Новый Мир ( № 10 2013)

Надя пообещала, что обязательно возьмется. На следующий день она явилась на занятия. Глядела в лица студентов и не узнавала их; а они на нее даже не глядели. Учеба налаживалась. В один из пасмурных дней Надя случайно подслушала разговор одногруппников. Они говорили о странном фотографе, который пристает к девушкам у дверей публичной библиотеки с непристойным предложением.

— Не удивлюсь, если это тот самый маньяк, Молния, который убивает детей, — сказал староста группы, грызя ноготь на указательном пальце.

— Очень может быть, — сказала светленькая студентка.

— Я так не думаю, — сказала темненькая студентка.

Она посмотрела на светленькую свысока, а та в свою очередь посмотрела свысока на темненькую: они воевали за благосклонность старосты. Светленькая пыталась влюбить в себя старосту, поддакивая ему, а темненькая — возражая. Староста же вообще не любил девушек; он предпочитал обкусывать ногти и мечтать о блестящей карьере, которая ждет его в будущем. Надю заинтересовал странный фотограф. Она подумала: вдруг это Меньшов. Он ведь тоже странный. Дома ее интерес притупился. Она жила одна, соседи по блоку переехали, и каждый вечер Надя слушала стук своего сердца в тишине. Чтоб отвлечься от тишины, она включила компьютер и зашла в аську. Сразу пришло сообщение от незнакомца: привет. Привет, не глядя, напечатала Надя. Она была счастлива, что хоть кто-то обратил на нее внимание.

— Давай займемся виртуальным сексом, — предложил незнакомец.

Надя не хотела заниматься виртуальным сексом, но ответила «давай», лишь бы незнакомец продолжал ей писать.

— Я целую тебя в губы, — напечатал незнакомец, — и глажу в это самое время твои груди через тонкую маечку. Тебе нравится?

— Нравится, — напечатала Надя.

— А что на тебе надето? — спросил незнакомец.

— Не помню, — напечатала Надя.

— Я приподнимаю на тебе маечку, — напечатал незнакомец, — и глажу твои напряженные сосочки.

— Здорово, — напечатала Надя. Ей хотелось зевать.

— Я залезаю рукой тебе в трусики и ласкаю тебя пальцами между ног, там горячо, я целую тебя в губы и засовываю язык в рот, твой крохотный язычок порхает как бабочка под моим жестким напором.

— Круто, — напечатала Надя.

Незнакомец замолчал. Надя ждала. Незнакомец молчал. Надя напечатала: «А что дальше?». Незнакомец вышел из аськи. Надя подождала, может, к ней еще кто-нибудь постучится, но никто не постучался. Она закрыла аську и открыла браузер. На сайте городских новостей прочла новость о новой выходке серийного убийцы: посреди ночи он подложил на ступени, ведущие в мэрию, половину еще теплого сердца, а на стене написал краской: «Одну половинку сердечка я оставляю себе, а другую дарю городу. Молния». Поначалу считалось, что сердце принадлежит несчастной маленькой девочке, но вскоре выяснилось, что сердце свиное. Может, выходку учинил вовсе не серийный убийца, а злой шутник-подражатель. Представитель МВД заявил, что шутка не удалась, и МВД приложит все силы, чтоб найти и покарать преступника. Надя несколько раз перечитала новость, но так и не поняла, смеяться ей или плакать. Она выключила компьютер и стала прислушиваться к ночным звукам. Ночных звуков не было. Надя испугалась, что все в мире исчезло, кроме нее и этой комнаты. Она швырнула дрожащее тело к окну и распахнула створки, впуская внутрь помещения холодный воздух. У нее закружилась голова. В лицо ударил ветер, принесший горько-сладкие запахи далеких стран, которых Наде никогда не увидеть, и соль бесконечного океана, в котором Наде не искупаться, истошные крики чаек и тихий голос родного человека, который зовет с собою вдаль, и небо, боже, какое синее небо увидела Надя: не обычную серую муть, а настоящее небо, чистое и пронзительное, как вопль умирающей души. Она с ногами забралась на подоконник и потянулась к этому чистому небу, у нее дрожали руки и подгибались колени, внизу чернела пропасть, а вверху синело небо, вихрь поднялся в груди Нади, это был вихрь такой силы, что у нее заболели ребра; он устремил ее навстречу чему-то неизведанному, новому, все выше и выше, осталось совсем немного, сделать маленький шаг, но тут кто-то крикнул снизу: «Ты что творишь, дура!» — и Надя, очнувшись от наваждения, слезла с подоконника и закрыла окно.

