Нож сновидений

– Эй, мальчик! – произнесла Десала мелодичным, словно звенящие колокольчики, голосом. Причем колокольчики ее звенели гневом. Чтобы наверняка разбудить ее гнев, достаточно обидеть ребенка. – Тебе надо дома сидеть, с матерью, и уроки учить. Что ты тут делаешь?

Мальчик густо покраснел и вновь смахнул пятерней волосы с лица.

– С Сэмлом все хорошо, Айз Седай, – сказал салдэйец, похлопывая мальчишку по плечу. – Он быстро учится, и ему не надо дважды ничего показывать – на лету схватывает.

Паренек расправил плечи, с достоинством выпрямился, с горделивым выражением лица, заткнул большие пальцы за ремень, на котором болтался меч. Меч – в его-то возрасте! Да, верно, отпрыск какого-нибудь знатного семейства, достигнув того же возраста, что и Сэмл ал’Син, наверняка не год и не два обучался бы владению клинком, но ему все равно не позволили бы носить меч!

– Певара, – спокойно произнесла Тарна, – о детях и речи нет. Я знала, что у них тут и дети есть, но – никаких детей.

– О Свет! – прошептала Мелара. Ее белая кобыла почувствовала волнение хозяйки и вскинула голову. – Уж точно никаких детей!

– Это было бы гнусно, – промолвила Джизрейл.

– Никаких детей, – быстро согласилась Певара. – По-моему, нам лучше воздержаться от разговоров, пока мы не увидим мастера… М’Хаеля.

Джвиндра фыркнула.

– Что значит «никаких детей», Айз Седай? – спросил, нахмурившись, Энказин. – Что значит «никаких детей»? – повторил он, не дождавшись ответа.

Больше он не походил на писца. Сутулость никуда не делась, но его раскосые глаза вдруг засверкали каким-то… опасным огоньком. Обратился ли он к мужской половине Силы? От подобной возможности у Певары по спине прошел холодок, но она поборола желание обнять саидар. Судя по всему, кое-кто из способных направлять Силу мужчин как-то чувствовал, когда женщина обращается к Силе. Судя по виду Энказина, сейчас он вполне мог пойти на опрометчивый шаг.

Они ждали в тишине, только изредка раздавался стук копыта, когда чья-то лошадь переступала с ноги на ногу; Певара молчаливо терпела, тренируя выдержку, Джавиндра что-то тихонько бурчала под нос. Слов Певара не разобрала, но, слыша подобное ворчание, она понимала, что женщина недовольна. Тарна и Джизрейл, вытащив книги из своих седельных сумок, читали. Хорошо. Пусть эти Аша’маны видят, что они нисколько не взволнованы. Только вот даже на мальчишку, похоже, их спокойствие не произвело никакого впечатления. Они с салдэйцем просто стояли в воротах и наблюдали за Айз Седай, почти не моргая.

Спустя примерно с полчаса сквозь открывшиеся переходные врата, на этот раз побольше размером, шагнул мурандиец.

– М’Хаель примет вас во дворце, Айз Седай. Ступайте туда. – Кивком головы он указал на проем переходных врат.

– Вы будете нас сопровождать? – спросила Певара, спешиваясь. Врата были больше, но чтобы проехать через них верхом, ей пришлось бы пригнуться.

– На той стороне кто-нибудь будет. Он вас и проводит. – Мурандиец коротко, лающе рассмеялся. – С такими, как я, М’Хаель общаться не очень-то любит.

Сказанное им Певара взяла на заметку, решив обмозговать все как следует позднее.

Как только последняя из Айз Седай миновала врата, выйдя к белокаменному возвышению-платформе со сверкающим зеркальным блеском черным камнем, врата мгновенно схлопнулись, однако без внимания гости не остались. Четверо мужчин и две женщины в грубых шерстяных одеждах взяли лошадей под уздцы, а смуглый, крепкого сложения мужчина, на чьем высоком воротнике красовались и серебряный меч, и красно-золотая фигурка дракона, приветствовал сестер легким поклоном.

– Следуйте за мной, – коротко обронил он, с тайренским акцентом. Взгляд его напоминал два бурава.

