Новый Мир ( № 8 2006)
Шрифт:
Маяк в ограде нового литья,
старинный герб разобран на фрагменты.
Уже стыжусь унылого нытья,
но не скуплюсь тебе на комплименты.
Тебя новейший радует пейзаж
и старый джаз на детской дискотеке,
нудистский пляж с цирюльнею “Визаж”,
что нас болванит в двадцать первом веке?
У королевской груши постоим,
бесплодной, как смоковница былая.
Рванул
беспечно понеслась листва, пылая.
Ее костер легко погасит мрак.
Что потаенным зорким видишь оком?
Да так, всего безделицу, пустяк.
Не стой одна на берегу высоком.
* *
*
В окне виноградная плеть шевелила усами
и слабо виднелся двузвездный медведицын хвост.
Она просыпалась, шепча: “Неужели за нами...” —
ответствуя, небо ей бросило пригоршню звезд.
Уже не включатся в подкорку иные напасти,
пока не забыто ночное шуршание зла.
Уйми эти страсти. Отведай последние сласти.
Припомни бесцельно, какою красоткой была.
* *
*
Пальцы серых обезьян...
Зинаида Гиппиус.
Множа морок и обман,
неправдоподобно тонки
пальцы серых обезьян,
их нечистые ручонки,
их змеистые хвосты,
позвоночный хруст удавки.
Мне невинно лгут цветы
на невинной нежной травке.
Но, святой и крепкий Бог,
велика Твоя поблажка:
слышу детский голосок,
сходный с жалобой барашка.
* *
*
Велика вероятность метели
на исходе этой недели,
велика вероятность того,
что усмешкой двусмысленной праздник
обернется и свечка погаснет
на столе ни с того ни с сего.
Сквозняки без спроса гуляют,
тот, кто ежится, дверь затворяет,
запирает щеколдой окно.
А у нас тут — вольная воля,
словно в замети чистого поля,
словно третьего не дано.
На исходе этой недели
велика вероятность метели,
велика вероятность того,
что оскалом немыслимым праздник
обернется и свечка погаснет,
даже если поверим в него.
Кто стучится? — Никто не стучится.
Одинокая старость случится? —
Мы ее поджидали давно,
как ползущую к цели улитку.
Отвори потихоньку калитку,
отвори слуховое окно.
* *
*
Вывелись имперские замашки.
На откосе выцвел алый мак.
У меня повадки замарашки.
Что не так?
Ты не баловала нас, погода.
Шквал, тревога, близкий лай собак.
К морю добирались мы полгода.
Что не так?
Чей ты, берег с белыми костями,
голый мыс, полуслепой маяк?
Ты молчишь, но мы узнаем сами,
что и как.
Алфавита
Продолжение. Начало см. “Новый мир”, № 7 с. г.
Вечность
Зашел приятель. Посидели, поболтали.
— Все пишешь? — спрашивает.
Я пожал плечами: все пишу, мол (см. Писатели ). Как видишь.
Он говорит:
— А зачем?
Я опять плечами пожимаю:
— В каком это смысле — зачем?
— Ну в таком, — настаивает он. — Зачем? Или — для чего?
— Как тебе сказать...
И правда, не знаю, что сказать.
Потом взял и брякнул — вроде как пошутил:
— Для вечности!
А он, собака такая, оживился, да еще как глумливо: