Ну, Зайцева, погоди!
Шрифт:
Дело могло приобрести новый, интересный поворот.
– Может, партейку в плойку, пока ты страдаешь по своим устаревшим знакам внимания, – Макс перевёл тему, умело подколов меня.
– Сказал человек, который сидел в кафе, прячась за газеткой, – в ответ усмехнулся я.
Похоже, мы друг друга стоили.
Глава 36
Ирина
– Да ладно?! Взял и поцеловал?! В руку? Ты шутишь! – поразилась Лена, когда я подробно рассказала мои вчерашние приключения с преподавателем.
– Да зачем мне это? – тяжело вздохнула я.
Из просторного
– Знаешь, я бы тебе предложила что-нибудь покрепче чая, но у меня встреча по нашему общему делу через пару часов, и я должна быть, как минимум, трезвой.
– Ничего страшного. Я не пью, – застенчиво улыбнулась я.
Лена, услышав это, чуть кипяток мимо кружки не пролила. Она удивлённо уставилась на меня, застыв в одном положении.
– То есть… совсем? – она налила воду в чашку, а затем поставила чайник. – Впрочем, чего я удивляюсь. Сама только к концу второго курса начала. Мир весел и без алкоголя, если знать, как развлекаться.
Её весёлая улыбка мне не очень понравилась, но я была очень благодарна ей, что она не прочитала лекцию о том, что я упускаю свои лучшие годы жизни. Большинство ровесников считали, что они имеют полное право учить меня жизни.
Учить радоваться жизни, выпивая.
Тем временем, Лена шаманила с чаем. Она заварила крепкий чёрный, плюхнула туда две ложки сахара и сунула его мне. А затем вытащила шоколадку и тоже протянула её мне.
– Эй, у меня от сладкого задница слипнется! – воспротивилась я.
– Не слипнется, – хмыкнула в ответ подруга. – А, если и слипнется, то, не переживай, я знаю отличный способ её разлепить. Правда, будет очень больно и похоже на шугаринг, но зато о волосах в том месте примерно на полгодика забудешь.
Вздохнула. Спорить с этой девушкой было бесполезно. Если она решила, лучше подчиниться, чем потратить пару часов на отказы, а потом всё равно сделать так, как она велит.
– Давай проясним ситуацию. Владислав Павлович перестал себя вести, как мудак, так? – начала она издалека, решив окончательно добить меня вопросами.
– Так, – коротко кивнула, согласившись.
– И ты моментально растаяла и потекла, – тут же резюмировала Лена.
От её неожиданного выпада я поперхнулась чаем, выплеснув половину на стол. Закашлялась, пытаясь прийти в себя.
– Ну-ну! – она деловито похлопала меня по спине. – Ты только за правду мне тут прямо на кухне не умри. А то итак всё на мне. Расследование по делу странного красавчика – на мне. Расследование по делу скрываемых отношений Кати и Юры – на мне. Тут, ещё похоже, придётся убедить сестру, что пора прекратить спор. И всё на мне! Так что не надо мне тут умирать, хоронить не хочу, – Лена сделала многозначительную паузу. – Хотя если ты умрёшь, то часть проблем исчезнут сами собой.
– Эй! – возмутилась я, пытаясь сдержать смех.
Такое решение проблемы мне категорически не нравилось.
– Вот и славненько.
– Так что делать-то?! – напомнила я о своей проблеме.
– Писать.
– Писать? – переспросила я.
Лена кивнула и убежала в спальню. Я ничего сообразить не успела, как она уже вернулась с блокнотом и ручкой.
– Ага. Писать. Десять причин твоей
ненависти к нему, а также десять причин почему он тебе нравится. Разберёмся в твоих чувствах, а потом уже посмотрим, что делать.Тяжело вздохнула. Мне совершенно не хотелось марать бумагу. Она-то тут не причём!
Глава 37
Ирина
Лена оставила меня наедине с блокнотом, ручкой, чаем и шоколадкой. Минуты превратились в вечность, а я сама сходила с ума от того, что должна была сделать. В итоге чай закончился, шоколадка надоела, а на бумаге была нарисована звёздочка. Это оказался максимум, на что я была способна.
Сразу скажу: я не писатель. Вот вообще, ни разу и никак. Когда все ровесницы писали дневники, скрупулёзно записывая каждое событие дня – я из бумаги делала самолётики и кораблики. Сочинения в школе я ненавидела, предпочитая кратко излагать свои мысли.
А теперь ажно десять причин моей ненависти! А если её нет? Я и ненавидела его только потому, что он срезал мою стипендию. Конечно, он попытался исправиться, поднял мою оценку, а я в ответ высказала ему всё, что о нём думала… И теперь…
Теперь моя ненависть сошла на «нет». Конечно, он по-прежнему раздражал меня своей принципиальностью и идеализацией всего, но ведь это просто особенность его характера?!
Я пялилась на листы бумаги. Ненавидела себя, потому что не знала, что туда написать.
Плюнула. Под «10 причин ненависти» написала короткое «Принципиальность. А что мне ещё было туда добавить?! Изначально это была единственная причина моей ненависти. Мужчина был слишком принципиален, чтобы разглядеть за призмой моей активности мои знание.
А под симпатией я разогналась, сдавшись и решив впервые написать то, что думала, не стесняясь ни слов, ни эмоций:
«Он симпатичен без бороды»; – это даже я не могла не признать. Борода придавала ему солидности и возраста, отчего он выглядел занудным преподавателем, но именно это в нём обожали почти все девчонки университета.
Катя же мне честно призналась, что ей не нравился новый имидж Владислава Павловича. Всё-таки у нас был очень разный вкус на парней! И это безумно радовало.
«Юмор»; – в те редкие минуты, когда он шутил, оставаясь со мной наедине, мне было очень даже смешно. Я не могла скрыть улыбку, а иногда и вовсе хохотала, как ненормальная, постоянно напоминая себе, что общаюсь с преподавателем.
«Джентльмен»; – разве я могла забыть то, как он выхватил тяжёлую стопку книг из моих рук и донёс их до библиотеки?! А это ведь было совершенно не его дело! Никто из одногруппников не догадался помочь хрупкой старосте!
А этот поцелуй в руку?! Блин! Как вспомню, так до сих пор до мурашек! Неужели, я стала такой влюбчивой?!
«С ним не скучно»; – разве я могла это отрицать?! Несмотря на внешнюю занудность, он оказался очень приятным и интересным собеседником.
«Его всегда интересно слушать, если он рассказывает не о предмете».
Когда я дописывала пятый пункт на кухню вернулась Лена. Она уже была приодета к свиданию, и я еле сдержала восхищённого вздоха. Обтягивающие серые лосины подчеркнули её идеальные ноги. Тёплый свитер сидел на ней, как влитой. Роскошные волосы струились локонами по плечам. На лице был лёгкий макияж.