Ну, вздрогнем!

***

Сергей сидел на краю барной стойки, его руки дрожали от напряжения, а мысли крутились в голове, словно на бешеной карусели. Он злился на себя, на свою трусость, на то, что позволил Агате уйти с другим мужчиной, хотя каждое мгновение подсказывало ему, что он должен был остановить её, признаться в своих чувствах, сказать, что она значила для него больше, чем просто подруга детства. Но вместо этого он просто стоял в стороне, наблюдая, как она исчезает за дверями бара, и каждая секунда этой сцены впивалась в его сердце, словно нож.

Злость поднималась в нём волнами, обжигая изнутри. В поисках выхода из этого состояния он потянулся к бутылке на полке, налил себе полный стакан виски и опрокинул его одним движением. Горячительная жидкость обожгла горло, но не смогла погасить огонь, бушующий внутри. Он налил ещё, выпил снова, и через несколько минут уже чувствовал, как алкоголь разливается по телу, притупляя чувства и мысли, превращая ярость в некое пьяное беспокойство.

Он напивался быстро, с каждым глотком всё дальше отталкивая себя от реальности. Мир вокруг него расплывался, звуки становились глухими, а мысли всё больше путались. Но единственное, что оставалось чётким и ясным, — это образ Агаты. Её глаза, её улыбка, её смех — всё это переполняло его сознание, разъедая изнутри. Он знал, что никогда не сможет забыть её, сколько бы времени ни прошло.

«Лисёнок,» — прошептал он, сквозь мутные слёзы и пьяный туман. Агата всегда была для него Лисёнком. Он называл её так из-за её фамилии — Лис, и потому что она действительно напоминала ему маленькую хитрую и дерзкую лисичку. Её характер был огнём, её ум — острее любого лезвия. Она была яркой и непокорной, и он любил её за это. Любил так давно, что уже не помнил, когда эти чувства начали зарождаться.

Пьяные мысли скакали, перепрыгивая с одного на другое, пока в его воспалённом разуме не всплыла странная идея. Подвиги. Девушки любят подвиги, ведь так? Они всегда восхищаются героями, теми, кто готов ради них на всё. Это была идея, казавшаяся в тот момент единственно верной, и Сергей, внезапно ухватившись за неё, почувствовал прилив решимости. Он должен сделать что-то, чтобы показать Агате, что она важна для него. Не просто слова, а действия.

Он резко встал, пошатнувшись, когда алкоголь ударил в голову. Мир качнулся, но он удержал равновесие, схватил пальто и, накинув его на плечи, покинул бар. Ночь была холодной, но Сергей этого почти не чувствовал. Единственной целью, которая горела у него перед глазами, был цветочный магазин. Он шел по улице нетвёрдой походкой, вглядываясь в окна, пока, наконец, не наткнулся на нужную витрину.

Внутри было пусто, но огни ещё горели. Сергей постучал в стекло, размахивая руками, пока не появился удивлённый продавец, открывающий дверь. Не обращая внимания на его вопросы, Сергей шагнул внутрь, тыча пальцем в самый красивый букет, который смог найти взглядом. Тот был огромным, полным ярких, живых цветов — как раз то, что нужно, чтобы выразить его чувства. Неважно, что он был пьяным до невменяемости, неважно, что завтра он может и не вспомнить, что делал этой ночью. Главное, чтобы Агата увидела, что он готов на всё ради неё.

Схватив букет, он бросил деньги на прилавок и вышел на улицу, чувствуя, как холодный ветер сбивает его с ног, но он продолжал идти, ведомый одной лишь мыслью — доставить эти цветы Агате. Он хотел, чтобы она знала, что он всегда будет рядом, что он готов совершать подвиги ради неё, даже если это кажется безумием.

Пьяный и решительный, он брёл по ночным улицам, не замечая, как силы оставляют его, не замечая, как букет уже начал мяться в его руках. Единственное, что имело значение, — это Агата. Его Лисёнок.

