Нудные рассказы или Формула любви

– Сама говоришь, что бабы на него лезут, так если бы ты ещё знала, как он их удовлетворяет! Нинка сама к нему в постель запрыгнула, захотела на себе ис­пытать его способности, а с Лёнькой она договорилась, что в обмен на эту услугу он может трахать Верку. А нам бабам что - такого кобеля каждая мечтает заиметь.

– Он что – свою мать трахает? – возмущённо воскликнула я. – Верка спит с собственным сыном?

– Во-первых, он ей не родной сын, а во-вторых, я тоже его не оби­жаю, его от моих сисек и за уши не оттащишь!

– Ты что - полная дура, или притворяешься?

Наступила мёртвая тишина. Каждая из нас обдумывала очеред­ной аргумент, мама в свою защиту, я - обвинение её в разврате.

– Вот если пользоваться вашими законами морали, то если я за­хочу изменить мужу, то мне достаточно открыто об этом ему сказать, и тогда это будет уже не измена, а такая себе, жен­ская невинная прихоть - как к парикмахеру сходить? Да, оказыва­ется, у вас всё решается очень просто!

– Знаешь дочь, я такая, как есть и меня уже не переделаешь. Ты говоришь, что я блядь, а ты не блядь? Два мужа! Кому скажешь - умрут со смеху! Мало ли баб любят одного, а замуж выходят за другого, так что, они тоже все имеют по два мужа? Ты ещё молода, а жизнь может так повернуться, что у тебя ещё бу­дет много мужчин, так ты их всех ублажать будешь? Смотри, это быстро заса­сывает, ты и не заметишь, как на смену твоим возвышенным чув­ствам, придёт обыкновенная жажда секса! А насчёт моих отно­шений с Верой, так нам скрывать нечего – мы любим друг друга. А секс у нас с ней такой яркий, что с мужиками и сравнивать нельзя! Ты сама попробуй, не пожалеешь!

– С кем, с Верой?

– Ну, любовницу я тебе подбирать не собираюсь, сама себе найдёшь, если захочешь.

– Ну, мама, знаешь, ты действительно неисправима! – тяжело вздохнула я. – Постарайся, чтобы наши с тобой пути больше никогда не пересека­лись. А насчёт моих мужей не беспокойся, я никому не поз­волю о них плохо говорить! А то, что я с ними сплю, так с кем же мне ещё спать? Может с дядей Петей, или с папой?

Мы ещё долго выясняли наши отношения, но в тот день одна произнесенная мамой фраза, как неумышленное проклятие, злым ро­ком отразилась на всей моей дальнейшей судьбе. Она настой­чиво и планомерно, стала менять мою жизнь, жизнь моих мужей, жизни доро­гих и близких мне людей, окружавших меня.

На пульсе событий

Мама плелась позади, едва поспевая за мной. После общения с ней мне хотелось как можно скорее смыть с себя всю ту грязь, в которую мне пришлось окунуться, слушая бредовые объяснения её развратного поведения. Решительно настроенная немедленно увезти подальше отсюда своих мужей, я прибежала на пляж. Зажав в кулак свой вздыбленный член, Игорь о чём-то мило беседовал с развалившейся на песке голой Нинкой, а Влад с нескрываемым интересом любовался видом аппетитной голой задницы, склонившейся над сумками, Верки.

– Чего вы на них вытаращились? – едва не закипела я от злости. – Кто вам разрешил трусы снимать? Перед кем вы тут красуетесь? Перед этими блядями? Одевайтесь немедленно, мы уезжаем!

Окинув всех презрительным взглядом, я развернулась и пошла обратно на дачу. Мои мужья молча последовали за мной.

– Козлы! Вам было меня мало? Увидели голых баб и уже сопли распустили? Я вам гадам этого не прощу! Собирайте свои манатки и быстро в машину!

– Может, всё-таки, останемся?
– неуверенно подал голос Игорь.

– Хотите остаться?
– выразительно посмотрела я на своих мужчин.
– Ну, что ж, оставайтесь! Блядей на всех хватит! – в сердцах пнула я ногой сумку и вышла из дома.

– Ты нас неправильно поняла!
– попытался оправдаться Игорь.
– Пускай они остаются на озере, а мы накроем стол здесь!

– Скажи прямо, что не можешь оторваться от жопы этой потаскухи! Понравилась? Что ж, рекомендую, мой папа с ней уже не один раз переспал и остался очень доволен! А дядя Петя, её любимый тесть, вообще с неё не слазит!

