Ну, ты, Генка, и попал... Том I

Только в моих мечтах создать город не обычный, а... поселкового типа. В нашем прошлом-будущем есть же посёлки городского типа, некрупные поселения со всеми благами городской цивилизации? А в мои планы входит превратить такие посёлки в крупные города, сохранив все положительные стороны сельской жизни: сельское хозяйство развить в них на промышленном уровне, максимально сохранить природу и национальную культуру.

А что? Промышленные объекты есть: фарфоровый завод, птицефабрика, консервный завод. Думаю ещё и ткацкую фабрику открыть в будущем. На следующем заседании Думы поднимем вопрос об отмене крепостного права. Народ будет искать себе лучшие места для жительства. Мой Тукшум наверняка будет пользоваться спросом. Домов мы настроили, несколько общежитий и гостиниц по типу доходных домов - хочешь, покупай жильё в собственность, хочешь - снимай на время, а можешь заселяться в общагу, пока будешь копить на собственное жильё. Я даже побаиваюсь, что Тукшум может превратиться в губернский город с хорошо развитой промышленностью. По крайней мере, посоперничать с Симбирском, где на сегодняшний день практически нет ни одного предприятия, он уже может.

Павел особо сопротивляться моему предложению не стал - ему самому понравилось гостить у меня, а если появится возможность ездить чаще, так это же даже лучше. Исчертив всю карту, мы решили прогуляться к реке. Тем более что наши химики не только не успокоились, но и ещё больше возбудились. Своими формулами они исчертили весь запас бумаги, который мы взяли сюда с собой.

У реки было тихо и спокойно. Солнце уже уползло одним боком за горизонт, окрашивая небо розовым молоком. Павел показал мне свои закидушки, с которых снял пойманных карасиков.

– А мордой ловить вы не пробовали?
– спросил я бывшего императора.

Павел Петрович даже слегка обиделся:

– Так-то у меня лицо, молодой человек. Может быть, и не самое привлекательное, но всё-таки до морды ему ой как далеко, - с достоинством осадил он зарвавшегося молодого человека, то есть меня.
– И рыбу им ловить я пока ещё не обучен. Или Вы имеете в виду свою морду? И именно ею предлагаете пугать рыбу до смерти?

Пошутил, ага. Сам сказал - сам посмеялся. Ну что поделать - темнота, одно слово - царь. Пришлось ему показывать на практике, что собой представляет морда для ловли рыбы. Нарезал ивовых прутьев и сплёл корзину, отдельно от неё - конус с отверстием. Затем засунул конус в корзину отверстием внутрь и скрепил внешний шов корой ивы, будто бы сшил через край.

– Вот это приспособление, Павел Петрович, называют мордой. Почему - не знаю, мора и морда, прими как данность. В корзину кладут приманку. Рыба заплывает за вкусняшкой через конус внутрь корзины, а назад - никак уже. Ставишь ту морду и можешь спокойно уходить. Через несколько часов, а то и через сутки проверяешь, рыбу вытряхиваешь и всё, - пояснил князю принцип работы фиговины.

Павел сразу же принялся мастрячить себе такую же морду. Руку у бывшего царя были хотя и ловкие, но к такому труду не приучены. Он постоянно кололся прутьями, морда у него расползалась то вдлинь, то в ширь, но всё-таки упрямство победило. Уважаю! Хоть и князь, а упорный. Поболе бы таких серди вельмож, а то привыкли на пуховых постелях валяться да кофеи с коньяком гонять.

Пока мы занимались с Павлом сооружением морд, так увлеклись, что не заметили в кустах шевеления. Ослабили внимание, так сказать. И, как это непременно случается в таких вот ситуациях, на нас напали со спины, накинули на головы мешки и куда-то поволокли. Напрасно мы вопили в обе глотки - спасать нас никто не спешил. Видимо, с нашими охранниками и химиками враги расправились раньше.

Ч. 2. Гл. 12 В плену

Нашим похитителям, видимо, надоело слушать бессмысленный ор. Сначала сорвали мешок с моей головы. Я глотнул свежего воздуха и постарался рассмотреть разбойников. К сожалению, их лица были закрыты платками. Это хорошо, значит, убивать нас не входит в их планы. Но тут же вместе с этой мыслью в мою башку прилетел мощный удар, от которого я потерял сознание. Снова очнулся я уже с кляпом во рту и чёрной повязкой на глазах. Павел лежал рядом - я коснулся его спины связанными за спиной руками. Он тоже молчал, хотя на мои прикосновения откликнулся лёгким движением - значит, в сознании, живой. Опять хорошо. Ну да, вот такой я оптимист. Как в том анекдоте про мальчиков, когда пессимисту подарили игрушечную лошадку, а он разнылся, что она не живая. А оптимист же был рад навозу, обнаруженному под подушкой. Он бегал и радостно вопил, что получил в подарок настоящую лошадку, просто она погулять пошла. Есть у меня подобная черта характера - находит жутко хорошее среди жутко говённого. И это тоже хорошо, значит, я пока ещё живой, раз анекдоты в башку лезут, пусть и дико бородатые.

