Нумерос 78

Грохот выламываемой двери и писк испуганных фраксьонов стали определенно не теми звуками, которые Октава Эспада готов был сейчас услышать. Резко обернувшись, Заэль увидел в распахнутом проеме громадную фигуру Ямми Ларго.

– ТЫ!!!
– взревело чудовище и наступило на вырванные с петлями створки дверей, под которыми жалко чвакнули несколько придавленных лаборантов.
– УБЬЮ!!!

Последнее, что успел осознать ученый, это ярко-багровая россыпь надутых фурункулов, обильно украшавших сейчас лицо Декады. Но догадка, взорвавшаяся фейерверков в мозгу Заэля, была бесполезна. Остановить разгневанного монстра не смогли бы уже никакие слова. Теперь можно было лишь прятаться, бежать и надеяться...

Казалось, этот ужас и хаос не закончатся никогда. От нового корпуса лаборатории уцелела лишь пара стен, а несчастный хозяин, забившись в какую-то щель, вздрагивал от страха и бормотал молитвы, обращенные неизвестно к кому. Однако настал тот момент, когда все наконец-то стихло. Очень осторожно Заэль выглянул из своего укрытия.

Среди развалин того, что еще недавно было новеньким с иголочки зданием, возвышалась туша Декада Эспада, сплетенная целым ворохом самых разнообразных бакудо. Рядом с арранкаром, продолжающим извергать проклятия, замерли Тоусен и Ичимару.

– А вот и виновник торжества, - провозгласил Гин, заметив присыпанного пылью Октаву.

– Что здесь у вас случилось?
– Канаме был более лаконичен.

– Я не знаю, - пробормотал Заэль, без сил опускаясь на пол.
– Я просто... а этот псих...

– Не понимаешь?!!
– взбрыкнул Ямми, от чего связующие кидо опасно затрещали.
– Это твое уродское зелье со мной это сделало!!!

– Хм, а ты и вправду изменился, - Гин склонился поближе к обезображенному Ларго.

Самый крупный прыщ, как будто дожидавшийся этого момента, взорвался зеленым гноем, едва не попав по бывшему капитану.

– Фу! Какая мерзость!
– Ичимару брезгливо убрал ногу и подол хаори от задымившейся лужицы.
– Заэль-кун, ты бы и вправду, лучше бы ставил, что ли, сначала опыты на своих фраксьонах. А уже потом бы и переходил на ближайших соратников.

Октава лишь слабо кивнул.

– Айзен-сама ждет тебя через полчаса для объяснений, - буркнул Тоусен.

Вдвоем с Гином они умудрились поставить Ямми на ноги и, не распуская бакудо, повели прочь из развалин. Тяжелые шаги упиравшегося Ларго заставляли вздрагивать все вокруг. Заэль с уже каким-то обреченным безразличием смотрел на то, как чудом уцелевшая бутыль с черепом на этикетке, подпрыгивает на краю полки. Вот вдали раздался новый шаг, сосуд завис на полсекунды на самом краю, будто раздумывая, и, накренившись, полетел вниз. Ученый, погрузившийся в окончательный фатализм, закрыл глаза, приготовившись к грому и боли.

Прошла секунда, затем другая, но, ни звона осколков, ни гулкого грохота взрыва так и не последовало. С опаской приоткрыв глаза, Октава увидел улыбающегося Нацу, сидящего перед ним на корточках в обнимку с опасной бутылью.

– Заэль-сама, а я пришел сказать, что вы что-то перепутали. Я вот тут побрызгал вашим одеколоном Ларго-сана, а он не стал пахнуть кошачьей мятой. Он еще у меня спросил, что это за...
– нумерос слегка задумался, припоминая точную цитату, - что это за блевотина меноса, а я ответил, что это вы сделали. Я, правда, не успел сказать, что это уже я решил попшикать им на Ларго-сана. Он как-то слишком быстро убежал в эту сторону. Нет, я честно гнался за ним, но когда догнал, с ним уже были Тоусен-сан и Ичимару-семпай, и я не решился подходить. А вот к вам, подумал, можно как раз зайти, раз уж я случайно оказался поблизости.

Флакон темного стекла появился из складок бесформенного одеяния и был поставлен на пол перед Заэлем.

– Вы ведь наверняка просто перепутали что-то, да, Заэль-сама?

