Ножницы судьбы

Выждав двадцать минут после того, как в номер принесли шампанское и фрукты, она постучала в дверь. Открыли ей не сразу. Сначала долго возились, потом спрашивали «кто?», на что Алина ответила: «Соседка. Дайте, пожалуйста, спички, а то у нас закончились». Когда же дверь наконец отворилась, она влетела в номер и очень артистично устроила истерику. Плача и заламывая руки, не забывала все подмечать. Прежде всего ее интересовала реакция Майкла, а еще было очень занятно посмотреть на его избранницу. Каждой женщине любопытно, на кого ее променяли, и Алина не была исключением. Поэтому любовницу мужа разглядывала с пристальным вниманием. Оказалось, что та далеко не так хороша собой, как Алина думала. Ростом барышня оказалась с нее, а то и выше, но ни попы, ни груди у нее не наблюдалось. Ноги красивые, тут не поспоришь, и Майкл, всегда питавший слабость к таким – длинным и стройным, конечно же, купился именно на них. Потому что ничего более примечательного во внешности барышни не было. Личико хоть и приятное, но и только. Ни выразительных глаз, ни сочного рта, ни точеного носа, ни красивых скул... Алина, всю жизнь мечтавшая быть похожей на Софи Лорен, в первую очередь обращала внимание именно на это. И когда стало ясно, что у подружки Майкла абсолютно круглая мордашка, выдохнула с облегчением. Женщины только говорят, что если любовница мужа окажется гораздо красивее, то они их, своих мужей, поймут, но на деле каждая хочет видеть свою соперницу невзрачнее, толще, глупее, безвкуснее, чтобы сказать себе: «Ну и дурак же он! Променял меня на такую дурнушку! Видимо, я всегда была слишком для него хороша, и теперь он нашел женщину себе под стать...»

Алине в этом смысле повезло. Ее променяли на ничем не выдающуюся особу. И единственным достоинством соперницы, кроме, разумеется, длинных и стройных ног, было ее отношение к Майклу. В том, что она влюблена в него как кошка, не возникало никаких сомнений. Девушка смотрела на Валентайна с обожанием, а на гневающуюся Алину с ужасом. Но боялась она не за себя, а за Майкла, и когда орущая и размахивающая руками жена наклонилась над ним, барышня бросилась между ними, словно птица, которой надо защитить птенца от коршуна.

Алина так развеселилась, что решила закончить спектакль. Крикнув: «Я подаю на развод!» – она выскочила в коридор. И как ни велико было желание остаться под дверью, чтобы послушать, о чем любовнички будут говорить, сразу же бросилась к лестнице и покинула гостиницу.

С Майклом Алина встретилась через несколько часов. Супруг явился домой с видом провинившегося школьника, держа в руках огромный букет роз. Но вручить его он не посмел – она нацепила на лицо такое неприступное выражение, что Майкл стушевался и просто положил цветы у ее ног.

– Ты за вещами? – холодно спросила Алина.

– Я за прощением.

– Его не будет.

– Алина, детка, ну перестань! – взмолился Майкл. – Не будь жесткой... Знаю, я виноват, но давай...

– Я с тобой развожусь. Точка! Катись к своей пассии!

Больше она с ним не разговаривала. Швырнула чемодан, вытряхнула его вещи из шкафа и ушла на учебу, которую с некоторых пор совмещала с работой.

В тот день Майкл не ушел. Когда Алина явилась домой, муж сидел на полу в груде несобранных вещей и плакал. Она не дала себя разжалобить. Но и выгонять супруга не стала. Решила: пусть остается, она пока у мамы поживет.

Планы у нее были такие. После развода она, конечно же, продаст их вторую квартиру и отдаст деньги бывшему мужу. Как и ту двушку, в которой проживали. За то время, что они жили в России, цены на недвижимость в столице стали сравнимы с мировыми, и хоромы в центре, что они приобрели и сдавали, тянули теперь на несколько сотен тысяч долларов. Майкл, если захочет, может вернуться обратно в Европу. Алина даже части бизнеса не пожалеет, лишь бы не чувствовать себя ему обязанной...

А что сама останется почти ни с чем, так это ерунда. Свобода дороже!

