Ну, здравствуй, перестройка!

— Много? — спросил я, уже приняв решение.

— Тридцать пять рублей двадцать копеек, хорошо, что я тебе на подарок успела рубль отдать, — ответила девушка и в испуге зажала рот руками, глядя на закипающую Лукарь.

— Да! Подарок тебе будет от всего нашего курса, какой — не скажу. И не дай бог не обрадуешься, когда дарить будем! — с вызовом сказала Ленка, встав с кровати и уперев руки в бока, отчего незавязанный халатик опять распахнулся, обнажив красивую грудь.

Впрочем, радовать меня больше не собирались, и халат был моментально завязан чуть ли не тройным узлом, отчего обнажились ноги. На ноги мне смотреть разрешили.

— Спасибо за подарок, не стоило заморачиваться, — смущённо сказал я, не ожидая такой внимательности от своих однокурсников, — так я что хочу сказать, сумку я тебе новую через Аркашу достану уже завтра, а деньги — это ерунда, что тебе родители, не помогут что ли?

— Не помогут, — отрицательно качнула головой опять Ленка, мама у неё заболела, а папу недавно посадили.

Синицкая же сказала:

— Обойдусь без сумки, эту можно заделать, тут заплатку поставить, надо только кожу подобрать.

— Это кожзам, — поправила её соседка.

— Ну, неважно, я починю, — упрямо мотнула головой Синицкая.

Я решил не заморачиваться на уговоры, когда сумка у меня будет в руках, я уж уговорю взять подарок, опыт имеется. Быстро иду к себе в комнату, там меня встречает любопытный Бейбут.

— Ну что там?— возбуждённо спрашивает он.

Я вижу стеклянный стакан на кровати и понимаю, что он пытался подслушивать.

— Ой, да ерунда, Синицкая расстроилась, что у неё парней меньше, чем у Ленки, — махнул рукой я, ища десятку в осенней куртке. Была у меня там заначка.

— Да? — растерялся сосед, и тут же выдал себя вопросом. — А кого похитили?

— Потом расскажу, — мстительно сказал я, идя на выход.

А вот нефиг подслушивать, научил его на свою голову.

— Это же я тебя разбудил! А ты! Ну, скажи! — услышал я упрёки в спину от возмущенного мальчишки.

— Вот чирик, подарок тебе на день рождения! Хотел купить что-нибудь, да лучше деньгами теперь тебе отдам, — сказал я, укоряя себя за мягкотелость.

Синицкая на моё удивление деньги взяла, тем более её соседка насмешливо сказала:

— Бери, Оль, он богатенький Буратино, мне вот уже рублей на сто подарков сделал, не меньше.

И вправду ведь, до хрена я Ленку балую, надо прекращать.

— А чего вчера не подарил? Оно же вчера было? — удивила меня Оля. — Так неудобно, я тебя даже на тортик не позвала.

Я растерялся, у неё вчера день рождения был? Нет, надо завести ежедневник, и записывать туда все планируемые дела, в том числе и когда кого поздравлять.

— Ещё двенадцати нет, значит, успел, ты уж извини, зато сейчас поздравляю — скомкал неловкость я.

— Может, ты её на свое день рождения пригласишь? — спросила вдруг Лена.

— Да какой там день рождения, поставлю конфет в столовой для всех, пусть с чаем попьют, — сделал вид, что не понял, про что говорит Ленка.

Вот оно мне надо на съёмную хату звать Синицкую, она же всем растреплет, что там будет происходить, а планируется бухач и секс, как минимум, ну и танцы. Катя из санатория не расскажет, парни тоже, продавщицы тем более. А Ленка? А Ленка — не трепло, в основном из вредности, но будет молчать. Я её уже изучил. Даже сильнее чем хотелось бы.

Дома пришлось расколоться и рассказать Бейбуту всю историю с кражей в автобусе. Сосед меня удивил, он достал потрепанную треху из кармана брюк и метнулся к соседям, вернулся довольный, без трёхи, но с красными ушами. Видно, дверь открыла опять Ленка.

— Порядок! Извинился, что не отдал сразу подарок, соврал, что хотел купить тушь, поверила, вроде… Синицкая в смысле поверила, Ленка — точно нет, — сказал он.

Утром, на завтраке, я напряг Аркашу насчёт сумки, и он подогнал её уже сразу после занятий.

— Иди, дари Синицкой, у неё вчера днюха была, — сказал я, собираясь на тренировку, — и, видя его растерянность, добавляю: — Деньги я тебе отдам после тренировки, сейчас опаздываю.

На тренировке я отработал по-чемпионски, с удовольствием ощущая, как наливаются усталостью нагруженные мышцы. Причем, тренер ушел с половины тренировки к зубному врачу, а меня оставил за старшего проводить занятие. Я уделил внимание работе ногами, с этим у многих плохо, а без ног боксёр — не боксёр, а груша для битья.

— А у тебя интереснее даже получаются тренировки, — польстил Бейбут, когда мы после душа сушили головы.

Весна весной, но простыть можно — как нечего делать. Я никого не отпустил на улицу, пока не обсохли. Авторитет у меня уже был незыблемый, и слушались даже парни под двадцать лет.

По дороге в общагу зашли в универсам, ещё раз перетереть с девочками.

— Вы же воскресенье отдыхаете? — утвердительно вопросил я.

— Да, продуктовый на первом этаже работает, а мы отдыхаем, — подтвердила Таня.

— Откуда вас забрать? Я на такси приеду, чтобы вы, красивые, по автобусам не терлись, — спросил я.

— Повезёт кому-то, такой кавалер заботливый, — поощрительно улыбнулась девушка, диктуя адреса.

Маши видно не было, или занята чем или показываться не хотела на глаза, и я, покрутившись, ушёл, оставив Бейбута любезничать с подругой.

В общаге меня ждал сюрприз, приехал КАТЭКовский комсомолец и будущий крупный бизнесмен Зырянов.

— Проблемка у нас нарисовалась, — озадачил он меня в кабинете у Николая Сергеевича.

— Что такое? — постарался озаботиться я, не сильно, впрочем, переживая, ведь Ким озадаченным не выглядел.

— В поселке-спутнике города Шарыпово мы построили школу, осенью будем принимать туда детей, — начал Зырянов.

— Это в Родниках? — попытался блеснуть знаниями я.

— Нет, это в Дубинино, поселок угольщиков. Так вот, формируем уже классы, и выяснилось, что у нас не хватает букв алфавита для первых классов! — изумил меня Зырянов, а умница Ким лишь хмыкнул на такой пассаж.