Нужно просто остаться в живых. Дилогия

– Я тебя в холодную посажу!
– Со злобой крикнул он.

– А я скажу, что ты надо мной издеваешься потому, что я знаю, что ты с мужиками спишь.
– Радостно выкрикнул я, за это время я показал много различных вариантов действий, страшной непредсказуемостью на раздражители и было видно, что ему это не нравится. Мужеложство тут не то что не любили, здесь их ненавидели. Я не вдавался в подробности.

– Ты не посмеешь...
– слабо пролепетал он.
– Это не правда.

– Если ты будешь и дальше нас гнобить, то скажу - уверенно сказал я.
– И все подтвердят, скажу что ты до меня домогался. Вроде это уже победа, но его трясущиеся губы и дрожащий голос. Не давал мне повода для радости. Если бы он был сильным и могучим, то это еще ладно. Но это просто издевательство над человеком. Это вызвало у меня отвращение к самому себе. Ладно, капрал, расслабься, чего ты так разволновался? Мы же взрослые люди и не будем друг друга ставить в неловкое положение. Ведь, правда?

Он развернулся и ушел. Молча, не проронив не слова. Мы только расселись на циновках как забежал сержант и вызвал к лейтенанту. Черт, неужели сдал. Тогда будет тяжело, с такого не выберешься. У лейтенанта Генри была своя комната в администрации из нее он выходил только под вечер посмотреть, как мы занимаемся. И уходил обратно.

Когда я вошел в кабинет. Меня встретила пара внимательных глаз. Комната была маленькая, где-то четыре на пять. Мебели тоже было не много большой письменный стол. Пара стульев, шкаф вдоль стены у входа. Лейтенант сидел в низком, мягком кресле около окна. Он был в черных кожаных штанах и белой рубашке. Босые ноги лежали на столе на ворохе, каких-то бумаг, одежды, там же стоял поднос с едой. Видимо на творящийся вокруг бедлам ему было абсолютно наплевать. Помещение имело нежилой вид, скорее всего лейтенант жил, где-то в городе. Он молчал, молчал и я. Если уж вызвал пусть говорит. Меня такое положение дел не сильно смущает хоть и хотелось бы отдохнуть. Я не смотрел ему в глаза, я не вел себя вызывающе. Стал ровно спокойно, руки взяв в замок за спиной, ноги расслабил, взгляд направил в окно. Такую стойку у нас называли стойка отставного прапорщика. Спокойная ожидающая стойка и хотя внутри у меня все было напряжено, снаружи было все как обычно. Так прошло минут пять. А потом я услышал хлопки.

– Ты не простой крестьянин Влад Чудной - с какой-то веселостью сказал лейтенант. Любой другой бы на твоем месте бы уже давно молил меня о пощаде и рассказывал про все нарушения, а ты молчишь.

– Дак Вы господин лейтенант еще ничего не спрашивали - как бы недоуменно отвечаю я.

– А что, если я спрошу, что ты нарушил, то ты мне расскажешь?
– он заинтересованно наклонился вперед.

– Дак я ничего не делал - делаю удивленное лицо и пытаюсь съехать на дурака.

– А почему тогда во время моего отдыха ко мне заваливается твой капрал и просится обратно в стражу? Хоть и с уменьшением по званию? Не ты ли его заставил?

– Да Вы что господин лейтенант!
– стараюсь сделать голос как можно более предупредительным. Я ж господина капрала слушался как отца своего. Он же мне как брат был, он же меня учил как с оружием управляться - добавил в голос громкости я.
– Уходит? Как так? Почему?

По мере моего монолога лицо у лейтенанта сначала вытягивалось, а потом, видимо поняв, что все, что я говорю бред, засмеялся.

– Да не простой ты парень - еще раз задумчиво сказал он.
– Не сломал тебя капрал. Хоть и хотел. Сразу он мне не понравился вот и поспорил я с ним, что не сможет он тебя сломать. Если бы он победил, то стал бы сержантом, а нет так и ушел бы. Хотя теперь все равно. А так теперь ты капрал в своем десятке. Вон нашивка на столе. И вправду на столе лежала капральская птичка.
– Бери теперь она твоя. Я подошел, взял ее. И молча, уставился на лейтенанта.

Спор? Вот Ур..д! К..зел! Меня из-за тебя тря дня мочалили. Гоняли и в хвост и в гриву. Захотел бы сам снял бы и не дурил никому голову. Эта и еще много мыслей пронеслись у меня в голове. Хотя виду я вроде не подал.

– А чем ты смог его испугать? Вроде и не битый был. А хотел уйти сразу же. Ну?

– А вот это господин лейтенант я расскажу Вам, когда-нибудь за бокалом вина после победы над орками. На, что тот лишь рассмеялся.

