Нулевое измерение

– Ты уж прости, Коля, мы тебя с собой не возьмем.

Коля изменился лицом. Густо до зеленых тонов побледнел. Замер.

– Не бойся. Убивать не станем. Отпустим. Пока. Но ты про наш разговор - молчок. Тогда, может быть, мы за тебя и похлопочем. Как вернемся. А мы вернемся. Так и знай.

Конечно, надо бы было привести пленного в часть, допросить, как положено... Но таскать его за собой...

И тут зазуммерила трофейная радиостанция. Антон включил ее на прием. Голос говорившего звучал ясно и громко - фон был совершенно свободным от помех: ни шороха в эфире. Говоривший сообщил, что объект "ноль" обнаружен в районе озер и приказал ближним патрулям подтянуться к месту, чтобы оказать содействие группе захвата, поскольку у ноля два автомата и пара магазинов к ним.

Теперь уже о возвращении не могло быть и речи.

– Озера эти далеко?
– спросил Антон.

– Почти рядом, - ответил Женик, патрошивший подсумок Бортника. Он как раз рассматривал, найденный там план катакомб. План этот оказался очень толковым. На нем были прочерчены основные магистрали, обозначены направления поворотов и номера ходов, все те обозначения, которые они встречали на стенах и были китайской грамотой, сразу обрели смысл. Теперь уже шли не наобум - цель движения - озера. Женик, преобразился. Он искал врага, он жаждал боя. Недавнее приключение возбудило его: свист пуль, запах пороха всколыхнули эмоции, придали уверенности. Он чувствовал себя, словно новобранец между первым и вторым боем - умелым и неуязвимым. Ничего, это пройдет. Проветрится. Вот только присматривать за ним теперь надо особенно внимательно. Последний участок пути был особенно трудный. Идти приходилось по неровному, изрезанному трещинами насту, и Женик вымотался. Он почти валился с ног. Не удивительно: был пятый час их марш-броска. И третий час в маске.

Глава восьмая

На патрульную пару они наткнулись в небольшой пещерке, в которую, как в узелок, сплетались несколько коридоров. И даже не наткнулись, а мельком свиделись - те вышли на открытое пространство, когда Антон и Женик уже уходили в коридор, помеченный на схеме, как ведущий к озерам. Антон сделал вид, будто не заметил их, Женик же действительно не заметил. Еще несколько шагов, и они бы скрылись в туннеле, а там можно было прибавить шагу и уйти в боковое ответвление.

Но те их окликнули. И это тоже было не опасно. Тем более, что окликнули не грозно - как окликают своих. Это было не удивительно - маски и защита была на них не армейские - рабочие. Такие же носили и 'ненадышавшиеся', как называл их Женик, патрульные. В оклике чувствовалось некоторое смущение: патрульные не сумели их опознать, и это их насторожило. Конечно, в камуфляже и сферах не очень-то распознаешь, кто перед тобой. Даже если под ними скрывается хорошо знакомый. И все-таки, несмотря на настороженность, ситуация была не слишком горячей, и, скорей всего, они разошлись бы без стрельбы, если бы не Женик. Услышав окрик и обернувшись на него за мгновение до того, как скрыться из поля зрения патруля, он нервно вздернулся, и выпустил в пещерку пол обоймы - оказывается, его пистолет был установлен на автоматический режим стрельбы.

В общем-то, он поступил правильно, если не брать во внимание все психологические и тактические подтексты ситуации, которые он не успел, да и не смог бы прочувствовать. За то, что новобранец не растерялся и действовал уверенно, Антон мысленно поставил ему плюсик. Но теперь, когда ситуация для противника прояснилась, нужно было действовать нахраписто и результативно. Он втащил Женика в коридор и забросил далеко за спину, и тут же, выставив пистолет и не высовываясь, развернул в сторону патруля веер из четырех одиночных. Для острастки. Прием был многократно отработан, и пули должны были прийти к цели на высоте полуметра. Стоячих и присевших, возможно, зацепило, если же успели залечь - то прижало к земле. И только после этой обработки выглянул. На мгновенье, словно сфотографировал взглядом. С расстояния в полтора десятков метров в человека трудно не попасть даже такому стрелку, как Женик. Потому невозможно было понять, чей выстрел оказался удачным: один из обстрелянных ткнулся в землю. Другой - залег и отползал к темному пролому лаза. Антон снова выглянул и выстрелил ему в ягодицу. Не издевательства ради. Просто самое удобное место для несерьезного ранения. Бить в спину не хотел, больно много всего там напичкано жизненно важного.

