Новый Михаил
Шрифт:
Я кивнул.
— Что ж, штабс–капитан, надеюсь на новую встречу. И, еще раз, спасибо за помощь.
— Пустое, Ваше Императорское Высочество, так поступил бы любой нормальный человек.
Я смотрел вслед уходящему Мостовскому и думал, а много ли людей в мое время ввязались бы в схватку со стаей голодных волков на ночной зимней дороге посреди черного леса?
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 22 часа 50 минут
— Они разделились.
— Вижу. Нам же лучше.
— Тогда готовься.
— Не сомневайся.
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 31 минута
Я вытащил часы и посмотрел время. Половина двенадцатого. Нужно торопиться. Дело в том, что я не помнил точно, когда царь уехал из Могилева и где он сейчас. Мне казалось, что он должен быть в поезде, а поезд на военной платформе. Но так ли это? И если относительно местоположения Николая Второго я мог спросить, то вот о времени отъезда, возможно, точно не знает и он сам. Поэтому быстро застегиваю генеральскую шинель и присоединяюсь к Джонсону, который уже ждет меня у дверей моего номера.
Внезапно в коридоре гостиницы появился офицер и направился к нам.
— Ваше Императорское Высочество! Штабс–капитан Григорьев, честь имею! Прикомандирован в ваше распоряжение вместе с авто по приказу генерала Лукомского.
Козыряю ему в ответ.
— Здравствуйте, штабс–капитан.
— Какие будут распоряжения, Ваше Императорское Высочество?
— Вы знаете, где сейчас Государь?
— Так точно! Их Императорское Величество изволят быть в своем кабинете во дворце!
Насколько я помнил из истории, царь в Могилеве располагался в губернаторском доме. Но во дворце, так во дворце. Как говорится, красиво жить не запретишь.
— Значит во дворец.
— Прошу в машину, Ваше Императорское Высочество!
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 38 минут
— Готов?
— Да…
— Что руки трясутся?
— Ничего. Не подведут. На святое дело иду. За свободу народную.
— Ты смотри, не урони со страху! Все, удачи!
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута
Машина тронулась и отъехала от парадного. Мы с Джонсоном расположились на заднем сидении, а Григорьев сел рядом с шофером.
Внезапно впереди послышались какие–то крики. Николай Николаевич, к моему изумлению, быстро вытащил из кармана пальто браунинг и взвел курок.
Шепчу ему на ухо:
— Вы реально опасаетесь нападения?
Тот кивает и вглядывается вперед сквозь лобовое стекло.
И вот в снопах света от фар появляются запряженные тройкой сани из которых слышатся развеселые крики, женский смех и звон стекла.
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 17 секунд
Сани свернули к гостинице. В ночной тишине веселые крики смешивались с топотом лошадиных копыт и с их тяжелым дыханием. Из темных окон на выгуливающих дам офицеров смотрели удивленные лица. Многим их смех казался наигранным. Горожане озабоченно комментировали происходящее.
Между санями
и автомобилем оставалось метров пятьдесят.МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 25 секунд
— И часто у вас так?
Григорьев покосился на меня и хмуро бросил:
— Опять господа офицеры развлекаются. Как переехал сюда Двор, так и пошло расслабление. Премьеры, дамочки…
Оборачиваюсь к Джонсону:
— Как видите, Николай Николаевич…
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 27 секунд
Сани весело бежали навстречу автомобилю. Сидящие в санях стали разворачиваться в сторону машины, кое–кто привстал в полный рост…
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 40 секунд
— …ничего опасного не…
Краем глаза вижу тень выбегающую из–за саней. Джонсон резко толкает меня в сторону и вскидывает браунинг. Григорьев успевает лишь потянуться к кобуре…
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 42 секунды
Быстрее! Нужно обогнать так удачно подвернувшиеся на дороге сани пока Михаил не проехал мимо. Рука начала движение назад замахиваясь тяжелым саквояжем.
— Смерть тиранам! Да здравствует…
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 45 секунд
Два выстрела разносят вдребезги лобовое стекло. Григорьев кричит, шофер резко выворачивает руль вправо.
Выбежавший из–за саней человек успевает что–то прокричать, но вторая пуля находит цель и я, словно на премьере дорогущего блокбастера вижу, как удивленно раскрываются глаза нападающего и струйка крови брызнула из дырки в переносице. Ноги его подгибаются и из безвольно падающей руки выпадает саквояж…
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 48 секунд
Мощный взрыв потряс тихую улицу. Из десятков окон на мостовую брызнули разбиваемые стекла. Крики. Плач. Свисток дворника. Из–за угла выбежал толстяк–городовой и, увидев произошедшее, засвистел во всю мощь легких. Из домов выбегали наспех одетые люди. По заснеженной мостовой глухо зацокали копыта…
МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 45 минут
Сквозь вату забвения пробивались какие–то звуки. Кто–то тряс мое плечо и что–то от меня хотел. А может чего–то добивался. Но хотел ли я чего–то?
Больно то как…
— Ваше Императорское Высочество! Ваше Императорское Высочество! Вы слышите меня? Ваше Императорское Высочество!
С трудом открываю глаза и, резко дернувшись, закрываю. Что это было? Вторая попытка совершить открытие века смогла прояснить ситуацию. Надо мной склонился Джонсон и именно его окровавленная физиономия ввергла меня в шок.
— Ваше Императорское Высочество!
— Да что ж вы так меня трясете… Я ж не глухой вроде…
С трудом приподнимаю голову.