– Да, - обреченно согласился Октава.

– Вот я и хотел свой одеколон забрать. Но вижу у вас тут небольшой беспорядок. Я тогда лучше завтра зайду, да?

– Заходи, - не стал спорить исследователь.

Минут через пять, когда к Заэлю, наконец, вернулась способность рационально мыслить, ученый поднялся на ноги и окинул взглядом остатки своей обители. До встречи с Айзеном еще было время, как раз хватит, чтобы найти нужные ингредиенты в запасном хранилище. Действовать стоило быстро, так, чтобы завтра эта мелкая гнусь получила свои дурацкие духи и исчезла навсегда из ближайшего будущего Октавы Эспада.

Глаз Заэля невольно зацепился за стеллаж, на котором еще недавно стоял тот самый сосуд с нитроглицерином. Полка так и осталась пуста...

– Нет!
– одернул себя арранкар.
– Нет. Нет. Нет! Я ничего не хочу знать об этом. Не хочу! Ничего! Знать!

И повторяя эти слова как мантру, Октава двинулся через остатки комплекса. Где-то под завалами пищал еще кто-то из неудачливых фраксьонов. Или наоборот, очень удачливых. Зависит от того, как на это смотреть.

* * *

Шагая по нефритовым плитам в окружении дворцовой стражи в вызолоченных доспехах, Нацу наслаждался ароматами цветущей сакуры. Крохотные розовые лепестки изредка залетали в высокие стрельчатые окна парадной галереи и забавно шуршали по полу. За левым плечом у Нацу неизменной бледной тенью следовал Улькиорра. Великий герцог и правитель высокого доминиона Уэко Мундо сегодня, как впрочем, и всегда, был холоден и бесстрастен, внушая подданным положенный страх одним лишь своим появлением. А иного Сейретейский Мясник и не был достоин, по мнению своего повелителя.

Они миновали еще одну расцвеченную самоцветами арку, и за правым плечом у Нацу возникла новая тень.

– Король Душ покорно ожидает вашей аудиенции в нижней приемной уже третий день, о властитель, - с привычной улыбкой сообщил Ичимару.

Верховный канцлер являл собой полную противоположность Улькиорре, но глуп был тот, кто забывал, за что получил свое место Многоликий Лис.

– Отлично, мы соизволим принять его сегодня, но только после парадного выхода.

– Да будет воплощена ваша воля.

Тяжелые створы распахнулись перед тремя высшими лицами государства и заполненный народом зал пугливо и подобострастно смолк. Все спины, как одна, мгновенно согнулись в нижайших поклонах, а громадный страж, замерший возе арочного столба, громогласно провозгласил:

– Его Непревзойденное Умопомрачительное Великолепие Император Миров Шайтано Нацу Великий, Прекрасный и Ужасающий, Сокрушитель Врагов Единого Государства, Равный Богам и Небу!!!

От гремящего под сводами гласа некоторые особо впечатлительные поданные попадали ниц. Нацу удовлетворенно кивнул подобной картине и сделал небрежный жест, подзывая стражника к себе.

– Как всегда безупречно, Кенпачи. Можешь сходить в тюремные казематы и выбрать для боя любого из пленников.

– Даже из дальних камер?
– не веря своему счастью, прошептало чудовище со шрамом.

– Сегодня да, - Нацу любил быть щедрым.

Поднявшись по лестнице, выстланной узорчатым ковром, Император Миров опустился в величественное кресло, специально сработанное так, чтобы правитель казался несколько выше в росте. Улькиорра и Гин заняли полагающиеся им места, поданные приняли более вертикальное положение, хотя до конца ни один из них так и не разогнулся. К подножию трона метнулся один из слуг.

– Пыль, Ваше Великолепие, - раболепно прошептал лакей, вытирая бархатной тряпицей носы Императорских Ботинок.
– Вот и все...

– Проваливай, Соске.

Тихо что-то пискнув, Айзен на карачках поспешно скрылся из виду. Начальник дворцовой стражи Койот Ленивейший Старрк вопросительно склонил голову и, дождавшись знака от государя, подал сигнал охране у роскошных дверей с противоположной стороны, откуда появился Нацу и его приближенные.

– Жены Императора!
– хоть и не так громогласно, но не менее зычно залаял Камамура.