Нас сильно трясло - видимо мы ехали на телеге, запряжённой лошадьми, по бездорожью. Больше нас не били. Напротив, бандиты решили, что мы всё ещё в отключке, поэтому без стеснения рассуждали о том, сколько бабла им удастся срубить за наши непутёвые головы. В общем, из их болтовни стало понятно, что похитили нас вовсе не по политическим убеждениям, а чисто с целью наживы.

– Этот, постарше который... Мне кажется, чем-то на царя похож али нет? Вот, глянь-ка на ассигнацию! Кажись, один в один царь! Эх, за яво можно было бы хорошо деньжатами разжиться. Баба-то ейна шшас поди воет, готова будет всю царску казну за мужика свово выложить, я чаю!
– размышлял басом первый.

– Да не знай уж... Я слыхал, у их в царской семье не усё мирно было-тоть. Лосось говаривал, будтоть царица с сынком своим вместях батюшку извести хочут, шоб, значица, Алексашку на трон возвести. Мой брательник, он в войске охранном служит, сказывал, что нападение планируется на дворец, Александр Павлович хорошую плату за башку папашки рОдного обещал. Так что нам даже яво живьём вязти не резон - отрежем голову и свезём любяшшему сыночку, - высоким тенорком ответил басовитому второй.

Ну, это нам никак не подходит. Лучше уж остаться с головой на плечах, нежели без неё. Я даже завозился сперва, а потом еле сумел взять себя в руки. Не время выдавать, что пришёл в сознание, надо бы дослушать, что они ещё в своих головах про нас кумекают.

– Слышь, а второго куды? Мож, за две-тоть башки больше дадуть?
– хрипловато всунулся в разговор третий.

Меня такой расклад вовсе не устраивал, и я уже стал открыто брыкаться, требуя, чтобы мне позволили сказать своё слово. Разбойники заржали:

– О! Один, кажись, оклемалси... Не хотит, ты глянь, без башки-то оставацца! Привыкши, видать, к ней!

– Чёт сказать хотит, болезный... Мож, послухаем? Туточки всё одно пустошь, даже ежели орать опять почнёт - в рыло кулаком и смолчит. Давай, выняй кляп у молодого, Ганька!

Ганька вытащил из моего рта вонючую тряпку, ткнул в губы кружку с водой - иначе я не смог бы произнести ни словечка, так всё слиплось внутри.

– Давай, удивляй нас, болезный, своими умными речами, - дал команду бас.

– Ничего вы ни с царицы, ни с сынка её не получите, потому что два дян назад царь отправил их обоих по монастырям. А сам отказался от престола. Потому теперь в нашей стране не монархия, а республика, - выдал я бандитам, не надеясь на то, что они что-то поймут.
– Теперь Россией будут управлять министры, выбирать их будет народ, и казна царская теперь государству принадлежит, а не какому-то одному человеку. Даже если вы предложите думцам выкупить бывшего царя, они вас пошлют знаете куда?

Тишина. Разбойники, верняком, не слышали последних новостей, занимаясь своим грабительским ремеслом.

– Во как... Сам, гришь, от престола отказалси? Да ни в жисть не поверю!
– заржал высокий тенор.
– Шоб царь - и отказался...

– Заткнись, дурак!
– прикрикнул на него бас.
– Мож, и правду балакает. Я слыхал, он куды-то под Симбирск, штоля, или под Самару ездил, там долго уж больна гостевал. Грят, он и до того с башкой не очень дружил, всяки-разны указы сочинял, которы барам были не по нутру. А опосля гостевания и вовсе как с дуба рухнул. Наверно, бабу себе другу присмотрел, вот и решил жИзню в корне поменять. А деньги-то он, поди, заране припрятал. Хотя, кто знат... Почнут шас реформу каку делать, и бумажки те силу сю потеряют...
– стал размышлять вслух бас.

– Дак оне, богатеи, хитрецы ышшо те... Поди-тко на денюжки золотца поднакупили и припрятали... Оно жа всегда в цене. Так штоль, бывший царь Павлушка?
– аж с подвизгиванием стал говорить тенорок, тыча чем-то Павлу в бочину.

Павел молча кивнул в ответ наглецу. Наверняка, что-то придумал... Не глуп же царь, хоть и бывший, ой как не глуп! Мужики, похитившие нас, вынули и у него кляп изо рта:

– И хде же твои честно заработанные, царюшка-батюшка? Куды заховал - признавайси!
– рявкнул бас.