Новый товар

– Я тебе очень сочувствую...

Морита разглядывал фотографию седьмого корпуса. Огромное серое здание без окон. Колючая проволока. Вооруженная охрана у дверей. Один вид этой мрачной громады, казалось, начисто отвергал всякую возможность проникнуть внутрь.

И все-таки информация о седьмом корпусе постепенно накапливалась. Правда, она была туманной и приблизительной и не имела прямого отношения к делу. Подтверждалось только одно - все касавшееся этого цеха было окружено тайной. Лишь высшее руководство фирмы имело к ней доступ. В ходе строительства в седьмой корпус поступило много никому незнакомого оборудования. Всех рабочих набрали на стороне. Теперь они находились на казарменном положении - их обязали вплоть до завершения работ и поступления нового товара на рынок не покидать стен корпуса.

Морита ломал голову, где компания черпает рабочую силу для своего секретного цеха. Что значит - "на стороне"? Может быть, сюда переводят хорошо проверенных кадровых рабочих с дочерних предприятий фирмы?..

И вот однажды Симура, красный от возбуждения, хлопнул Мориту по плечу.

– Все думаешь-гадаешь, откуда они берут рабочих? Держись, брат, сейчас ты упадешь в обморок! Мне удалось кое-что выведать. Их берут прямо с улицы! Представляешь себе?!

– Что-то не верится... В городе никто об этом ничего не знает.

– И не может знать. Компания "Сэкай" держится в тени. Набор производит одна из фирм-поставщиков. Среди молодых, холостых, совершенно одиноких парней вербуют рабочих на временную работу. Условия шикарные.

– Значит, это единственная возможность проникнуть в седьмой корпус. Я буду там!
– в глазах Мориты появился веселый блеск.

– А как мы будем поддерживать связь?
– спросил Симура.
– Они ловко все устроили. Рабочие ведь на казарменном положении. Холостые ребята не очень рвутся на свободу. Платят им хорошо, и они могут потерпеть несколько месяцев, пока новый товар не будет готов, А если даже туда и проникнет шпион под видом рабочего, его все равно не выпустят за стены корпуса.

– Связь это ерунда, что-нибудь придумаем...
– Морита покусывал губы.
– Не нравится только одно. Почему они берут на работу холостяков, не имеющих близких родственников? Очевидно, работа очень опасная.

– Сейчас направляюсь в седьмой корпус, - шепнул Морита.
– Рабочие других корпусов смотрят на меня как-то странно.

– Завидуют, - отозвался шеф.
– Ведь работа в седьмом дает обеспечение на всю жизнь.

– На зависть непохоже. Скорее наоборот - такими взглядами провожают покойника в последний путь, - голос Мориты звучал подавленно.

– Не унывай!

– Подхожу к корпусу. Тут крутится какой-то тип, похожий на бригадира. Ага, собирается толкнуть речь... Послушай...
– Морита слегка приоткрыл рот.

– Перед вами секретный экспериментальный корпус, в котором ведутся работы по изготовлению нового товара. Судьба нашей фирмы зависит от этого товара. Предупреждаю заранее - работа вам предстоит нелегкая. Полная изоляция. Но каждый рабочий, который добросовестно трудится, получает еженедельную прибавку к жалованию. По истечении срока контракта люди выходят отсюда богачами. Им уже не нужно работать, чтобы обеспечить себе кусок хлеба.

– Слышал?
– спросил Морита.
– Когда начальство сулит обеспечение на всю жизнь, значит, дело нечисто. Скажи президенту, что я требую удвоения гонорара!

– Не валяй дурака!
– крикнул Симура.

– Ладно, ладно, я пошутил!

– ...Разумеется, вы должны строго соблюдать производственную тайну, продолжал бригадир, - подчиняться всем приказам начальства, не нарушать дисциплину и беспрекословно выполнять правила внутреннего распорядка...

– Ворота открылись. Вхожу, - голос стал далеким и слабым. Очевидно, Морита вошел внутрь здания.

– Приступаю к работе...

В наушниках Симуры раздался дребезжащий звук: кажется, там, в седьмом корпусе, звонил звонок.

– Какого характера работа?
– спросил начальник секретариата, едва сдерживая волнение.

– Не знаю. Я в маленькой, квадратной, совершенно пустой комнате. Один. Две линии конвейера. Больше ничего. В потолок вмонтирован телеглаз. Наверное, за рабочими ведется наблюдение.

В наушниках Симуры опять что-то щелкнуло и затрещало. Потом послышался приглушенный голос, очевидно исходящий из репродуктора в цеху:

– Номера двадцать второй, двадцать третий, двадцать четвертый и двадцать пятый! Сегодня будете переносить химикалии с белого конвейера на красный. После короткого звонка приготовиться, после длинного - приступить к работе. Старайтесь не расплескать раствор...

Прозвучали два звонка, сначала короткий, потом длинный. Зажужжала лента конвейера. Симура увеличил громкость в наушниках. Вдруг послышалось удивленное восклицание Мориты:

– Ведра!

– Ведра?!
– начальник секретариата прижал микрофон к губам.
– Те самые?

– Да. Те самые, которые мы видели на фотографии. Поступают на конвейер одно за другим...

– Что в них?

– Не пойму... Какая-то прозрачная, как вода, жидкость. Без всякого запаха... Постараюсь улучить момент и взять пробу...

– Двадцать четвертый!
– донеслось из громкоговорителя.
– Не зевайте по сторонам! Осторожней, а то прольете раствор.

– Пока прерываю связь, - прошептал Морита с беспокойством.
– Свяжусь с тобой позже.

– Алло! Алло!..

Голос звучал в самом ухе. Морита протер глаза и посмотрел на светящиеся стрелки стенных часов. Они показывали два часа ночи. В его новой спальне было душновато.

– Узнал, что за раствор был в ведрах?
– сказал голос шефа.

– Нет, пока ничего установить не удалось. У меня нет ни одной свободной минуты. Я стал ходячим хронометром. Тут нам дохнуть не дают... Ну, спокойной ночи...

Морите, измученному непривычной работой, страшно хотелось спать.

– Какое там - спокойной ночи!
– голос начальника секретариата звучал раздраженно.
– Я тут как на иголках. Ведь две недели уже прошло! Что же ты делал все это время? Так-таки ничего и не узнал?

– Ничего, - Морита перевернулся на другой бок.
– Я ведь уже докладывал, что мы работаем как узники в одиночных камерах. У каждого рабочего отдельная комната. Никто друг с другом не общается. Производственный процесс раздроблен на сотни мельчайших операций. Что происходит в целом - понять невозможно.

– Это они, конечно, здорово придумали!
– Симура даже прищелкнул языком.
– Но нам от этого не легче... Ты так и будешь играть с этими ведерочками или есть надежда, что переведут на какую-нибудь другую работу?