло просмотрев бумаги, он с сомнением покачал головой:

— Не слишком ли все хорошо? Не пытается ли нам продать контрагент бракованную партию под видом высококачественной кукурузы?

— Не волнуйтесь, мистер Крамер. Наши консультанты проследят за качеством и своевременностью поставок. Все будет вовремя и надлежащего качества. Не сомневайтесь. Я отвечаю.

— Ну, полагаюсь на вас, мистер Крус.

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 18 (31) декабря 1917 года.

Ольга Александровна устало отложила бумаги. Сегодня было много работы.

Подготовка к Всеправославному Собору, интриги вокруг предстоящей смены персоны Вселенского патриарха, необходимость определить на эту должность лояльную брату кандидатуру. При этом важно не оттолкнуть от себя другие Церкви, и, в первую очередь, греческую, поскольку с Элладой отношения остаются крайне неоднозначными, а важность Греции для обороны и безопасности Ромеи, да и всей Малой Азии, трудно переоценить. Опять же, нынешнего Вселенского патриарха Германа V нужно так пристроить, чтобы он в последствии не стал главной проблемой между Ромеей и Элладой, между Церковью-Матерью Константинопольской патриархией и ее дочерней Элладской Церковью. А тут отношения весьма и весьма непростые, включая вопрос неурегулированности подчинения множества епархий, находящихся на севере Греции и вошедших в состав Эллады в результате присоединения этих территорий по итогам Балканских войн. Что уж говорить о «Новейших землях» Ионии, которые вошли в состав Греции лишь в этом году?

И тут важно было сделать все аккуратно, взвешенно, постараться никого лишний раз не обидеть, кого надо задобрить, но, кое кого и одернуть, однако же и тут следовало действовать аккуратно, дабы не вызвать громкого скандала. И это при том, что даже слепцам было очевидно, что идет русификация и самой Константинопольской патриархии, и поста Вселенского патриарха. Последнее обстоятельно (да и первое, что греха таить), вызывало у многих иерархов глухой ропот и сопротивление разной степени явности.

Вселенский патриарх, Константинопольская, Русская, Антиохийская, Иерусалимская поместные Церкви. Добавим сюда Грузинскую, Армянскую, Ассирийскую, приправим мусульманами разных конфессий, всякого рода иудеями и прочими, и мы получим такой перегретый региональный котел противоречий в Единстве, который может взорваться в любой момент. И это, не вспоминая об Элладской Церкви, Румынской Церкви, до сих пор не снятой анафеме с Болгарской Церкви, да и скрытое могущество русских старообрядцев не стоит сбрасывать со счетов…

А тут еще новая директива от царственного брата — обеспечить поддержку на Вселенском Соборе перевода всех православных Церквей на Новоюлианский календарь. Вот, мол, расчеты и прикидки.

Спасибо, братец, удружил! Без этого было мало печали!

Порой, в моменты особой усталости, она ловила себя на легкой ностальгии по прежним временам, когда она всего лишь была дочерью Самодержца Всероссийского, потом всего лишь сестрой Императора. Мелкие заботы и бытовая суета.

Но тосковала ли она по тем временам? Однозначно, нет.

Ведь это только романтические дурочки полагают, что быть Великой Княжной, тем более дочерью Императора, это такая несусветная и сказочная привилегия — балы, путешествия и прочие радости бытия. Отнюдь-отнюдь. Начиная с того, что царственный Папа не баловал своих детей и воспитывал в строгости всех, включая девочек, да и Мама отнюдь не славилась своим либерализмом в этих вопросах. Заканчивая тем, что судьба женщин в современном мире весьма часто зависит (или зависела, но это пока больше разговоры), от воли мужчин, особенно, если этот мужчина — Государь Император. И тут его дочь или сестра становятся во многом заложницами его державной воли и государственных интересов. Так, ее первый, ужасный и несчастливый брак с принцем Петром Александровичем, герцогом Ольденбургским, был сущим кошмаром, а состоялся он по настоянию Мама — Вдовствующей Императрицы Марии Федоровны и царственного брата Николая, на которого Мама и решительным образом повлияла в этом вопросе.