Нож Равальяка

— А я было и забыл о бароне! Но сейчас я вас посмешу, дорогая, прежде чем мы с вами перейдем к вещам более серьезным. Вы знаете, чем занят сейчас наш барон?

— Он может быть занят только одним — поисками своего сына!

— Ничего подобного! Он разыскивает молоденького епископа Люсонского, нового приверженца славного Кончини! Вбил себе в голову, что епископ всему виной и что именно он указал злоумышленникам адрес доктора в Санлисе. Судя по настроению, я уверен, что он охотно закатил бы прелату отменную взбучку. Ну, разве не смешно?

— Не вижу ничего смешного. Как вам стало известно о намерениях барона?

— Я только что с ним расстался. Мы встретились в особняке Кончини, и я сообщил ему, что хозяин дома вместе с епископом уехали, но скоро должны вернуться. Что я их жду. И даже предложил подождать вместе. Но он предпочел отправиться изучать свои развалины. Ну а я тем временем незаметно улизнул.

Лицо Лоренцы невольно выразило недоумение, она не могла понять, когда же это могло случиться?

— Сколько времени тому назад вы видели барона?

— Двух часов не прошло.

Еще раз взглянув на недоумевающую Лоренцу, де Сарранс расхохотался.

— Как вы полагаете, где мы находимся? — спросил он. — Не думайте, что в предместье одного из северных городков, которыми теперь будет управлять наш ярмарочный маршал. Хотя мы действительно находимся в его владениях. Домишко и впрямь принадлежит ему, но находится в двух лье от Лувра. Он умело спрятан и очень удобен для сведения счетов. Особого рода, я имею в виду, потому что Сена течет чуть ли не под окнами. Я обещаю проследить, чтобы тело вашего обожаемого супруга было вытащено из воды. Таким образом, вся тяжесть преступления ляжет на нашего маршала-маркиза... Что ему еще один мертвец!

Лоренца с отвращением слушала циничные речи де Сарранса, и с каждым его словом в ней крепло желание его убить. Нет, она не сожалела, что отказалась от своего намерения покончить с врагом немедленно, как только увидит его перед собой. Если бы она так поступила, то никогда не узнала бы правды, в которой так нуждалась. Теперь она знала, кто был виновником страшных несчастий, которые сопутствовали ей с тех пор, как она покинула стены монастыря Мурати. Когда в Курси, в канун своей свадьбы, она вновь получила письмо с угрозой убийства, она была уверена что преследует ее один и тот же человек. Но оказалось, что в убийствах были повинны три человека, и у каждого были свои причины: сьер Джованетти действовал из соображений большой политики, Бертини хотел выслужиться, заплатить долги и получить вознаграждение, де Сарранс был готов на все, лишь бы удовлетворить.... Он утверждал, что хотел удовлетворить свою любовную страсть. Но нет, он лечил свою гордыню, попирая и унижая тех, кого считал выше себя, кого ненавидел за это, кому хотел отомстить...

— Как я вижу, вы очень щедры к друзьям, и им можно только позавидовать, — произнесла она с пренебрежением. — Впрочем, довольно шуток, теперь я хочу видеть своего мужа.

Лоренца нащупала в складках платья кинжал и стала осторожно вытаскивать его из ножен. Де Сарранс продолжал улыбаться. Он сделал шаг по направлению к Лоренце, которая в этот миг крепко сжала кинжал. Но Антуан знал себя: если бы он подошел к ней ближе, он бы не совладал с собой и уступил искушению, а он задумал совсем другое. Поэтому Антуан остановился, направился к двери и вышел из комнаты...

Приближался самый тяжкий миг, и Лоренца вручила свою душу Господу.

Внезапно она услышала гневный голос Тома:

— Вы что, с ума сошли? Как вы можете называть себя моим другом и так со мной поступать?

При других обстоятельствах Лоренца запела бы от радости, услышав любимый голос, такой сильный и громкий! Но она услышала в ответ и другой голос, в котором звучала такая ненависть, что она невольно вздрогнула.

— Главное, что ты поверил, будто я твой друг, жалкий идиот! Но ты должен быть мне благодарен! Ты сейчас увидишь свою жену!

— Жену? У меня нет жены... Или вы нашли какую-то оборванку, чтобы она сыграла эту роль?

— Успокойся, дурачок, ты останешься доволен! Я бы даже сказал, что я тебя балую...

Голоса приближались. Сердце в груди Лоренцы бухало, словно колокол. Она не сводила глаз с двери и, увидев вошедших, не могла удержаться от вскрика:

— Боже мой! Тома! Что с вами сделало это чудовище?

Двое здоровенных слуг внесли в комнату железный стул с высокой спинкой, к которому был прикручен Тома. Он сидел босой, с обнаженной грудью, голову его обхватывал железный обруч, закрепленный на спинке стула.

Слезы хлынули из глаз Лоренцы при виде любимого. Но и сквозь слезы она смотрела на него и не могла отвести глаз. Долгие страдания обострили черты его лица, он исхудал, но ярко-синие глаза светились тем же ослепительным светом. Память, может, и оставила его, но ум остался прежним. В этом Лоренца могла поклясться.

Она бросилась к Тома, но де Сарранс сразу же крепко схватил ее, и она не успела выхватить кинжал.

Между тем Тома вежливо улыбнулся:

— Так, значит, вы моя супруга, сударыня? Должен сказать, что мне очень повезло, потому что вы необыкновенно красивы.

Де Сарранс злобно скривился:

— Да, она очень красива! Но ты-то тут при чем? Она тебе не достанется!

— Почему?

— Ты еще спрашиваешь?! Потому что она должна была стать моей! Но она меня ослушалась и, похоже, забыла об этом, потому что было это давно или память у нее короткая. Но я ей напомню, что ее предназначали именно мне! А ты будешь моим свидетелем!

— И что это значит?

— Это значит, что сейчас, на твоих глазах, я возьму эту женщину. Вот здесь, на этой постели. А ты будешь наблюдать, не отводя взгляда, за моими подвигами. А вы пошли вон! — злобно крикнул он слугам и резко махнул рукой.

Слуги поспешно вышли. Голос Тома оставался спокойным и мирным, когда он заговорил:

— Почему вы хотите причинить боль этой женщине, хотя говорите, что любите ее? Если мы с ней женаты, то вы заставите страдать только ее... потому что я... я ее не знаю...

— Неужели ты ее не помнишь?

— Нет. Простите меня, мадам! Я уверен, что, если бы мне дали время, я полюбил вас так, как вы того заслуживаете, потому что никогда в жизни не видел подобной красавицы. А вы... вы любили меня?

— О господи! Да! Любила и люблю по-прежнему!

— Так скажите, де Витри — ведь вас так, кажется, зовут? — де Витри, представившийся моим другом, скажите, почему вы хотите так обидеть и унизить эту женщину?

— Она это заслужила! Я сказал, что она меня ослушалась и теперь заплатит за ослушание. А ты будь спокоен, от тебя я избавлюсь очень скоро!

— А что будет с ней? Ее вы тоже убьете?

— Нет. Не сразу. Она будет жить здесь, а я буду навещать ее, когда мне заблагорассудится. Думаю, что довольно часто. Но раз ты ее не помнишь, мы вместе увидим, какова она! Раздевайтесь! — приказал де Сарранс, повернувшись к Лоренце.