4

Заявление на развод Алина подала уже на следующий день, о чем сообщила мужу. Майкл, естественно, вновь принялся уговаривать жену не торопиться, но она была непреклонной. «Я не смогу жить с человеком, которому не доверяю, – сказала Алина. – Поэтому единственный выход – развод. И учти: на суд мы поедем вместе. А то вдруг ты не явишься, чтобы нас не развели…»

Майкл покладисто согласился ехать с Алиной. Но, как выяснилось потом, лишь для того, чтобы упросить суд дать им еще один шанс. И судья удовлетворила его просьбу.

– Зачем? – кричала Алина на Майкла, когда было оглашено решение перенести рассмотрение дела на месяц. – Что даст тебе отсрочка? Я все равно не передумаю!

– Я не могу без тебя жить, – отвечал ей муж. – Если ты бросишь меня, я умру.

– Не говори ерунды! От этого еще никто не умирал!

– Значит, я буду первым...

Они ругались всю дорогу домой. Алина, сидевшая за рулем, так разошлась, что перестала следить за движением. Выруливший на трассу «КамАЗ» первым заметил Майкл.

– Осторожно! – крикнул он.

Но Алина не успела вовремя среагировать, крутанула руль слишком поздно. Их «Лада-универсал» соприкоснулась правым боком с кабиной грузовика. Послышались удар, лязг, звон стекла и душераздирающий крик Майкла. Алина повернула голову, посмотреть, что с ним случилось, но тут машину кинуло в кювет, Алина ударилась виском о дверцу, после чего потеряла сознание.

Но пришла в себя быстро. Она почти не пострадала. Разве что шишку набила. И выбралась из машины самостоятельно еще до приезда «Скорой». А вот зажатого в салоне Майкла вытаскивали полтора часа. Все это время он истекал кровью и был без сознания.

Когда его доставили в больницу, Майкл был жив, но очень плох. Три дня он провел в реанимации, балансируя на грани жизни и смерти, но все же пошел на поправку. Первое, что раненый спросил, придя в сознание, было: «Как моя жена?» Его уверили в том, что с ней все в порядке, и в скором времени пустили ее в палату. Алина бросилась к мужу, чтобы обнять (она хотела развода, но не смерти Майкла), и когда прижалась к нему, тот шепнул: «Не бросай меня, пожалуйста!» Алина зажмурилась. Что она могла сказать на это? Так не честно, Майкл? Ты применяешь запрещенный прием, давя на жалость? И взывая к моей совести, ведь из-за меня ты сейчас лежишь в больнице?

– Не бросишь? – спросил он так испуганно, что Алина поспешно ответила:

– Конечно, нет.

И держала свое слово долгие годы. Даже когда стало ясно, что Майкл вряд ли сможет ходить (твердого «нет» врачи не сказали, но Алина понимала: медики просто не хотят отнимать у них надежду), она не развелась с ним. Правда, до поры жила во второй квартире, а Майклу наняла сиделку, домработницу, кухарку. Но в скором времени прислугу пришлось рассчитать, потому что дела пошли неважно – фирма перестала приносить ощутимую прибыль, и Алина вынуждена была опять сдать жилплощадь. Так она вновь оказалась под одной крышей с супругом. Ухаживала за ним, вывозила его гулять, готовила и с тоской думала – неужели это продлится до конца жизни?

Глава седьмая

1

Дятлов смотрел на Майкла Валентайна и с грустью думал о том, как ужасно молодому, сильному мужчине превратиться в инвалида. Детектив не понаслышке знал, что это такое. Брат Павла Еагеньевича, Сережа, студент четвертого курса академии МВД, спортсмен, отличник и сердцеед, летом неудачно нырнул с речного обрыва и сломал позвоночник. С тех пор – полная неподвижность. Сережа даже не сидел. Вернее, мог продержаться в сидячем положении десять минут, а потом его начинали мучить страшные боли, и он с диким криком падал на подушку. Мама из-за сына ушла с работы (сам он не мог себя обслуживать), а отец из семьи. Он не хотел, так получилось. Жена перестала уделять ему внимание, отдав всю себя сыну, отчего смертельно уставала, и секс уже не интересовал ее. А отец был еще в полном расцвете сил, вот и загулял. Сначала просто встречался с женщиной в свободное от работы и домашних забот время, потом стал красть время у семьи. Спустя полгода мама, узнав о его шашнях, сама попросила мужа уйти. Уговаривать его не пришлось – чемоданы были собраны в тот же день и перевезены на квартиру любовницы. Дятлов после этого с отцом не разговаривал. Считал его предателем, с которым непозволительно общаться. А вот Сережа его простил. Он был славным парнем, даже в болезни не озлобившимся...