Новый Мир (№ 2 2011)

Дядя Олесь и тетя Люда пошли в кухню и закрыли за собой двери.

— Ты знаешь, я тоже выпил бы валерьянки. — У Олеся Ивановича дрожали и голос и руки.

— А я так хотела в Оперу, Олесь. Может, мы бы кого-нибудь встретили в антракте из знакомых? Помнишь, мы раньше всегда встречали в Опере знакомых.

— Но если брать эти билеты, надо оставлять эту парочку тут! И превращать наше жилище в бордель!

— Везде теперь бордель, Олесь. Ты сам это знаешь.

— Но не в нашем доме... Хотя... эта девочка... и правда больна... и я тебе скажу... что до того, как мы познакомились... я, конечно, был парнем, не девушкой... со мной что-то такое бывало... как вот с ней... и я, ее возраста парень... в той самой Хотиновке... ходил к женщине с бураков... ты прости, Людмила Ивановна, что я об этом...

— Харитоновна, Александр Иванович...

— Еще раз прости меня, Харитоновна... Но я думал, что такое бывает только с мужиками. А чтобы с девкой! Да еще и с такой грамотной!

— Ты знаешь, Олесь, если бы я видела — у них любовь. То я бы, честное слово, вспомнив нас сто лет назад...

— Пятьдесят, Люда...

— Но это же черт знает что! Мне надо! У меня горит! Мне припекло! Что это такое?

— А еще я по опыту знаю...

— Что ты знаешь по опыту, Олесь Иванович?

— Столько, сколько идет “Аида”, этим не занимаются. Потом идет хлюпанье в ванне. Потом достается бутылка.

— А я и не знала, что у тебя такой опыт...

— А потом начинают шарить по квартире.

— Да, если бы мы были бы готовы к этому, то замкнули бы спальню и в ней все ценные вещи...

— Какие у нас ценные вещи, Людмила Ивановна, то есть Харитоновна?

— А наша переписка? Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь это читал! Как почувствую близкий конец, я сожгу эти письма!

— Так жги сейчас! Смерть может прийти неожиданно!

— Спасибо за совет, Олесь Иванович! Но мне хочется подольше сохранить наши письма!

— Ты такая сентиментальная!

— И кроме того, то обручальное кольцо, неизвестно, золотое ли оно, которое ты мне когда-то подарил, ты сам сказал, это от вашей бабушки.

— От прабабушки.

— Тем более. Но Елена тоже на него претендовала.

— Они с братом считают, что оно потерялось.

— Тем более мне бы не хотелось, чтобы через Ирусю они узнали, что кольцо у нас.

— Впрочем, чего бы она полезла искать это кольцо! Ты уж совсем, Люда!

— А в Оперу мы все равно опоздали!

Олесь Иванович вынул из кармана театральных штанов часы на цепочке, грустно покачал головой:

— Звучит первый звоник.

— Надо было меньше вспоминать женщин с бураков!

— И пустить этих скаженных котов на наш диван?

— Итак, мы им скажем, что рады их видеть у себя. Пусть приходят на чай, пусть будут нашими гостями. И когда мы совсем начнем им доверять, то не надо и билетов в Оперу! Мы можем пойти в гости к Гале!

— Да, мы не видели Галю больше года! Надо было бы проведать ее до гололедицы!

Старые супруги наконец приняли решение и вышли с кухни в коридор. Людмила Харитоновна двинулась в комнату, открыла двери и с ужасом закрыла их.

— Что случилось?

— Они там... Уже... Прямо на полу...

— Я их сейчас! Таки отдубасю! Обоих! Чем под руку попадет!

— Стой, остановись! Они могут склеиться! — Людмила Харитоновна судорожно схватила разгневанного мужа. И им обоим припомнилась одна из самых ужасных картин их далекой молодости, как выносили из студенческого общежития двоих любовников, которые не могли разъединиться, когда их застукали.

— Пойдем! На улицу! Тут душно!

Они помогли друг другу надеть пальто и, содрогаясь от звериных звуков за стеклянными дверями комнаты, тихо вышли из квартиры. Было темно, в подъезде воняло мочой и мышами. Старый дом был недалеко от Оперы, до него еще не добрались новые покупатели. Наощупь вышли, медленно пошли по холодной сухой улице, не зная, что сказать друг другу. Наконец он заговорил:

— Они нас прямо берут за горло. Сейчас мне хочется умереть. Внезапно. Упасть на землю и больше не встать.

— А я не хочу умирать, Олесь. Я хочу дождаться, чтобы Ируся по-нормальному вышла замуж. И к Гале мы еще должны заглянуть до гололеда. Еще есть дела.

— Да, и ванную комнату надо было бы побелить. Может, Витька бы приехал, помог! Он же на пятнадцать лет младше меня.

Витька — это отец Ируси, муж Елены. Он еще работает в своей Хотиновке. В последний раз они с Еленой и с маленькой Ирусей были все вместе у киевских родственников бог его знает как давно. Когда Ируся еще не выговаривала букву “р” и обижалась, что ей дали имя, в котором эта буква есть.

— А помнишь, какую утку они тогда привезли? Вы с Еленой ее приготовили с яблоками!

— С капустой! Мы ее приготовили с капустой!

— А мне кажется, с яблоками!

— Я готовила, и я помню!

— А я ел!

— Поедим ли мы до смерти еще такую утку?

— Вчера ты плакала, попадем ли мы в Оперу.

— Да, жизнь берет за горло.