Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Новый взгляд на историю Русского государства
Шрифт:

Увидев это Мьстиславь Немый подумал, что Данил ранен, и побежал сам в бой. Татары убежали. Данило избивал их своим полком, и Олег Курьский бился крепко. А Ярун и другие полки Половецькии побежали (от татаровей) и потоптали бегущи станы князей Русских, а князи не успели ополчитися противу их. Пришли в смятение все полки Русские и была сеча зла и люта. Из за грехов наших Русские полки побеждены были, и даже Данил увидев, что крепчает брань Татарьская, обратил назад своего коня и тоже бежал от устремления противных. Зажаждав воды, он пил, почуяв рану на теле своем. И была тогда победа врагов над всеми князьями Русскими, какой не бывало никогда от начала Русской земли. А великий князь Мьстислав Киевский, видя сие зло, не двигался с места. Он стал на горе над рекою Калкою, где место каменисто, и тут учинил город (ограду) из кольев, и бился с врагами в ограде три дня. Остальные же татарове пошли вслед Русских князей до Днепра... И убийство бесчисленное створили. Они убили: князя Святослава Яневского, Изяслава Инг-воровича, Святослава Шумского, Мстислава Черниговского с сыном, Юрья Несвижского и Александра Поповича с 70 храбрых. И тогда же князь Мстислав Мьстиславич

перебежал Днепр, и придя к ладьям, повелел жечь их, а иные разрубить и отринуть от берега, боясь погони по себе от Татар. Он едва убежал в Галичь (т.е., конечно, в Галицию), а князь Владимир Рюрикович прибежал в Киев и сел на своем столе.

Сия злоба створилась от Татар в 16 день июня. Татары победивши Русских князей за прегрешения хрестьянские, дошли до Новагорода Святополчьского. Русские, не ведая лести Татарьской, выходили противу их с крестами, а они избивали их».

После этого в Лаврентьевском списке сделана позднейшая пояснительная вставка, которой нет ни в одной из Новгородских копий той же летописи:

«Но ожидал бог покаяния христианского, и обратил Татар вспять от реки Днепра на Землю восточную (Oester-reich — Австрия?) и завоевали они землю Таноготскую (т.е. Данаоготскую) [97] и иные страны и тогда оке и Чагониз кан их (Чингисхан) убит был [98] ».

97

Я произвожу начало этого слова от Данаос-данаец, как называли аргивян и греков в связи с рекой Дунаем, откуда и легенда о его дочерях данаидах, т.е. многих устьях Дуная, наполняющих водою бездонную бочку — Черное море. А конец этого слова — гот, т. е. германец, откуда слово готический. Называть тангутами жителей Китайской провинции Кан-Су, которые там назывались Сифан, нет никаких оснований.

98

Чингис-хан (1155-1227) совершенно мистическая личность, ему приписываются совершенно невероятные походы, но о нем будет далее.

А затем после этой вставки следует опять текст общий для всех копий:

«Сие было нам за грехи наши, бог вложил недоумение в нас и погубил без числа много людей; и были вопль, и вздыхание, и печаль по всем городам и по волостям. Сих же злых Татар Таурмен не сведаем, откуда пришли на нас и куда делись опять. Только бог знает...»

Таково летописное описание поражения русских князей таурменами в 1223 году. Поразмыслим немного теперь над этим сообщением.

Из последних слов «не ведаем куда (татарове) делись опять, только бог один знает» — ясно, что эта сторона написана никак не в 1223 году, когда так называемое «татарское иго» (jugum tartaricum) едва началось, а уже значительно после того, как великий князь московский Иоанн III в 1480 году отказался платить дань этим самым «татарам», «таурменам» или «печенезам», которые, по только что приведенным словам летописца, неизвестно куда делись еще 257 лет назад до отказа Иоанна платить им дань. Ведь даже сам суздальский список Московской Духовной Академии доводит свое повествование только до 1419 года, когда «татарам еще платили дань». А основной Новгородский, где о Тано-готской земле и ее владетеле Чингис-Кагане ничего нет, оканчивается в 1333 году. Как же можно было сказать тогда: «не знаем откуда приходили татарове и куда ушли опять один бог знает?»

Отсюда ясно, что если русские летописи и написаны вообще по каким-то заслуживающим доверия первоисточникам (как это видно из наших астрономических и месяцесловных проверок многих их дат), то они подвергались пояснительным вставкам и искажениям даже и в XVII веке, когда «татарского (или вернее татрского, т.е. Карпатского) ига», а с ним и «крестовых походов» уже не помнили старожилы. Первоначально же это иго называлось «татерским» и прямо «татрским». Среди средневековых хроник, упоминающих татар, имеется любопытная рифмованная хроника чеха Далемила, которая написана несколько десятилетий после этого нашествия. В ней татары называются Tateri (Татеры):

Na leto Tateri wznidu Летом Татеры пришли

A trmi prameny pojidu И тремя путями пошли,

jako ро swejzemi jduchu... Идя как по своей земле... [99]

А немецкий рифмованный текст этой хроники, исполненный через год или два в 1342-1346 гг., называет их прямо Tatrer (Татрцы):

Cartossi also gnant do gingin in dera lant di weroubtin dy tatrer... Dez andera jars zcuhant di tatrer in daz lant... Dar noch komen si mit iren her fur olmunez dy tatrer... Di tatrer kartin wider... Do trugin dy tarter sin houbt vfeinen sper... [100]

99

Цитировано по работе: Palacky Franz; Der Mongolen Einfall im Jahre 1241. Abhandtungen der k.bohm. Gesellschaft der Wissenschaften, н Folge, Bd II, Prag 1842, c. 389.