И вот он, тот дворец, о котором говорил мурандиец, – двухэтажное здание из белого мрамора, увенчанное куполами-луковками и шпилями в салдэйском стиле, отделенное от огромной утоптанной площадки белой платформой. Дворец нельзя было назвать очень большим, но очень многие знатные семьи живут в особняках куда меньше и не столь грандиозных. Широкие каменные ступени поднимались к просторной площадке перед высокими сдвоенными дверями. Каждая створка несла на себе резное и позолоченное изображение кулака в латной перчатке, сжимающего три молнии. Не успел тайренец подойти к дверям, как они распахнулись, но слуг видно не было. Должно быть, мужчина воспользовался для этого Силой. Певара вновь ощутила холодную дрожь. Джавиндра что-то тихо пробормотала под нос. На этот раз ее бормотание очень походило на слова молитвы.

Дворец мог бы принадлежать какому-нибудь вельможе, имеющему склонность к гобеленам с изображениями батальных картин и к красно-черным плитам пола, но только вот нигде не было заметно слуг. У него же должны быть слуги, хотя, к сожалению, среди них и не было «глаз-и-ушей» Красной Айя, однако неужели он ожидал, что слуги не будут попадаться на глаза, когда в них нет нужды, или же он распорядился убрать их из коридоров? Вероятно, для того, чтобы никто не видел приезда шести Айз Седай. Такие мысли закономерно приводили к заключениям, на которых Певаре не хотелось останавливать свои размышления. О поджидающих их опасностях она полностью отдавала себе отчет еще до того, как покинуть Белую Башню. Незачем на них зацикливаться.

Покой, куда привел Айз Седай тайренец, представлял собой тронный зал, где кольцо вырезанных в виде спиралей колонн поддерживало, должно быть, самый большой дворцовый купол; интерьер зала украшала позолота, а с золоченых цепей свисали массивные вызолоченые лампы. Вдобавок вдоль изгибающихся стен выстроились высокие стоячие светильники-торшеры с зеркальными отражателями. По обе стороны от входа в зал выстроилось примерно сто мужчин в черных куртках. Каждый из них, насколько видела Певара, носил на вороте знаки в виде меча и дракона, это были мужчины с суровыми лицами, с недоверчивыми лицами, с жестокими лицами. Взгляды мужчин впились в нее и в других сестер.

Тайренец не стал возвещать о появлении Айз Седай, он просто присоединился к остальным Аша’манам, предоставив сестрам самим прокладывать путь через зал. Пол здесь тоже был выложен красными и черными плитками. Должно быть, Таиму особенно нравились такие цвета. Сам же Таим сидел, откинувшись, на том, что можно было назвать лишь троном – на беломраморном возвышении стоял массивный стул, богато вызолоченный и сплошь покрытый обильной резьбой, мало чем отличаясь от любого другого трона, какой только доводилось видывать Певаре. Все свое внимание Певара сосредоточила на Таиме, и не только для того, чтобы не чувствовать на себе все эти взгляды, которыми ее провожали мужчины, способные направлять Силу. Мазрим Таим буквально притягивал к себе ее взор. Он был высок ростом, с крупным крючковатым носом и распространял вокруг себя ощущение физической силы. И еще – ощущение некоего сумрачности. Он сидел, скрестив лодыжки и положив одну руку на тяжелый подлокотник трона, однако казалось, что в любой миг он готов взорваться яростью и начать действовать. Что примечательно – его черная куртка была расшита золотисто-голубыми драконами, что близнецами обвивали рукава от манжет до локтей, но, тем не менее, на воротнике у Таима никаких значков не было.

– Шесть сестер из Красной Айя, – произнес он, когда те остановились, чуть не доходя до возвышения. Его глаза… Певара думала, что у тайренца глаза напомнили ей буравы, но вот эти… – Очевидно, вы явились сюда не для того, чтобы укротить нас всех. – По залу пробежали смешки. – Зачем вы явились сюда? О чем хотели говорить со мной?

– Я – Певара Тазановни, Восседающая от Красной, – сказала она. – Это – Джавиндра Дорайлле, тоже Красная Восседающая. Остальные – Тарна Фейр, Десала Неванш…

– Я не спрашивал ваших имен, – холодным тоном прервал ее Таим. – Я спрашивал, зачем вы явились.