Нужная работа

— Почему бы и нет. — Темьян включил лампу, для пробы пощелкал ножницами над головой усевшегося в кресло Далия. — Например, о черном драконе. Говорят, летал сегодня над нашим районом, а после исчез. Вы, случаем, не видели в небе?

Марвин промычал что-то малопонятное, то ли да, то ли нет, и взял другой журнал.

Далий не промолвил ни слова, он готовился к стрижке — вернее, с тоской ждал, когда ему начнут выдергивать ножницами волосы. Парикмахеров напарник боялся куда больше, чем зомби-нусов или вооруженных спецназовцев.

— Все идет к концу света, — убежденно сообщил цирюльник, с хрустом отрезая Далию его шикарный хвост. — Грозы без ветра и дождей, неизлечимое нус-проклятие, теперь даже реальный дракон пожаловал… Конец великому государству, конец истории цивилизации. Сдохнем, и никто о нас больше не вспомнит. — Темьян положил ножницы на тумбочку, раскрыл опасную бритву. — Ведь как славно было до появления демона с запрещенным к упоминанию именем Фемах! Никакой тебе нус-эпидемии, никаких минусовников и закрытых зон. А теперь живем будто мураши под стаканом, полностью отрезанные от всего мира. Что там творится, за невидимыми стенами, одним богам известно… Вам височки повыше или оставим как есть? — поинтересовался Темьян.

— Повыше, — глядя на лезвие, сдавленно ответил Далий. Парикмахерским бритвам он тоже не доверял.

— То ли дело раньше, — с сожалением сказал цирюльник. — Как жили-то, эх, как жили! — Забыв о нынешних бедах, он пустился в обстоятельные воспоминания — на что Марвин и надеялся, спрашивая о сплетнях и новостях.

Как сказал бы Темьян, это была рабочая провокация.

Которая вполне удалась.

ГЛАВА 11

Судя по откровениям Темьяна, у здешнего мира была давняя и богатая событиями история. Впрочем, о делах старинных цирюльник упомянул мимоходом, как об общеизвестном, да и то лишь для примера. Для сравнения с недавним славным прошлым, которое вдруг изменилось в худшую сторону.

Марвин слушал рассказ, поражаясь детальной проработке Фемаховой реальности: уж если магокомплекс брался за работу, то выполнял ее на совесть! Даже когда работа была абсолютно бессмысленной, не относящейся к основным задачам самого комплекса. Причем выполнял максимально точно, без ошибок и огрехов. Хотя…

Марвин вспомнил бродягу Графа с его идеей о нереальности окружающего мира — да, здесь у магокомплекса случился явный сбой, какая-то информационная недоработка. «Ошибка, но в допустимых статистических пределах, — решил Марвин. — В любом сложном деле заложен процент риска, тем более при создании целого мира. Подумаешь, психом больше, психом меньше, для здешней действительности не принципиально».

Темьян оказался на удивление разговорчивым человеком. Возможно, это было свойство его характера; возможно, цирюльник привык развлекать себя болтовней во время скучной работы. Но скорей всего Темьяну просто хотелось поговорить о запретном, без утайки и оглядки. Поделиться наболевшим с коллегами по секретному ремеслу.

Нус-проклятие, по словам цирюльника, появилось года два-три тому назад. Прежде здоровые люди вдруг становились вялыми и ко всему безразличными, в них словно разом заканчивалась жизненная энергия. В конце концов заболевшие преображались в медлительных, едва соображающих существ. Мало того, происходили и внутренние изменения: кровь у нусов сгущалась в черную, вязкую как деготь жижу, а внутренние органы перерождались в однородную губчатую массу. Что, как ни странно, ничуть не мешало этим созданиям оставаться живыми. Если это можно было назвать жизнью.

Для заболевших начали строить «курортные зоны», охраняемые поселения на окраине города. Но так как выделенные на строительство деньги быстро разворовали, а нусов с каждым днем становилось все больше и больше, было принято радикальное — и, главное, дешевое — решение.

