Новый Мир (№ 2 2009)

Павел остановился в райцентре, чтобы купить себе пива. Пару бутылок. На вечер. Он никуда не спешил. Благо что эти петляющие улочки провинциального городка притормаживали не хуже, чем московские пробки. Тому он был даже рад — не хотел приезжать слишком рано. Очень хорошо знал: будет он спешить или нет, все равно Машины проблемы уже полностью разрешились одним фактом того, что он едет. И он просто ехал по городу с положенной скоростью тридцать километров в час, на чем настаивали дорожные знаки, а разбитая проезжая часть их в этом поддерживала. Он плавно переваливал через “лежачих полицейских”, которые городские власти почему-то представляли исключительно в виде широких и высоких горбов, на каждый из которых уходило, наверное, по две машины асфальта. Прямо за одним из горбов он увидел киоск и позволил машине остановиться самой.

Вытаскивая через окошечко одну за другой две бутыли пива, Павел увидел за стеклом хорошо знакомые сигареты и тоже взял пачку. Его устраивало то замедление времени, которое с некоторых пор он отводил на досужие размышления, — закурить или нет.

К повороту на Зубцово Павел подъезжал уже в сумерках, включив ближний свет. Идущая навстречу машина дважды переморгнулась дальним, предупреждая о гаишной засаде, но Павел и так не гнал. Длинный прямой участок отлично просматривался с возвышения впереди, и там же, за подъемом, на спуске, был его поворот.

Гаишники разбирались с аварией. Трактор, выезжавший оттуда, куда надо было Павлу, очевидно, не уступил дорогу, не пропустил иномарку. Та влетела между трактором и телегой. Людей уже увезли, одинокий гаишник с жезлом ходил взад-вперед, регулируя очередность проезда нечастых встречных машин. Павел остановился. Въезд на его дорогу был полностью заблокирован. Колхозной древности самосвал с дощатыми надстроенными бортами силился растащить хаотичную сцепку — трактора, телеги и некогда плоской спортивной машины.

Павел взял сигареты и пошел посмотреть. Потом присоединился к группе людей, стоящих возле одной из машин. Водитель в форме военного, капитан, из ракетчиков с лесной точки ПВО, сидел на сиденье боком, поставив на землю ногу. Павел попросил огонька. У стоящих не оказалось, а капитан посмотрел на Павла и утопил свой прикуриватель.

— Что с людьми?.. — спросил Павел.

— Выковыряли тут... — ответил один из стоящих. — Одного вроде насмерть. Если бы под телегу, обоим бы хана точно.

— Да и женщине не жить, точно, — сказал его спутник.

Капитан подал раскаленный прикуриватель, но пока Павел возился с открыванием пачки, спиралька быстро остыла. Павел вернул прикуриватель и сунул сигареты в карман.

— А что тракторист?

— А что тракторист. Говорят, не видел из-за борщевика.

Павел посмотрел на заросли борщевика вдоль дороги, потом на кабину трактора.

— Кабина же высоко, — сказал он.

— Кому высоко, а кто-то слишком низко летает.

Никто, однако, не усмехнулся. Они немного поговорили о тех, кто ездит на машинах за миллион, и про борщевик, который дорожники обязаны были скашивать.

Уже в полной темноте — деревня спала — Павел заворачивал возле магазина, когда там вспыхнули два больших окна. От неожиданности он стукнул по тормозам, испугавшись, что поперек выскакивает машина.

В вязкой деревенской грязи, унавоженной за века и размятой вечерним стадом коров, “Нива” дернулась, двигатель заглох.

— Черт, — сказал Павел и сердито взглянул на окна, между которыми прямоугольно чернел распахнутый тамбур. Явно кому-то приспичило из своих, кому продавщица не откажет ни в какой час дня и ночи, лишь бы не доила корову.

Павлу опять захотелось курить, и он решил купить спичек. “Не откажет ведь”, — он подумал. В темноте тамбура он столкнулся с мужичком, прятавшим бутылку за пазуху. Мужичок шмыгнул мимо мышью.

— Здравствуйте, — Павел остановил продавщицу в дверях. — Не обслужите?

Она стояла напротив, высокая, еще выше оттого, что на голове был платок, в застегнутой на все пуговицы фуфайке, в карман которой уже засунула руку, вытаскивая ключи. От фуфайки ощутимо пахнуло запахом коровы и хлева.

— Вы чего-то хотели?

— Мне...

Павел отчего-то подумал, что попросить спичек будет несерьезно, к тому же мгновенно вспомнил про свой прикуриватель в машине, которым пользовался лишь раз, когда возил Машу на болото за клюквой, а там Машу укусила гадюка, и он садистки прижег уже затянувшуюся ранку.

— Мне... Хлеба нет?

— Есть только черный, — сказала продавщица, возвращаясь назад за прилавок. — Вчерашний.

— Это все равно, это даже хорошо, — быстро проговорил Павел.— Знаете, мой батяня... отец... приобрел тут теленка. Он убегает, а я его на хлеб, значит... Дайте мне две буханки, нет, три!

Он смотрел, как продавщица берет со стеллажа хлеб — одну буханку, вторую, третью. Держа их на сгибе локтя, она вопросительно обернулась. На полке оставалась последняя.

— Да-да! Давайте и ее. Тоже, — махнул рукой Павел. — До кучи.

Продавщица принесла хлеб в охапке и со стуком выложила на стол.

— Что-нибудь еще?

Павел осмотрел полки. Выбор был небогат: консервы, конфеты, крупы, “чупа-чупс”, “марсы” и “сникерсы”. Пиво, водка, вино, лимонад. Павел прошел к другому прилавку, приставленному буквой “Г”. Зубная паста, расчески, дешевые недолговечные лампочки, одинокий крем для загара...

— Колбаса у вас есть?

Он знал, что колбаса и масло находятся в холодильнике и продавщица должна будет отойти за небольшую перегородку, он за это время осмотрится.

Продавщица принесла два круга колбасы, один потолще, другой— потоньше.

— Осталась только такая.

Павел покрутил пальцем над обоими и наконец выбрал круг, который казался наиболее лежалым. Ему хотелось быть рыцарем.