Новый Мир ( № 9 2007)

Навстречу — молодая пара, не влюбленные, а так, “он с ней ходит”, и, мучимая своим вопросом, на который ну никак не получить утешительного ответа, она все-таки нечаянно на них взглянула. Девушка притворно дергала парня за рукав, мол, перестань, неудобно, и парень не сказал, нет-нет, он удержался… а громко, как бы про себя, прошептал: “Чур меня, чур!”, а когда она прошла — опять что-то вроде “да-а уж!” или чего-то в этом роде, она снова не запомнила. И, вновь подстегнутая гормонами, но твердо знающая, что некоторых вещей делать нельзя, она, с трудом проглотив первую фразу, тихо и метко подумала им вслед: “…живите долго! Долго-долго!” — и улыбнулась, как, может быть, откуда мы знаем, улыбаются волки, глядя в спину удаляющимся охотникам.

Мужчина в рубашке с закатанными рукавами больше не появится, вполне возможно, что его уже нет на свете. Да она бы опять ничего не поняла, уверяю вас. Именно с ним, Сергей Григорьевич, чтоб вы знали, она могла бы прожить жизнь, которую стоило бы запомнить, и я бы тогда все описала, клянусь, и профессию назвала бы, и всех по именам перечислила. То, что мы принимаем за предзнаменование, за обещание, — и есть само обещанное, посылаемое нам именно тогда, когда у нас нет сил понять это или когда очень мешают. Но так шутить над человеком дважды — нет, не такое все-таки вредненькое у нас с вами мирозданье.

М-200

Пуханов Виталий Владимирович родился в 1966 году в Киеве. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. С 2003 года — ответственный секретарь молодежной литературной премии “Дебют”. Автор трех книг стихов. Живет в Москве.

* *

*

Во глубине времен бесовских

Я прятался в штанах отцовских.

Он в них на фронт пешком ходил,

В них Сталина похоронил.

Махал Гагарину слоном,

Выпрыгивая из штанов.

Когда же я совсем родился,

Мне этот бред не пригодился,

А в сорок лет на мне как жисть

Штаны отцовские сошлись.

Штаны из страха и железа

Нужны мне стали до зареза.

* *

*

Плачь обо мне, когда станешь оплакивать юность свою.

Жди, когда юность твоя плюнет тебе в лицо.

Том никогда не догонит Джерри.

* *

*

Вторник, четвертого августа шел мимо

Стелы памяти павших, мемориала.

Взглядом скользил: “Иванов. Петров. Дмитренко…”

Холодно сердце мое.

Если б написано было: “Глеб Шульпяков” иль “Воденников Дмитрий”,

Вздрогнуло б сердце мое,

Вспомнились строки поэтов, подумал, быть может:

“Были они графоманы, а стали герои войны”.

* *

*

Нам пришла от Бога весть:

То, что мы у Бога есть.

Все мечтальное, земное

Мы найдем сейчас и здесь.

Потому, что никогда.

Потому, что навсегда.

Потому, что смысла нету

Возвращаться нам сюда.

Я бессмертия боюсь.

Я отсюда не вернусь.

Я заеду за тобою

В восемь вечера, клянусь.

* *

*

В одном из мест, где делают ментов,

А в качестве отвертки по бетону

Используют прессованный картон, —

Открылась мне идея по Платону.

В другом из мест, где делают бетон,

А в качестве идеи по Платону

Используют прессованных ментов

И школьную линейку по картону:

Открыт секрет! Пропорции известны:

Семь к одному, и получи “М-200”.

Идея, впрочем, заключилась в том,

Что остальное сделают потом.

* *

*

Душа моя очнулась и болит

И, как ребенок, в грудь мою уткнулась.

А что болит — она не говорит,

Мы никогда не поминаем юность!

Всю ночь ее качаю, чуть дыша.

Забудь меня, усни, моя душа.

"Хорошо!"

Жолковский Александр Константинович — филолог, прозаик, родился в 1937 году в Москве. Автор двух десятков книг, в том числе монографии о синтаксисе языка сомали, работ о Пушкине, Пастернаке, Ахматовой, Эйзенштейне, Бабеле, инфинитивной поэзии. Эмигрировал в 1979 году. Профессор Университета Южной Калифорнии (Лос-Анджелес). Живет в Санта-Монике, часто бывает, выступает и публикуется в России. Среди последних книг: «Эросипед и другие виньетки» (М., 2003), «Избранные статьи о русской поэзии» (М., 2005), «НРЗБ. Рассказы, Allegro Mafioso, Виньетки » (М., 2005), «Полтора рассказа Бабеля» (М., 2006). Веб-сайт: http//zholk.da.ru