Ну, понеслось!

Сказать, что я испугалась еще сильнее, – это ничего не сказать. Внутри все заледенело… Никакой надежды на спасение. А Ник, казалось, и вовсе поседел на глазах.

– Никто не станет вести с тобой переговоры, мы найдем вас и уничтожим.

– Ты настолько уверен, что готов рискнуть их жизнями? – По лицу Псевдо-Макса расползлась зловещая улыбка, словно он пытался ею запугать.

Мужчины буравили друг друга взглядами, полными лютой ненависти, но никто не сдвинулся с места.

Главарь сделал знак рукой, и меня тут же впихнули в машину, наконец оставив в покое висок, замерзший от прижатого к нему металла.

– Пока вы будете вести себя, как нужно мне, с ними будет все в порядке, – закончил он, садясь в машину. – Я сообщу Тео, где буду ждать его. И без глупостей!

Зажатая с двух сторон амбалами на заднем сиденье автомобиля, я не знала, как себя вести, что думать и как это все понимать. Но тут мне на руки швырнули испуганную крошку, и я полностью переключилась на девочку. Согревая и успокаивая, ласково уговаривала не рыдать. Так и самой было легче переносить кошмар.

Не знаю, как бы я себя вела, будь я одна, но при ребенке показывать свой страх нельзя, и я заставила взять себя в руки.

Я оглядела амбала справа. Эдакий, что называется, мордоворот: высокие скулы, широкие челюсти, свирепое выражение лица. Почти голливудская внешность коммандо, если бы не забавный кучерявый чубчик в стиле конца сороковых годов. Он портил все впечатление.

Голосом строгого преподавателя, наработанным за годы работы со студентами, я сказала, словно отчитывая нерадивого первокурсника:

– Соблаговолите отодвинуться. Еще немного, и вы усядетесь прямо на нас.

Он дернулся вбок, поддавшись первому порыву, а потом, злобно оглянувшись, вернулся на место. Я не сводила с него требовательного взгляда. Тут вмешался главарь, сделавший Чубчику знак. Здоровяк отсел, мужчина слева, тот, что недавно демонстрировал перепуганную малышку Нику, сделал то же самое.

Одержав эту крошечную победу, я крепко прижала Маришку к себе. Пусть девочка думает, что я хоть что-то могу в этой ситуации. Губы главаря презрительно скривились, словно он понял, о чем я только что подумала.

Через минуту машина остановилась, мы с Маришкой прижались друг к другу, готовые ко всему, но бандиты перетащили нас в другую машину, и сами пересели туда же. Видно, боятся преследования. Провожая взглядом рванувший с места серый джип, главарь с насмешкой сказал:

– Пускай погоняются. – И мы вновь куда-то поехали.

Амбалы пыхтели рядом, но уже не наваливались, мы с девочкой обнялись. Я не смотрела, куда нас везут, зачем – города я почти не знаю. Минут через десять машина въехала в маленький двор и остановилась.

– Приехали, гости дорогие. – Главарь похитителей вышел первым.

Не выпуская из рук малышку, на дрожащих ногах я шла так же быстро, как они, чтобы не давать повода подгонять нас и пугать девочку еще сильнее. Нас провели через комнаты, и мы поднялись по простой деревянной лестнице на второй этаж.

– Ваш номер, – насмешливо заявил главарь, шедший впереди. Он пристально наблюдал за мной, за движением моих глаз, рук, дыханием. Изучал, как хищник жертву.

Я огляделась. Комната, выделенная нам, была просторная, светлая и довольно уютная, с открытым выходом на балкон.

Оглядывая мебель, я едко сообщила похитителю:

– Я думала, что нас будут держать в более зловещем месте. Ну, в склепе с затхлыми ароматами, например.

Похититель молчал, будто не слышал. Понимая, что ничего хорошего меня не ждет, я продолжила:

– Ах да, забыла… Склепы – это чистое мракобесие. Сейчас в моде колодцы из бетонных колец.

Он цинично улыбнулся. Но в его оскале не было веселья, это была улыбка хищника-маньяка, настигающего жертву. Меня передернуло, но не от страха, а от отвращения. Видно, это не ускользнуло от негодяя, он вышел, с силой хлопнув дверью. Раздался громкий щелчок закрываемого снаружи замка.

– А, – сказала я, старательно скрывая злость, – понятно. Это чтобы помнили, что нам положено его жутко бояться.

Пока я разговаривала с похитителем, Маришка уснула на моих руках, горько и прерывисто всхлипывая во сне. Я устроила ее на диване, прикрыв тонким пледом. Надо попросить их дать малышке что-то потеплее, мы как-никак залог успешных переговоров.

Сама присела рядом с девочкой, обдумывая, с чем еще в состоянии справиться человеческий мозг? Вот все меняется, и кажется, теперь будет все хуже и хуже, и нет выхода. Но все равно, одеяльце малышке заказать решилась. Тяжело поднявшись, я направилась изучать ванную комнату. Неизвестно, сколько мы тут с Маришкой пробудем. Главное не паниковать.

* * *

Поворачивая на другую улицу, я припомнил каждый миг, проведенный с Людмилой в яме и особняке. Мне ужасно захотелось, чтобы сейчас она была рядом. Я заново переживал ощущение ее теплых рук, когда, лаская мои волосы, ее ладонь скользила по затылку и шее. От этих воспоминаний кровь закипела. Неужели и в моей жизни есть что-то замечательное? Опасался верить, к тому же где-то глубоко в душе поселилось беспокойство. Люда ведь так и не позвонила. Тревога становилась сильнее, я не мог избавиться от предчувствия надвигающейся опасности. Я почувствовал настоящую беду.

Свернув к офису, я застал перед ним натуральный бедлам. Подлетели две машины, припарковавшиеся у входа, из них вышли бойцы моего отряда и присоединились к толпе. Даша, бледная, как мертвец, обхватив свои плечи руками, сидела на ступеньках лестницы. Рядом Роман Николаевич теребил узел галстука, а другой рукой пытался расстегнуть воротник. Тео хмуро выслушивал охранников с поста. Прибывших бойцов допрашивал алый от злости Ник. Никогда его таким не видел. Да, случилось что-то серьезное.

Люды нигде нет. Ушла домой? Я от всей души пожелал этого, но…

Когда я остановился у тротуара и вышел из машины, все замолчали. Значит, Люда домой не ушла.

Повернувшись к мрачному, словно туча, Тео, спросил:

– Кто это сделал?

– Сэм.

– Охрана?

– Убиты.

Убиты… Я задохнулся. Сергей и Влад – бойцы, которые вели Людмилу сегодня утром. Чтобы уничтожить оборотня, надо очень постараться. От сильного удара машины раны полностью заживают в течение трех дней, от огня – неделю, от пули со смещенным центром тяжести – за сутки. Новые конечности, разумеется, не отрастают, но убить?! Как?