Новый скандал в Богемии
Шрифт:
– Настоящий джентльмен до мозга костей, – прокомментировала я, когда он удалялся. – Жаль, что связь с мистером Шерлоком Холмсом сбила его с пути. Не доверяй ему, Годфри. Он наверняка знает, что его друг здесь и что он скрывается под другим именем. У меня серьезные подозрения относительно вашего первого секунданта.
– Моего первого секунданта? Какие же?
– Думаю, под его личиной скрывается Шерлок Холмс.
Годфри вытаращил глаза и заморгал.
– Тогда мне конец, – мелодраматично объявил он. – Очевидно, этот господин положил глаз на Ирен и постарается, чтобы утром я был мертв. Скажи мне правду, Нелл: тебе не кажется, что мы попали в удивительную переделку, напоминающую
– Да, мы попали в переделку, – сказала я строго, – но я не нахожу в ней абсолютно ничего смешного и – в данном случае, к сожалению, – ничего французского.
– Дуэль? – Аллегра прижала руки к оборчатому декольте своего пеньюара и смотрела на меня и моих друзей сияющим взглядом. Она, конечно, надеялась, что мы порадуем ее рассказами о вечере в замке, но точно не предполагала ничего столь захватывающего. – Это же совершенно восхитительно! Пусть от дяди Квентина я ожидала как минимум еженедельных дуэлей, но теперь оказывается, что и мистер Нортон… В скольких же поединках вы уже участвовали, мистер Нортон?
Годфри стоял у буфета комнаты Ирен и Аллегры и наливал себе предписанный доктором Уотсоном глоточек бренди – а за ним и еще немножко.
– Ни в одном, – признался он.
– Ни в одном? – Восторг Аллегры сменился озабоченностью. Она повернулась ко мне и Ирен: – Как вы ему позволили?
– Нас никто не спрашивал, – ответила Ирен немного резковато. Она сидела на софе в своем алом наряде и курила одну сигарету за другой, напоминая дымовую печку.
– А вы опытный стрелок, мистер Нортон? – осторожно спросила Аллегра.
Годфри сделал большой глоток напитка цвета засохшей крови:
– Более опытный, чем был две недели назад, но не столь профессиональный, как нам всем того бы хотелось. Тем не менее я не раскаиваюсь, – добавил он. – В конце концов, ни один адвокат в Темпле не может похвастаться тем, что его вызвал на дуэль монарх. Однако мне жаль, что я не привез с собой пистолеты, подаренные бароном Ротшильдом.
Внезапно заговорила Ирен:
– Меня беспокоит не твоя дуэль с королем.
– Неужели? – возмутилась я. – И о чем же следует беспокоиться хорошей жене, если не о жизни и благополучии своего мужа?
– Не говоря уж о его чести, – вставил Годфри.
Ирен зажгла еще одну спичку, затем потрясла ею, затушив огонек.
– Меня больше беспокоит наша совместная дуэль с Татьяной. – Она посмотрела на своего мужа: – И она приняла очень неприятный и очень неожиданный оборот.
– Раз уж мы заговорили о неприятных и неожиданных событиях, – добавила я, не желая упускать такую прекрасную возможность, – что вы скажете о присутствии доктора Уотсона? Вас не волнует то, что где-то рядом, возможно, прячется мистер Холмс?
Ирен засмеялась, и в первый раз за вечер в ее голосе послышалось облегчение:
– Это последняя вещь на земле – и в Праге, – которая меня волнует, Нелл. Вообще-то, я была бы даже рада, если бы он оказался поблизости.
– Вот как? – Годфри подошел к жене, пригубив бренди.
Она посмотрела на него с ясной улыбкой:
– Шерлоку Холмсу такие переделки не в новинку. Он англичанин. Если его наняла та или другая сторона, чтобы расследовать этот карнавал интриг, его интересы соприкасаются с нашими. И я – то есть мы с Годфри могли бы использовать его как опытного союзника.
– А как же мы? – возмутилась Аллегра, очень похожая сейчас на Ирен в ее лучшие моменты. – Разве мы ничего не стоим?
