Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая

— Что за кислая рожа?! — раздался сзади грубый веселый бас. — Наш мастер джиу-джитсу так быстро расклеился?!

Это, конечно, был Кениг — тот самый громила, что стоял напротив нас во время инструктажа. Помимо внушительных габаритов и недюжинной силы он выделялся своеобразным чувством юмора и некоторой задиристостью, которая могла бы дорого обойтись ему в коллективе гордых и самоуверенных парней, если бы он был помельче.

— Я просто не хочу тратить время на бесполезную фигню, — Дэвис попытался вернуть своему голосу небрежный и самоуверенный тон, но не слишком успешно.

— Да ладно тебе, — богатырь добродушно рассмеялся. — Видел я сегодня, как ты висел на перекладине… Восемь раз?! Да это просто смешно, приятель.

— Эй, да ладно, я просто не успел как следует размяться! — промямлил Дэвис, обиженный справедливым упреком своего собеседника.

— Ну да, конечно, — снисходительно хмыкнул Кениг. — А ты, Войцеховский, конечно, силен. Уважуха. Интересно будет померяться с тобой силами, когда выпадет возможность.

— Что ж, если у тебя будет дубинка, а у меня — руки связаны за спиной, то у тебя будут все шансы, — добродушно согласился я.

Засмеявшись и добродушно хлопнув меня по плечу, Кениг пошел дальше.

— И чего он прицепился? — обиженно пробормотал Рон. — Придурок.

— О, надо же! — послышался вдруг звонкий голос из женских рядов, которые направлялись к своей раздевалке. — Эй, Сандерс! Не узнал, что ли? Или твоя голубка запретила со мной общаться?

— Привет, Рина, — произнес я.

Конечно же, это была она. Одна из немногих девушек, которая была безальтернативно записана в число «силовиков». Кажется, в ФЗОПАТ-111. Сложно было спутать с чем-то ее спортивное сложение, широкие плечи, грубые черты лица без намека на женственность и короткие черные волосы, небрежно собранные сзади в нечто вроде конского хвоста. Судя по тому, как окружающие ее однокурсницы захихикали, бойкая и раскованная Рина уже успела стать здесь заводилой. Что ж, в среде, где сила удара значила больше, чем навыки визажа, у нее были для этого все шансы. Именно об этом она и мечтала.

Когда мы поравнялись с женскими группами, парни-курсанты начали выпрямляться и расправлять плечи. Кто-то посмеивался и отпускал похабные шуточки, кто-то с надеждой искал глазами направленный на себя девичий взгляд.

— Девчонки, не проходите мимо! — решив, что уж тут-то он способен продемонстрировать свою удаль, шагнул вперед Дэвис, подмигнув Рине. — Эй, бэби. Мне кажется, это любовь с первого взгляда!

— Боюсь, безответная, приятель, — отмахнулась от него Рина, и скомандовала своей маленькой женской гвардии. — Пошли отсюда, девчонки!

Группы разошлись по дшам, но появление девушек оставило определенное оживление.

— Откуда ты ее знаешь? — поинтересовался Рон, жадным взглядом провожая подтянутую задницу Рины, контуры которой были хорошо видны под спортивными штанами.

— Еще из интерната. Понравилась?

— Сам не знаю. Слишком мощная для девушки, а уж голосок…! — усмехнулся он, когда мы зашли в раздевалку. — Но разок вдуть можешь. Познакомишь?

— Перед этим тебе придется немало потренироваться, Рон, — посоветовал я, снимая липкую от пота спортивную форму. — Она не даст мужику, которого может с легкостью побить.

— Горячая детка! — присвистнул тот. — По интернату, говоришь, ты ее знаешь? Значит она тоже из этого, как его там, «Вознесения»? Не знаешь, она из фавел, или с пустошей?

— Спроси у нее, если хочешь, — ответил я, не пожелав выдавать этому не слишком приятному типу то, что Рина как-то поведала мне во время одной из наших бесед тет-а-тет.

— А ты-то, Димитрис? Сам откуда? — поинтересовался рыжеволосый курсант Бен МакБрайд, еще один сын офицера полиции, продолживший отцовскую династию (мы знали истории друг друга вкратце после знакомства, произведенного куратором нашей группы в первый день обучения)

МакБрайд в это время раздевался у соседнего шкафчика, и, видимо, слушал наш разговор в пол-уха. В отличие от Дэвиса, который меня слегка раздражал, Бен при первом знакомстве показался неплохим малым — спокойный, собранный, не болтливый. Уже одно то, что он с первого раза запомнил мое имя, невольно располагало. Однако я был не слишком рад расспросам о моем прошлом.

— Я из Европы, — уклончиво ответил я, запирая свой шкафчик замком со сканером отпечатка пальца, и, взяв полотенце, направился душ.

— Она назвала тебя каким-то другим именем, — припомнил Дэвис, поспевая за мной.

— Нам в интернате давали другие имена, — нехотя признался я.

— Ни фига себе. Сурово. А зачем это?

— Так там принято, — пожал плечами я. — Но я оставил себе старое.

— Его же хрен запомнишь! — пожаловался парень.

— Не каждому повезло родиться «Роном» или «Беном». Может быть, «Дима» будет достаточно просто, чтобы даже ты смог запомнить? — с легким раздражением переспросил я, взглядом дав парню понять, что ему пора отвянуть со своими бесконечными вопросами.

— Эй, дружище, извини, если что, — почувствовав угрозу, обезоруживающе улыбнулся Рон. — Я как-то даже не подумал, может, эта Рина, ты с ней, э-э-э?..

— Нет.

— Отлично. И что же, у тебя есть кто-то?

«Эти вопросы никогда не закончатся», — подумал я.

— Я не намерен отвечать на такой вопрос, заданный мужиком, когда мы с ним заходим в душ, — ответил я, занимая одну из кабинок и открывая воду.

МакБрайд, заходя в соседнюю кабинку, невольно прыснул от смеха.

Когда после душа мы переодевались обратно в повседневную форму, Рон Дэвис вдруг присвистнул и показал мне большой палец.

— Что еще?

— Только что видел фотку твоей девчонки в социальной сети. Чтоб меня! Курсант Кейдж рядом с ней была бы похожа на портового грузчика. У вас с этой бэйби все серьезно?

— Живем вместе, знакомы пятый год, — нехотя буркнул я. — Ты что, досье на меня собираешь?

— Пятый год? — завистливо переспросил Дэвис. — Черт. Предложи ей свою руку и сердце, приятель. С такой деткой можно прожить пятьдесят лет. Или даже сотню.

— Ученые еще не изобрели средства, чтобы цыпочки оставались такими же свежими и хорошо пахнущими через пятьдесят лет, Рон, — хмыкнул кто-то из курсантов.

— Ага. Да только и хрен через пятьдесят лет не будет стоять как штык! — не растерялся Рон. — Знаете что, мужики? Если бы у меня была такая дама, как у этого везучего сукина сына с непроизносимой польской фамилией, я бы уже вел ее под венец.

— Тебе просто надо выпустить где-нибудь пар, — посоветовал Дэвису кто-то. — Нет ничего унылее, чем восемнадцатилетний девственник.

— Да пошел ты! — обиделся Рон.

Я не присоединился к смешкам, звучащим в раздевалке, но почувствовал облегчение из-за того, что треп переместился с моего прошлого на другие темы. Коренные жители Анклава, сыновья полицейских, такие как Дэвис и МакБрайд, вряд ли оценили бы по достоинству мою историю, начавшуюся в никому не известном селении, о котором они могли слышать лишь то, что где-то там находятся плохие парни, которые называют себя «Альянсом».