– Сейчас здесь все их войско соберется, - сказал Антон Женику без интонации, но выглядело это, как упрек.

Женик, огрызнулся:

– А что, перестрелка лучше? Догнали бы они нас в туннеле, и стреляли бы мы полчаса друг в друга. И неизвестно еще, чем кончилось. Чего их жалеть? Это же усольцевцы. Полубандиты.

Сказал и двинул собирать оружие. Вошел в роль. Возле раненого в живот остановился, словно раздумывая, добить или нет. Антон, не вмешивался - ждал. Женик стрелять не стал. Принес еще один пистолет и миниатюрный пистолет-пулемет под 9 миллиметровый, если на вскидку, патрон. Впрочем, точно калибр на глаз не установить - оружие было не российское.

– Ладно, может быть ты и прав, начав стрельбу.
– Отломил Антон Женику кусочек вербального пряника. Покрутив в руках чужеземное оружие, добавил чуть-чуть кнутика, - но в другой раз, если будешь действовать без команды, надаю по рогам.

– Запасных обойм нет, - перевел Женик разговор на другое.
– У них с патронами напряженно.
– И вдруг добавил, словно бы и не в тему, - потому и платят за них хорошо.

Последняя фраза Антона озадачила. Он с удивлением взглянул на Женика. И по взгляду и паузе после этих слов понял, что тот не оговорился, что сознательно обозначил тему. Почему бы и не подыграть...

– Ты-то откуда знаешь?

– Было дело - имел с ними бизнес.
– И замолчал, будто бы подпуская Антона к какой-то тайне, которая повышала его значимость в марсианском статусе и должна была определить новый уровень отношений. Особенно после того, как он классно проявил себя сейчас. Короче, ждал интереса со стороны Антона. Тот взглянул на него мельком. Всем своим видом Женик говорил: 'Не за того ты меня держишь! Я много значимей и глубже, чем тебе кажется'. Это была реакция на кнутик.

Однако Антон спрашивать ничего не стал, потому что ни к чему сейчас были эти разговоры. Он молча принялся осматривать трофеи. Большой калибр - это хорошо. "Беркут" тело насквозь прошивает так незаметно, что пораженный еще несколько секунд сообразить не может, что он уже труп и ему положено, в соответствии со статусом, лежать тихо и покойно, а лупит в противника, и, что самое обидное, иной раз попадает. Крупный же калибр с ног сшибет, и болевой шок такой, что тут уж не до перестрелки. В ближнем бою очень даже пригодятся эти бирюльки. Женик еще некоторое время пыхтел значительно и крутился перед Антоном с независимым видом опытного бойца, давая понять, что отныне они на равных, пока Антон не сгреб его за грудки, и не придушил самую малость, вроде как в шутку, давая почувствовать соотношение сил.

– Ты чего?
– беспомощно забился в его руках Женик, сразу потеряв героический вид.
– Пусти, больно же!

Отпустил, чуть придержал за плечи и спросил проникновенно, заглядывая в глаза:

– Женик, ты жить хочешь? Вижу, хочешь. Так вот не бузи и выполняй все, что я прикажу. Нет у нас с тобой времени на митинги. Каждая минута на счету.

– Да понял! Пойдем уже.

Он вдруг занервничал. Стал суетлив и все время поглядывал в сторону туннеля, откуда вышла расстрелянная ими пара. Ему не терпелось уйти. Но уйти сразу не получилось.

Не мог Антон бросить раненных на произвол судьбу. Хоть и враги, но есть понятия о воинском долге. Долг этот не только перед родиной и присягой, но и перед раненными, пусть даже и тобой раненными. Потому сначала перевязал их. За недостатком времени перевязал поверх комбинезонов бинтом из аптечек, найденных у них же в сумках. Всадил тяжелому через штанину содержимое красного и синего шприц тюбиков. Тот был без сознания, и чувствовалось что - не жилец. Пуля вошла под срез стеклянного панциря, и что она там внутри живота задела одному Богу известно. Второй тихо стонал, словно старался не привлекать внимание, на них не смотрел.