– Мои дорогие, вы стоите всего, и в этом главная трудность! – Моя подруга встала, взяла бокал Годфри и осушила одним махом. – Нелл сказала, что доктор Уотсон прописал только глоточек, а ты налил
как минимум два с половиной. Дуэлянты должны иметь твердую руку и свежую голову. Я провожу тебя в твою комнату.– Звучит как угроза, – откликнулся Годфри, но его возражение было настолько слабым, что не оставалось сомнений в его нежелании в этот момент оспаривать намерения жены.
– И как во всех угрозах, здесь кроется обещание, – улыбнулась Ирен, беря его под руку. – Доброй ночи, милые друзья! – воскликнула она, обращаясь ко мне и Аллегре в манере покидающей сцену шекспировской героини. – Пусть ангелы хранят ваш покой. Спите крепко и не волнуйтесь. У нас больше друзей, чем вы думаете, и среди них, возможно, сам мистер Шерлок Холмс.
Они вышли из комнаты – прелестная пара, которая, казалось, была создана, чтобы вечно украшать какой-нибудь свадебный торт в идеальной, непогрешимой гармонии.
Как только дверь за ними закрылась, Аллегра с тревогой повернулась ко мне:
– Ох, мисс Хаксли, вы же не думаете, что с мистером Нортоном может что-то случиться?
– Он будет сражаться на дуэли. Обычно ее участникам грозит ранение, а то и смерть.
– Да, но мистер Нортон… он же такой красивый, такой умный, такой веселый…
– Для дуэлянтов это не самые необходимые качества, дорогая.
– Но ведь он вроде бы говорил, что практиковался в стрельбе.
Я невольно закатила глаза – вульгарная привычка, которой, уверена, Ирен при случае пользовалась гораздо эффектнее, чем я.
– Подозреваю, что дуэльные пистолеты, которые недавно преподнесли ему в подарок, впервые познакомили его с благородным искусством поединка. А у короля в подобных так называемых дисциплинах вся жизнь прошла.
– Вы волнуетесь, – обеспокоенно заметила девушка.
– Я… в бешенстве, дорогая Аллегра. Ирен неожиданно так растерялась, что даже рада возможному вмешательству Холмса, – это настолько не похоже на нее! Я была вынуждена наблюдать, как Годфри усиленно обхаживает одна бесстыдная женщина, – я глянула в расширенные сияющие глаза Аллегры, – в своей прямолинейности не признающая никаких приличий или обязательств. Я вне себя, Аллегра, и ничего не могу поделать! Если бы что-нибудь зависело от меня… Я на все готова, я пошла бы на любой риск, столкнулась бы с любой угрозой, лишь бы обеспечить безопасность своих друзей. Но мне ничего не остается, как просто ждать и смотреть на разворачивающуюся драму. – Я вздохнула и уронила руки на свою вишневую бархатную юбку, прочертив на ней следы пальцами. – Прости, что я потеряла самообладание, Аллегра. Подобная ситуация совершенно мучительна для людей моего темперамента, которые полагают, что цель всех разумных людей – спокойный и организованный мир. Мне жаль, что я вообще познакомилась с бароном де Ротшильдом, что я снова поехала в Прагу. Когда мы… вернемся в Париж, – сказала я с комком в горле, так как мне пришло в голову, что мы можем и не вернуться, – я отошлю обратно эту Библию!
– Действительно, мисс Хаксли, дело очень серьезное. Чем я могу помочь?
– Только тем же, что и я. Не причинять беспокойства. Быть твердой. Молиться и надеяться на лучшее.
– О, обязательно, мисс Хаксли! – Милая девочка была готова разразиться слезами. – Ах, если бы дядя Квентин был жив! Он бы нам обязательно помог!
Вот тут и мои глаза оказались на грани довольно неосмотрительного увлажнения. Как бы я хотела посоветоваться с Квентином по поводу этих событий! Человек мира, он бы, по крайней мере, смог уверить меня в некоторых шансах Годфри на спасение. Однако… может, Квентин все-таки жив. И я буду цепляться за эту надежду, как и за веру в то, что Годфри тоже преодолеет испытание, уготовленное ему на завтра.