Новый мир. № 1, 2004

— Если по квитанции, то через месяц на примерку.

Отвернулся и стал ногти свои булавкой чистить.

Не знаю, как вы, а я этого просто не выношу — когда при тебе кто-нибудь ногти свои чистит. Так только придурки поступают, точно говорю.

Но брату моему уже не до ногтей было. Во-первых, дядька был жутко болтливый, такой запросто мог напутать все и сделать обычный пиджак, с воротником. И во-вторых, мой брат уж как только себя не представлял в этом пиджаке битловском, а тут еще целый месяц ждать надо…

— А пораньше нельзя? — с надеждой промямлил брат.

— Отчего же? Можно и пораньше, — оживился портной. — К молодежи ведь как? С душой надо! — Он взял еще один лист бумаги, вывел на нем карандашом «25» и сунул в нос моему брату.

— И завтра будешь расхаживать в настоящих вельветовых джунглях, — пообещал красноносый, пряча листок в карман.

«Двадцать пять рублей! — пронеслось в голове у брата. — Больше половины стипендии. Где их взять-то? Черт, но пиджак…»

— Мугу, да, — выдавил из себя мой брат. — Только… у меня сейчас не хватит. Я тогда завтра принесу, можно? И еще, знаете, — попытался он произнести на прощанье, — пожалуйста, не забудьте, что без воротни…

— Что я, не знаю, что ли, что молодежи нравится? — не дослушав брата, опять заговорил портной…

На следующий день мой брат сломя голову несся в ателье. Недостающие деньги он «до стипендии» занял у ребят в институте. Родителям про «25» решено было даже и не заикаться, мама этого точно не одобрила бы. Не потому, что денег было жалко. Просто пошить пиджак в ателье стоило 12 рублей 39 копеек. А брату вообще 13 рэ дали.

Приемщица вызвала портного, и, пока тот шел, брат переминался в нетерпении с ноги на ногу и пытался представить себе, какой он, его вельветовый битловский пиджак без воротника…

Наконец вышел портной. Без пиджака. Мой брат окаменел. А портной, увидев его, кивнул головой и пошел в примерочную кабинку с зеркалами. Брат обреченно отправился за ним. Дядька задернул шторки и не разжимая губ спросил:

— Деньги принес?

Покраснев, мой брат разжал кулак. Мятая, вспотевшая, но заветная сумма ждала своего нового хозяина. Дядька довольно хмыкнул, сунул деньги в карман и, ни слова не говоря, вышел из кабинки.

«А вдруг обманет? — испугался мой брат. — Вдруг пиджака и нет вовсе, а он уже деньги взял и смылся? Тогда ведь — все, никаких вельветовых джунглей…»

Но портной не обманул. Через три минуты он снова вошел в примерочную, и сердце моего брата бешено заколотилось — в руках дядька держал канареечного цвета мешок.

— На, молодежь, примеряй свои джунгли, — усмехнулся портной, всучил брату мешок и вышел из кабинки.

Брат мгновенно скинул с себя куртку, схватил свой долгожданный пиджак и…

О ужас! Все вдруг поплыло перед его глазами, самое-самое в этой жизни модное: «Битлз», Софи Лорен, автогонки и журнал «Кругозор» с пластинками внутри… Пот градом лил с моего брата. До него дошло, что вместо битловского пиджака без воротника он держит в руках… широченные штаны.

Отчаянье сдавило ему горло. Цепляясь за последнюю надежду, мой брат на всякий случай сунул руку в брючину и попытался было напялить штаны на плечо…

Занавеска в кабинке колыхнулась, вошел жующий, с красным носом портной.

— А где пиджак? — едва слышно просипел мой брат.

— Ну, — бодро сказал дядька, не слушая брата, — примерил уже? А чё ты руку-то в них засунул? Ха! На руках, что ли, штаны носить будешь? Ну, молодежь! — тараторил портной. — Ну, то, что носить будешь долго — я те обещаю, — посерьезнел он вдруг. — И потом, я же те такие модные брюки сшил — последний фасон, клеш от пояса. Все невесты твои. — Он опять заулыбался: — Что ж, я не сделаю, что ли? К молодежи ведь как? С душой надо!

Портной стащил с братовской руки свой «последний фасон» и, не переставая говорить, стал заворачивать в бумагу грязно-серого цвета эти джунгли, полные вельвета…

Владимир Салимон Краем глаза

Салимон Владимир Иванович родился в Москве в 1952 году. Выпустил более десяти поэтических книг. Постоянный автор «Нового мира». Живет в Москве.

* * *

Едва заметно прикоснется, но вся осыпется тотчас сухая елка у колодца бесшумно на глазах у нас. А ястреб лишь, взмахнув крылами, продолжит начатый полет. Как на параде, перед нами гвардейской выправкой блеснет.

* * *

Подноготная доселе остается в стороне, хоть душа зеленой ели кажется бесплотной мне. Бестелесного созданья между небом и землей скрыто место обитанья от незрячих вечной мглой. Но кому судьбой дарован от рожденья острый глаз, мирустройством очарован тот в отличии от нас.

* * *

Лишь краем глаза иногда я вижу, как она кружится, и облак белый изо рта выпархивает, точно птица. Ее катание назвать фигурным можно лишь с натяжкой, но между тем седую прядь стыдливо прячу под фуражкой.

* * *

Луч фонаря в пустыне снежной могилу роет сам себе, и лампочка во тьме кромешной едва мерцает на столбе. Порывом ветра между делом ее задует, как свечу. Всем существом — душой и телом — я холод смертный ощучу.

* * *

Ежегодно — ясным днем в проруби крещенской вижу, как звезда, горя огнем, с неба валится на крышу. Как рождается дитя у Пречистой Девы в муках, ясно вижу я, хотя очень в точных слаб науках. Но не скоро в телескоп разглядит астроном то, что вижу я, в сугроб падая со стоном.

* * *

Загребущие лопаты, что у дворников в руках, — так грохочут только латы, разлетаясь в пух и прах. Часто после снегопада раздается грохот вдруг. Деревянная лопата издает железный звук.

* * *

Словно струйки дождевые, реки снежные текут, и друг дружку, как слепые, мы ощупываем тут. Чтобы сразу было ясно, кто стоит перед тобой, — с дорогим дружком напрасно не затеять мордобой. Иногда глаза и уши, широко раскрытый рот выдает родные души. Медный крест — честной народ.

* * *

Что духовые вверх берут, понять не слишком сложно. Они, казалось бы, не врут, но на душе тревожно. Солдаты ли чеканят шаг, топочут по брусчатке — победно марширует враг, нас одолевший в схватке? Я слышу барабанный бой. Труба зовет во мраке. И новобранцев за собой ведут на смерть рубаки.

* * *

Любое объяснение приемлемо, Бог весть, что полное забвение на самом деле есть? Могила безымянная. В дни свадеб ребятня толчется полупьяная у Вечного огня.