– Дядя Петя? – изумлённо уставился на меня Влад. – А как же её муж, Лёнька?

– А что Лёнька? Он со своей мамой, Веркой, уже давно спит! Так что, нудисты, мать вашу, натуристы, собирайте вещи и быстро в машину! – заорала я, повернувшись к своим, обалдевшим от услышанного мужьям. – Я вам, гадам, введу режим ограничения! Посидите у меня на голодном пайке, посмотрим, что вы тогда у меня запоёте!

* * *

Свернув с трассы на просёлочную дорогу, я вела машину и вспоминала наш разговор с мамой. Да, - думала я, - вот подняли мои родители свою дочь, на ноги поставили, посвя­тили в свои блядские законы, и теперь, когда у неё и сиськи вы­росли, и задница стала рабочей, спят и видят, как бы отодрать свою красавицу во все дыры, да не как-нибудь, а с чувством и расстановкой - ведь не чужая же, родная как-никак!

Притихшие мужья сидели на заднем сидении, не реша­ясь спросить куда везёт их любимая жёнушка, а я думала: – из-за этих извращенцев себе праздник портить? Да и му­жики мои, может, ни в чём не виноваты, ну, возбудились они от го­лых женских задниц, так ведь любой мужик возбудится при виде красивой го­лой бабы, хуже было бы, если бы их это уже не возбуждало. Так в чём же их вина? Просто нужно уехать отсюда подальше и продол­жить наш семейный праздник. Ведь всё было хорошо, пока не явились эти свингеры долбаные. Ребята познакоми­лись, подружились, может теперь у нас всё нала­дится, жизнь изменится. Может, станем мы жить одной дружной се­мьёй, нарожаю я им деток, от каждого по малышу, а может и по два. Что делать, если так жизнь сложилась что люблю я их обоих и жить без них не могу, а они любят меня, и принимают такую форму семейных отношений. Вон на Востоке - мужья имеют по много жён и ничего, лю­бят их, спят с ними и по очереди и одновременно, только обижают их, а я забочусь о своих мужьях, и кушать го­товлю, и стираю, и убираю и никого в любви не об­деляю. По­везу я их на противоположный берег озера, - решила я, - станем лагерем, и продолжим наш праздник.

– Выше нос, орлы! Не всё ещё потеряно!
– подмигнула я загрустившим мужчинам.
– Выгружайте сумки, делайте хижину, мы остаёмся ещё на одну ночь! В багажнике возьмите стол и стулья и застелите всё помягче, а то я с вами все колени о песок сотру. Знаю я вас, выдумщиков!

Быстро выгрузив всё из машины, мы продолжили праздник в узком семейном кругу. Мужчины поставили палатку, развели небольшой костёрчик и пригото­вили мой любимый кофе. Молодцы! Хорошие, всё-таки у меня му­жья! – радостно подумала я.

После обеда я разрешила им снять плавки - ну, если они так уж сильно хотят, так пусть лучше передо мной ходят голыми, чем перед чужими тётками да рас­путными девками демонстрируют своё (или уже моё?) мужское достоин­ство.

Хм! – задумалась я над этой дилеммой. – Ведь если мужчины принадлежат мне, я их жена и хозяйка, значит теперь и всё их хозяйство принадлежит мне. Я должна заботиться об их хозяйстве как о своём собственном, следить за их гигиеной, за их здоровьем, посто­янно держать руку на пульсе всех событий. Вот именно: – держать руку на «пульсе событий»! – искоса посмотрела я на мужчин, лежавших по обе от меня стороны и, взяв в руки «их упругое хозяйство», отчётливо ощутила пульс.

Длительное воздержание мужчинам вредно, - подумала я, почувствовав сладкую дрожь во всём теле.
– Нужно снять накопившееся у них напряжение, сбить давление и нормализовать «пульс», - решила я, и как опытный врач, приняла все необходимые меры для улучшения физического со­стояния своих «пациентов».

Незаметно день пролетел, наступила ночь, над озером сгустились сумерки, на чистой глади озера отрази­лись мириады ярких звёзд. Мы лежали и смотрели в загадочную пу­стоту неба, мужья обнимали меня, нежно лаская мою грудь - каждый свою, благо у меня их две - а я, как будто спря­талась от всего мира, от мамы с её любовниками, от моих знако­мых, которые не осуждали меня, но и не понимали, как можно жить одновременно с двумя мужчинами, чтобы все были довольны и между нами не возникало конфлик­тов.