Нульт: 01: Тень Победы
Шрифт:
Зиро постепенно терял ощущение времени. Время – самая большая иллюзия цивилизации. Нет цивилизации – нет и времени. Вся его прошлая жизнь, до болота, стала казаться каким-то несвязным бредом. Все как-то разом потеряло смысл. В болоте ведь не имеет значения, какой ты там, мать твою, умный и красивый. Что ты там о себе думаешь. Какие у тебя планы. Мечты. Не имели значения деньги и все, что на них можно купить. Так называемые вечные ценности, те, что за бабло не купишь, тоже значения не имели. Короче говоря, не имело значения все, что наполняет иллюзией смысла собственного существования стандартную человеческую особь. Имело значение только, насколько твердая почва у тебя под ногами. Зиро превратился в шагающий автомат для определения плотности почвы. Он молчал. Инфинити
Тина Арнольдовна любила повторять, что болото всегда убивает исподволь. Оно, дескать, заходит тебе в спину и бьет тогда, когда ты меньше всего ожидаешь. О да, старушка умела нагнать страху, думал Зиро. Но где они, все те кошмары и ужасы, от которых в детстве хотелось спрятаться с головой под одеяло? Зиро почти хотел встретить что-то страшное, необычное, из ряда вон, чтобы как-то оправдать свой прежний страх перед болотом, но где там. Их окружала только унылая серость, туманная тоска и топкая грязь. Он видел гадюку. Пресноводную черепаху. Гнездо кулика. Лягушек в избытке. Видел камыш, осоку, ряску. Лося, издали. Все. На свете нет ничего банальнее болота.
Они прошли через лесное болото, преодолели по кочкам кусок травяного и вышли к моховому. Озеро, плотно заросшее покрывалом изумрудного мха. С виду никогда не догадаешься, что под ним вода. Озеро пришлось обходить по берегу, с удвоенной осторожностью прощупывая землю. Видимость упала до пары десятков метров. Дело шло к ночи. Когда они выходили, Зиро надеялся, что они доберутся до острова до темноты. Теперь надежда утонула в болоте.
Они обогнули моховое озеро, оно оказалось не слишком большим, и напоролись на останки сталинского концентрационного лагеря. Зиро снова полез на дерево. Лагерь полукругом окружал высокий забор с ржавой колючкой поверху; с высоты он напоминал подгнивший смайлик, гнилая улыбка военного коммунизма. Все лагерные строения постепенно проваливались в болото, черные бревенчатые бараки уже наполовину ушли в землю. На этой зоне заключенных развлекали добычей торфа – Зиро рассматривал экскаваторы на мускульной тяге, напоминающие древние катапульты навыворот – торф выбирали со дна болотных луж тяжелыми черпаками, сейчас они понуро уткнулись в землю. Это место пахло страхом. Зиро ощущал его не обонянием, запах шел из глубин подсознания, память поколений, живших в условиях террора. Теперь в старом лагере жило воронье. Стая птиц облепила островерхие крыши бараков и покосившиеся пулеметные вышки. Вороны заметили Зиро и выслали патрульную группу. Несколько птиц, каркая, сделали пару кругов над деревом, рассматривая Зиро с разных углов, и, признав его безобидным, полетели прочь. Зиро слез с дерева и начал соображать, куда же идти дальше. Игла полностью растворилась в тумане. Похоже, они заблудились.
Инфинити сидела на траве, прислонившись спиной к стволу дерева. Рядом с собой она углядела сморщенную побуревшую клюковку, еще прошлого урожая, сорвала и положила в рот, эту каплю болотной крови. Ягода оказалась такой невообразимо кислой, что из глаз ее брызнули слезы.
– Мы сдохнем здесь, – озвучила Инфинити мысль, которая буквально висела в воздухе. – Нам никогда отсюда не выбраться.
Зиро, кряхтя, присел рядом. Закатал левую штанину, к ноге присосалась пиявка. Зиро с садистским наслаждением прижег ее зажигалкой. Черный сгусток мышечной ткани нехотя отвалился от ноги и попытался исчезнуть. Зиро разрезал пиявку кончиком Меча. Получилось две пиявки. Инфинити сидела рядом с кислой миной. Зиро начал злиться. Не на Инфинити. Вообще.
– Ну чего ты раскисла? Лично я в болоте умирать не собираюсь. И тебе не советую. Это слишком банально. Мы такое пережили… – он покачал головой. – Ну что нам болото?! Ну что?! Всю свою долбаную жизнь я только и слышу: болото то, болото се… Запугали, гады, ребенка, я даже спать не мог. Все эти страшные сказки… – Зиро фыркнул. – Где они? Ты посмотри вокруг – ни черта в нем страшного нет. Комары да пиявки – вот и весь ужас. Вот лучшего друга в землю закопать, вот это страшно, да.