На следующий день Надя пошла в публичку. Выйдя из здания с книжкой под мышкой, она увидела странного молодого человека с фотоаппаратом на груди. Он приставал к девушкам и о чем-то их спрашивал. Девушки старались поскорее уйти. Надя замерла под козырьком, ожидая, когда фотограф подойдет к ней. Она хотела спросить, зачем он пристает к девушкам с непристойным предложением. Фотограф не подходил. Тогда Надя сама пошла к нему. Фотограф увидел, что какая-то девушка шагает прямо на него, испугался этой смелой целеустремленности и сбежал.

Глава третья

Кошевого вызвали на серьезный разговор. Человек, с которым предстояло говорить, был из какого-то серьезного учреждения. Кошевому не сообщили точное звание собеседника, но велели не юлить. Собеседник представился Пал Иванычем. Пал Иваныч был человек неопределенного возраста и внешности. Когда-то он был женат, но развелся. От брака у него остались расплывчатые воспоминания о вечных скандалах и сын. Два раза в году, на Новый год и в день рождения, Пал Иваныч отправлял ему крупную сумму денег, выражая таким образом родительскую заботу. Одно время у Пал Иваныча была постоянная любовница, но она ушла от него, потому что Пал Иваныч редко с ней разговаривал. При первой же встрече он заявил ей, что она должна без слов, по выражению его глаз понимать, чего он от нее хочет; а так как выражение глаз Пал Иваныча оставалось неизменным, она постоянно ошибалась в своих выводах. Когда она ушла, Пал Иваныч какое-то время звонил ей на сотовый с чужого номера и мстительно дышал в трубку, доводя бедную женщину до истерики. Вскоре ему это надоело, и он велел своему заместителю звонить вместо него. В целом же Пал Иваныч был человек неплохой и любил разглядывать фотографии котиков в Интернете. Кошевой тоже любил разглядывать фотографии котиков и щенят, особенно маленьких щенят в кружках. Экая ты заварочка, ласково приговаривал он, разглядывая фотографию очередного щеночка, высовывающего любопытный носик из кружки.

— Итак... — Пал Иваныч потер ладони. — Раз уж мы здесь собрались: что вы можете сказать о Гордееве? Вы, я слышал, часто общаетесь с ним в последнее время. Какой он человек?

— Правильный он человек, Пал Иваныч, — с готовностью ответил Кошевой. — Таких больше не сыскать.

— Выпивает?

— Не без этого.

— А ведь раньше ни капли в рот! — Пал Иваныч закусил губу. — Дело маньяка продвигается?

— Продвигается.

— Долго! — заметил Пал Иваныч. — Обычно такие дела Гордеев как орешки щелкает, а тут затык. Может, из-за алкоголя?

Кошевой заволновался:

— Как можно, Пал Иваныч! Он, понятное дело, случается, выпьет. Ну а кто нет? Тем более такая голова, такая голова!

— Ну, положим. А что вам известно о любовнице Гордеева, некой проститутке по имени Зина? Как вам кажется, тратит он на нее государственные средства?

Кошевой заволновался еще сильнее:

— Пал Иваныч, ну это совсем абсурд! Понятно, тратит, но ведь он с ней не спит, это я сам видел. Гордеев оттачивает на ней свое умение делать выводы.

Пал Иваныч хлопнул ладонью по столу:

— Прекратите ломать комедию, Кошевой! — Он поскрипел зубами, чтоб произвести впечатление. — До нас доходят тревожные слухи. Говорят, Гордеев забросил дело, ударившись в пьяный разгул, и расходует государственные средства не по назначению, в том числе на упомянутую проститутку. Положение серьезное. А вы тут со своими шуточками. «Оттачивает умение делать выводы», — передразнил он. — Я вам кто, девочка, что вы мне по ушам ездите?

— Ник-как нет, Пал Иваныч, не девочка, — заикаясь, пробормотал Кошевой.

Пал Иваныч успокоился:

— Это хорошо, что не девочка, Кошевой. Это внушает надежду.

— Нет в вас ничего от девочки, — поправился Кошевой.

— Хорошо, что вы это понимаете. Значит, вы небезнадежны. Тут главное видеть ситуацию всю! Поймите, дорогой вы мой человек: нельзя упускать из виду детали.