– Все иди, отсюда не мешай.

– Да, лэр!
– сказал я и притворил дверь.

Когда пришел в барак, то мой десяток воспринял это с радостью все подходили, хлопали по плечам, жали руки. Таких искренних улыбок я не видел давно. Мне было очень приятно. Еще, когда шел от лейтенанта я понял, что разит от меня как от лошади. Поэтому объявил помывку в десятке и хозяйственный день. Форма порядочно износилась, и ее требовалось починить. Остаток дня прошел на расслабоне. Людей я решил сегодня не трогать, пообещав завтра с ними плотно поработать. Во время помывки ко мне подошел наш сержант, но ему я показал нашивку и сказал обращаться к лейтенанту. Тот видимо побоявшись, ушел. Погода стояла прекрасная все быстро высохла. А мы наслаждались впервые за эти дни священным ничегонеделанием. После ужина отправил всех спать. И вроде все опять начало налаживаться, но как насмешка судьбы следующий день так и не принес ничего хорошего.

Глава 6

Подняли нас с утра, еще только-только начало всходить солнце. Улица встретила меня неприятной промозглостью, от воды тянуло холодом. А обычная рубаха не защищала от него. Сегодня тренировок не будет, понял я. Едва взглянув на одетых в доспехи наших командиров. Обычно они имеют на себе обычную форму и короткий пехотный меч. Сейчас же поножи, наручи, кольчуги, щиты. Их лица выражали сосредоточенность и напряженность, не было и следа от веселости прошлых дней. Недалеко от ворот стояло подвод сорок со всяким снаряжением. Вероятнее всего их привезли ночью. Не люблю я такие неожиданности, пришло чувство дежавю, я уже был в такой ситуации и мне это совсем не нравилось.

Нас построили. За прошедшие дни нас много тренировали и пусть это совсем ничего, но в спокойной обстановке все смогли встать в строй на свое место. В центре стоял полковник эл Сариман начальник лагеря. Его я видел всего раз дня два назад, когда у нас были занятия. Тогда он ходил гоголем, важно выставляя грудь и лениво переваливаясь с ноги на ногу. По тому, как к нему подходил наш лейтенант, я понял, что сам он как руководитель и воин не силен будет, но видимо его семья не последняя в городе. Паз ему доверили такой пост.

– Солдаты!
– начал полковник.- Грязные дикари орки, покусившиеся на нашу землю и заявили нашему пресветлому элу, что уйдут с земли нашей в обмен на золото и припасы. Не дадим нелюдям смеяться над нами...- Голос его был тихий и слабый, редкие отголоски долетели до меня. Видно было, что полковник мандражирует он резко махал руками и дергался во время своей речи, наверно у них тут так принято. Сегодня днем перед городом будет битва. Все войска будут в ней участвовать. Задача нашего доблестного легиона правый фланг армии. Офицеры прошу в штаб для получения задач. Скомандовав, он развернулся и пошел в административное здание.

Моя сотня была третья, поэтому мы не спешили. Нас загнали в бараки, что б не морозить. Я прилег. Несмотря на то, что я, выглядел расслабленно после слов о битве у меня прошел холодок по спине. Сердце билось, как бешеное дыхание было прерывистое. Я пытался успокоиться, но было тщетно. Как я себя поведу в битве? Какой будет враг? Как поведут себя мои ребята? Прошлый бой прошел быстро перед ним я старался не накручивать себя, придумывал отговорки типа: орков уже не будет или их до нас кто-нибудь остановит. Да и сам бой мне банально повезло и хоть сам себя я уже лучше чувствую с оружием, но это все равно не то. Да и кто со мной будет в строю? По сути такие же 'необстрелянные' ребята. И пусть первый бой они пережили, второй будет только сложней, из-за чувства страха. Эти мысли роем летали в моей голове. Стыдно признаться, но мне до чертиков было страшно. Один раз, увидев старуху с косой, я не хотел ее видеть больше. Мне было тяжело и одиноко, полежав так пять минут. Я понял, что так нельзя. С таким настроем мы точно проиграем. Сколько раз мне было тяжело и страшно? Много и очень много. По натуре я рос добрым мальчиком. Таким добрым, что меня любили обидеть хоть я и мог и давал сдачи. На тренировки я пошел только потому, что я знал, что сам заставить себя заниматься не смогу. Это уже потом тренировки и тренер сделали из меня человека. И в армию я попросился потому, что осознавал, что это только закалит мой характер. У меня была возможность сдаться не один раз. В той же армии было много непонятных ситуаций неприятных, которыми не хотелось заниматься, но приходилось. Закрыв глаза и сделав шаг вперед только так и не иначе.