А тут надо просто внимательно смотреть себе под ноги. Я уже думаю, что это просто кое-кому выгодно было, чтобы все мы, как один, до одури боялись этого болота. Чтобы мы и думать не могли сбежать из Воркуйска. Проклятый город! Кругом одни заговоры! – Зиро говорил с таким неожиданным для себя жаром, что легко мог спровоцировать торфяной пожар.– Ты хочешь сказать, что нас целенаправленно запугивали, чтобы сохранить режим секретности? – удивленно спросила Инфинити, вытерев слезы.
Зиро кивнул.
– Ну, ты сама посуди!
– Вот фашисты, – покачала головой девушка.
– Да ничего оно нам не сделает, лужа эта грязная! Да мы должны не бояться болота – мы должны быть ему благодарны! Мы же болотная нация! Мы родились в болоте и в нем живем всю жизнь. Ты вспомни нашу историю! Если бы не болото – нас бы не было! Это же была главная стратегия наших предков – заманить врага в болото и там втихую отмудохать. Кто там? Немцы, французы, поляки… Все очень много о себе думали. И что? Всех сожрало болото – а нам хоть бы хны. Потому что мы можем подчинить его себе! Главное, не бояться. Убивает не болото, а страх перед ним!
Некоторое время они сидели молча, слушая лягушачьи трели, – болото вновь завело свою шарманку. Стремительно темнело.
– Видимо, нам придется провести ночь в болоте. Как тебе такая перспективка?
– Очень романтично, – Инфинити выдавила из себя улыбку.
Где-то вдалеке кричала страшная птица выпь. Зиро хлопнул себя по коленям.
– Ладно. Завтра туман растянет, и мы со свежими силами… На свежую голову… Дойдем! Люди вон проходили, и мы пройдем. Сейчас костерок разведем…
Зиро отправился набрать сухостоя на костер, а Инфинити сидела, вслушиваясь в звуки ночного болота. Она не сразу обратила внимание на звонок телефона. Прислушалась. Так и есть. Где-то звонил мобильник. Она инстинктивно похлопала себя по карманам, но она давно где-то посеяла свой коммуникатор. Инфинити завертела головой. Неподалеку, на развесистой осине, гроздями висели мобильные телефоны. Их было много, самых разных цветов и моделей, и один из них звонил и вибрировал.
– Какой в этом году урожайный год на мобилы, – пробормотала Инфинити, подошла к дереву и сорвала надрывавшийся телефон с ветки. На его кнопках были одни нули. Инфинити поднесла трубку к уху:
– Алло? Да, мам, привет. Почему я не звонила? Я была занята. Я убивала зомби из рогатки. А потом я встретила Человека-Паука. Что? Нет, нет, ты его не знаешь. Это новый. Он маньяк. Да нет, ничего. Мы просто немного послушали музыку. Где я сейчас? Я гуляю в болоте. Буду поздно. Не жди меня, ложись спать. Ну, мам… Мааам! Не кричи на меня, пожалуйста. Я же уже взрослая, могу долго гулять. Ну, ладно… Ладно, говорю! Я не буду расстраивать папу. Да выйду я замуж, не кричи! Скоро. Да. Да!
Рядом зазвонил еще один телефон, Инфинити сорвала и его.
– Извини мам, у меня тут вторая линия… Да. Я же просила не звонить мне больше! Все кончено… Чтооо?! Еще чего! И не подумаю!
Еще один вызов.
– Привет, подруга! Сто лет – сто лет… Да, нормально. В болоте, конечно, где же еще. Не, ты же меня знаешь! Я только клюквенный морс, максимум!
Еще.
– Ты просто эгоцентричная скотина. Заруби себе на носу – я тебе ничего не должна! Нет, мам, это я не тебе. Да ну?! Так тебя можно поздравить? Рада за тебя, подружка… Нет, Тина Арнольдовна! Я не списывала. Как вы могли подумать! Мама, я же сказала – буду поздно…
Один за другим на дереве звонили телефоны, Инфинити срывала их, пытаясь говорить во все трубки сразу.
Зиро вернулся с охапкой хвороста.
– Эй, Инфи! Сейчас согреемся! – бодро крикнул он.
У него отвисла челюсть, дрова выпали из рук.
Неподалеку, на мшистом стволе поваленного дерева, сидели Казимир и Пипетка. И спокойно беседовали.
– Болото – вот лучший хранитель русских традиций! – изрек Казимир, пуская кольца дыма. – Слышал, следопыты наши болотные недавно откопали танк Т-34? В войну тут завяз. Так что ты думаешь? Отмыли, заправили, и он поехал!