Нож оборотня

Парни боялись его панически. Сами они никого не убивали, но видели, как Григорьев резал своих жертв, чтоб ослабить заклинание деда и иметь возможность оборачиваться волком чаще, чем раз в месяц в полнолуние.

Григорьев торопился. Январь – самое глухое время. Он должен был успеть до наступления Рождества расправиться с настоящим Хозяином, Белым цариком. Потому что потом его силы заметно ослабли бы, а после Крещения он и вовсе стал бы бессилен. Ведь всем известно, во время Крещения мир очищается от злых духов.

А Григорьев был одержимым. И каждый год после Крещения он запирался дома и долго болел, до самой весны.

* * *

На Рождество приехали Вовкины родители.

Бабка Матрена очень просилась на праздничную службу, поэтому все семейство отправилось в райцентр.

– Тебя еще дед крестил, – напутствовала Матрена Вовку, – и мне наказывал, чтоб я напоминала тебе о том, что в церкву надо ходить!

Вовка послушно кивал, хотя и побаивался. Ведь как ни крути, а он все-таки оборотень… И как об этом говорить на исповеди? Он поделился своими сомнениями с Мишкой.

– Никакой ты не оборотень, – отрезал друг, – тебе же дед сказал, что ты человек! Просто у тебя способность такая. И предок твой Вольх Всеславьевич не был обращенным или одержимым. Он, может, для того и родился таким, чтоб с волколаками бороться. Не зря же его называют Белым цариком и Волчьим Пастырем. Вот и теперь ты – его прапрапра… короче, его потомок, последний в роду, и способности твои проявились именно тогда, когда надо было людей спасать. Ты и спас. А на исповеди надо о грехах рассказывать, а не о добрых делах.

«Все-таки Мишка настоящий друг!» – думал Вовка, слушая его.

Эпилог

Григорьева искали, конечно, но не нашли, что неудивительно.

Зато нашлись два человека, пропавшие в прошлом году. В районе это событие стало настоящей сенсацией. Но и она скоро забылась. Ведь объяснение об исчезновении выглядело уж очень просто: один сказал, что уезжал на заработки, другой утверждал, что жил у родственников.

Водитель и женщина еще не успели попасть в розыск. К тому же женщина была одинокой, жила замкнуто, в поселке ни с кем особенно дружбу не водила, и хотя соседи заметили, что она пропала, шум не поднимали, да и многие в поселке догадывались о том, что дело тут нечистое. Оказалось, что Григорьев держал в страхе всех обитателей поселка, слухи о нем ходили всегда, но только за спиной и потихоньку. Никто не решился бы вступить с Григорьевым в открытый конфликт. Что же касается водителя, то у него семья на праздники отправилась в город. Так что ни жена, ни дети даже не знали о его исчезновении.

После всех событий племянник Григорьева вернулся в райцентр к родителям, а сын Григорьева заперся в доме и долго не выходил. Соседи сочувствовали, как же, отец пропал, но многие втихомолку радовались. Как бы там ни было, парня жалели, помогали, конечно, кто чем мог. Но он людей сторонился, пускал к себе только дурачка Лешу.

Обо всем этом Вовка узнал, когда приехал в поселок в следующий раз, а случилось это ранней весной.

Бабка Матрена уже стояла в огороде, прикидывая, где какие грядки она разобьет и что на них посадит. Снег сползал с земли, обнажая черные проплешины. Уже прилетели грачи. Сын Григорьева возился с отцовским трактором во дворе под навесом. Вовка зашел его проведать. Вася хоть и боялся его, но все же не так, как раньше.

Он рассказал Вовке о том, что иногда к нему приезжает его родня, что весной он собирается пахать, а потом, наверное, будет поступать в колледж, скорее всего, на заочное обучение, потому что в городе жить не хочет.

О Григорьеве не говорили. Да и о чем говорить, если все сказано. Сын мало что помнил из своего детства. А то, что происходило потом, вспоминать не хотел.

Спросил только:

– А ты крещеный?

– Крещеный, меня дед крестил, бабушка рассказывала.

Парень вздохнул:

– Вот и Леша тоже крещеный… И тоже твой дед крестил.

– А ты – нет? – уточнил Вовка.

– Куда там, – отмахнулся он, – вот думаю, а мне-то можно?

– Нужно, – уверенно ответил Вовка. – Хочешь, я с тобой пойду?

– Хочу! – обрадовался Вася. – А когда?

– Да хоть завтра. Поедем на автобусе, зайдем в церковь, все узнаем. Или дождемся родителей, они нас на машине отвезут.

Вася улыбнулся:

– И Лешу с собой возьмем.

– Конечно, – ответил Вовка.

У Васи посветлело лицо, он как-то очень легко вздохнул, даже засмеялся.

И у Вовки настроение сразу улучшилось. Ему было искренне жаль парня и очень хотелось ему помочь.

– А чем же ты вообще хочешь заниматься? Ну, в жизни? – спросил Вовка.

– Да вот, – смущенно сказал Вася, – зовут в лесничество… если бы ты позволил…

– Конечно, – улыбнулся Вовка.

– А волки на меня не в обиде?

– Ничего, я с ними поговорю, – пообещал Вовка.