Глава 9

Агата сидела на диване, обхватив колени руками, и вяло смотрела на экран телевизора, где шла очередная романтическая комедия. Но её мысли были далеко от экрана. Она всё никак не могла выбросить из головы события последних дней, не смогла заснуть от изнывающего желанием тела. Воспоминания о Сергее всплывали снова и снова, как будто кто-то намеренно прокручивал плёнку назад. Она пыталась сосредоточиться на фильме, но в голове всё время крутилось одно и то же: его карие глаза, его насмешливая улыбка, его доброта и тепло, которыми он окружал её с самого детства.

В этот момент из коридора донёсся настойчивый звонок в дверь, резко выдернувший её из размышлений. Агата поморщилась, удивлённо подняла брови и посмотрела на дверь. Она не ждала никого в такое позднее время, и звонок казался странным и тревожным. Но когда он повторился, на этот раз с ещё большей настойчивостью, Агата нехотя поднялась с дивана, чувствуя, как подступает лёгкое беспокойство.

Подойдя к двери, она заглянула в глазок и замерла от удивления. За дверью стоял Сергей, но он был совсем не в том состоянии, в котором она привыкла его видеть. Он едва держался на ногах, его тело покачивалось из стороны в сторону, словно он вот-вот потеряет равновесие. На его плечах нелепо висел красный тулуп Деда Мороза, явно чужой и, судя по всему, забранный из бара в порыве какого-то странного алкогольного вдохновения. В руках он сжимал какой-то цветок, выдранный с корнями и землёй, будто его только что вырвали из горшка.

— Волк? — растерянно произнесла Агата, открывая дверь и не веря своим глазам.

Сергей, увидев её, попытался заговорить, но слова у него путались. Ему удалось лишь выдавить что-то невнятное, похожее на её прозвище, «Лисёнок», но это было скорее смешное бормотание, чем членораздельная речь. Он шагнул через порог, но тут же споткнулся о собственные ботинки и начал неуклюже пытаться их снять, опираясь о стену. Однако, после нескольких неудачных попыток потерять равновесие, он рухнул на пол в прихожей с громким глухим стуком.

Агата замерла, наблюдая за ним, и не знала, что делать. Её первая реакция была смесью шока и смеха, ведь ситуация выглядела одновременно комично и абсурдно. Но, видя, как Сергей храпит, уткнувшись лицом в пол, она всё же решила действовать.

— Серёжа, вставай, — тихо, но настойчиво начала она, присев рядом с ним и легко потряхивая его за плечо. — Что ты натворил? Как ты сюда вообще добрался?

Сергей слегка приоткрыл глаза, из которых светилась лёгкая пьяная улыбка, и вновь попытался что-то сказать, но всё, что он смог вымолвить, было только одно слово: «Лисёнок». И после этого он снова тяжело захрапел.

Агата вздохнула и посмотрела на него с лёгкой грустью. Она не могла оставить его в таком состоянии на холодном полу, но, при всём желании, поднять его на ноги оказалось нелегкой задачей. Она снова попыталась его разбудить, слегка щипая за щеки и подталкивая его к действию.

— Давай, Серёжа, не время спать, — шептала она, старательно тянув его за плечи. — Надо встать и дойти до дивана, ну же.

Сергей в конце концов с трудом поднялся, шатаясь и едва удерживая равновесие, а Агата, придерживая его насколько это вообще было возможно, помогла ему пройти в комнату. Его вес казался неподъёмным, и каждый шаг давался ей с усилием, но она не собиралась оставлять его посреди прихожей.

Когда они наконец добрались до дивана, Сергей рухнул на него, как мешок с картошкой, даже не пытаясь принять удобное положение. Он свернулся калачиком, всё ещё в этом нелепом тулупе, который только добавлял ситуации абсурдности. Но теперь, когда он был в безопасности, Агата смогла немного расслабиться.

Она села рядом, устало выдыхая, и некоторое время просто смотрела на него. Сергей казался таким уязвимым в этом пьяном состоянии, таким потерянным, и её сердце сжалось от нежности и грусти. Он всегда был для неё опорой, тем, кто поддерживал её в самых трудных ситуациях, кто всегда был рядом, когда она нуждалась в помощи или совете. И сейчас, видя его в таком состоянии, она почувствовала, как между ними проскользнула какая-то новая, тонкая, почти неуловимая связь.