Ставших нусами насильно переселяли в резервацию, устроенную на месте старой военной базы, где в свое время велись какие-то секретные магоисследования. По неизвестным причинам там произошла катастрофа, уничтожившая подземные лаборатории и превратившая ее работников в жутких монстров. Чудовищ пытались истребить, но безуспешно, поэтому развалины обнесли защитным периметром и постарались о них забыть. До поры до времени.

Собственно, нусов отправляли туда на выживание — за периметром их судьба никого не интересовала. Однако любые попытки каких-нибудь экстремалов пробраться на территорию базы немедленно пресекались самым жестким образом. Потому что официально чудовища были давным-давно уничтожены, а нусы — опять же официально — находились не в тюремной изоляции, а в обычном карантине, как полноправные граждане. Которым для выздоровления нужен абсолютный покой и никаких волнений.

Поначалу предполагалось, что заразу подкинули хардосские диверсанты — с соседним Хардоссом у государства были сложные, вооруженные до зубов дружественные отношения. Но выяснить истину не получилось: снаряженный к правителю Хардосса дипломатический корабль (в сопровождении десяти боевых судов) странным образом потерял курс и вновь оказался у своих берегов. Нечто похожее случилось и с отправленными посуху разведывательными отрядами, которые не нашли границу сопредельного государства. Вернее, даже не покинули пределы столичной области, раз за разом выходя к одному и тому же месту, откуда начинали разведоперацию.

В столице немедленно объявили чрезвычайное положение — с комендантским часом, патрулями, народными волнениями, массовой депортацией нусов и резко поднявшимися ценами на продовольствие, — но через месяц город вернулся к нормальной жизни. Потому что невозможно бесконечно долго бояться невесть чего. Тем более что нусов в столице стало раз-два и обчелся, поди найди, а продовольствие на складах таинственным образом не иссякало.

Разумеется, произошедшему было дано подробное объяснение, разработанное командой верховного президента. В нем мало говорилось о колдовских преградах на море и суше, еще меньше о нусах, но очень много о том, насколько возросло нынешнее благосостояние жителей столицы. Следом за тем были снижены налоги, повышены воинские оклады и гражданские пенсии, а также объявлена всеобщая амнистия. Благо в области не имелось ни тюрем, ни исправительных колоний.

Но самым важным оказалось постановление, по которому освободившиеся квартиры нусов выставили на всеобщие торги за символическую цену. После чего вопрос с жильем в центре столицы разрешился сам собой, за что верноподданные граждане были чрезвычайно благодарны верховному президенту. Похоже, теперь никого не интересовало, что творится за невидимыми стенами — как и то, откуда они вообще взялись. Есть жилье, есть еда, есть одежда, работают кафе, рестораны и варьете, по десяткам каналов визора идут сплошь развлекательные программы, чего более? Живи и радуйся.

Темьян прервал свой познавательный монолог, согнал Далия с кресла и жестом показал, что настала очередь Марвина. Затем ополоснул бритву в стаканчике с дезинфицирующим раствором, трубно высморкался в платок и продолжил внезапно ставшим гундосым голосом:

— А после объявился демон Фемах, который оказался причиной всех наших бед…

Над дверью брякнул колокольчик, и Темьян умолк: в цирюльню, по-хозяйски топыря локти, вошли два полицейских. Здоровенные, в темно-серой форме, с номерными бляхами на фуражках и конечно же с пистолями в кобуре. Не считая прочей мелочи вроде резиновых дубинок, шипящих динамиками переговорников и наручников на поясе.

— Вот черт, — рассматривая в зеркало нежданных гостей, огорчился Марвин, — как не вовремя. На самом интересном месте!

Судя по решительному виду полицейских, зашли они в цирюльню не случайно; у Марвина появилось твердая уверенность, что сейчас его с Далием будут арестовывать. Возможно, даже бить — не со зла, а для порядка. Для подавления ненужных возражений.

— Наконец-то, — облегченно сказал Темьян, пряча бритву и вытирая руки полотенцем. — Сколько можно, я уже с полчаса как тревожную кнопку нажал. Честно говоря, устал этим типам зубы заговаривать. У них воинские удостоверения однозначно ворованные! И вообще, подозрительные личности, не соответствующие предъявленным документам. Такое впечатление, что с неба свалились, — ничего не знают, ни о чем понятия не имеют.