100

Цитировано по той же работе Палацкого, с. 388, 389.

Вот вольный перевод этих

немецких отрывков:

Люди, называемые картасами, ездили по стране (Чехии). Они были шпионами татрцев. На следующий год появились в стране сами татрцы. Затем они, татрцы, подходят к городу Оломоуцу (Ольмюц)... Татрцы возвратились... И насадили татрцы его (Генриха Броды) голову на копье...

Старонемецкая легенда о св. Георгии, написанная не позднее вышеприведенной хроники, говоря об одной татарской принцессе, называет ее tatterische Keuszerin (т.е. Таттерская царица) [101] .

101

Палацкий, там же, с. 403, ср. с. 383.

В труде Фесслера (Dr. J. A. Fesler: Die Geschichte der Ungarn und ihrer Landsassen (teil 1, c. 193), напечатанном в Лейпциге в 1815 году говорится: «название „татары“ впервые встречается в русских летописях под 1154 годом. Под этим названием там понимаются половцы (т. е. генуэзские плавцы), которые вскоре составили один народ вместе с татарами».

А по Энгелю, (Geschichte des Ungarischen Reich, Teil 1, с. 345) «название „татары“ происходит из Венгрии от Куманского князя Татари, который пришел туда во времена Стефана II, незадолго до ИЗО года».

А современные нам западно-европейские сообщения, написанные по латыни, признают лишь одну форму начертания имени татар, а именно: tartari (т. е. адские). Немецкие хроники, например Люнебургская хроника, дают форму Tateren (Ср. Палацкий, там же, с. 383). По-французски татарин — tatar, по-английски — tatar и tartar, по-итальянски — tartaro. Из одного этого уже можно видеть, что Крестовые походы Батыя (иначе «батяя», т.е. «римского папаши») получили на Востоке Европы прозвище Татрского ига. Они были переименованы в адские (тартарские) походы, шедшие будто бы навстречу Крестовым походам из Монголии, хотя ни по географическим расстояниям, ни по малочисленности и разрозненности тамошнего населения ничего подобного не могло быть.

Вот почему, ранее, чем обратиться к разбору дальнейшего содержания летописей, сделаем ономатический [102] разбор употребляющихся у них прозвищ для этих «безбожных моавитян», которых одни называют «татарове», другие — «печенезы», а третьи — «таурмены», и которые «неизвестно откуда пришли и куда потом ушли».

Название печенеги по своей фонематике явно славянское. Печенези по-русски значит — печнецы, печники, т. е. жители какой-то специальной страны печей. И такая специальная страна действительно была в то время. Вспомним графство Пешт (Pest-Pilis) в Венгрии между Дунаем и Тиссой с главным городом Буда-Пештом. Его имя — Пешт — есть слегка искаженное по немецкой фонетике славянское слово пещь, как о том свидетельствует немецкое имя Пешта — Ofen, которое тоже значит печь.

102

Науки ономатики, повторяю, еще нет, но она должна быть обязательно. Это было бы неоценимым пособием для историков. В ней кроме общего введения по фонетике языков и систематического изложения основ сравнительного языковедения должен быть и алфавитный список всех собственных имен, географических и этнографических с указанием их первоначального смысла и миграции из страны в страну с соответствующими звуковыми переменами. Это было бы неоценимым пособием для историков.

По-славянски слова пещь и пещера явно от одного и того же лингвистического корня, так как русские печи и до сих пор имеют пещер, но название области Пешта произошло не от таких печей, а от специальных—башнеобразных сооружений для выплавки из руд железа, называемых домнами, не потому, что они похожи на дома, а потому, что вечно дымят. Их первоначальное имя «дымны», естественно, могло перейти в домны, в тех местах, где их не видали, а знали только жилые дома. Да и самое слово дом, хотя оно и отразилось в латинском domus, не происходит ли от того же: от славянского дым? [103] Ведь и у нас в старину смешивали оба слова, говоря, что в том или ином селе столько-то «дымков». А в первом томе я уже показывал на основании культурно-исторических соображений, что название Иоанн Дамаскин, едва ли происходит от имени за-палестинского Дамаска, а скорее от первичного названия венгерского Пещного города, тем более, что и библейская транскрипция Дамаска Д М Ш К напоминает славянское слово Дымишко.

103

Говорить о праевропейском происхождении слова «дом» едва ли приходится, так в других европейских языках для дома, как жилища, мы видим другие названия.

Во всяком случае, здесь мы видим, что имя этой области Печная, было вполне естественно, так как в ней и началась впервые в истории человечества массовая выплавка железа, благодаря тому, что по притокам Дуная сюда могли легко доставляться железные руды с Карпатских гор. Получив здесь обработку, благодаря обилию топлива, железные продукты должны были развозиться по Дунаю в виде оружия и орудий производства в Балканские славянские земли и в Царь-град, а оттуда во все побережья Средиземного моря, создавая этим политическое могущество Византии, пока в Саксонских Рудных горах (Erzgebirge) не открылись новые огромные залежи этого носителя культуры, который стал распространяться из Дрездена по Эльбе в Германию, сделав ее конкурентом Византии, и приведя, наконец, к образованию Ново-Римской империи Карла Великого, которая одна не смогла долго существовать, благодаря быстрому открытию таких же руд на Рейне.

Поделиться с друзьями: