Няня для главы сыскной полиции
Шрифт:
Да ему впору стихи писать, вон как складно сочиняет. Впрочем, может он и есть… поэт? А чего так покраснел? В чай что-то подлили? Или пришел просить руки и волнуется?
— Дорогой Пал Сергеич, — принялась ковриком стелиться мачеха. — Вы не смотрите, что Машенька молчит. Она у меня девушка скромная, стыдливая. Как узнала о сватовстве, так взволновалась…
Еле откачали.
Пока эти двое соревновались в словоблудии, я стащила с блюдца печеньку и засунула целиком в рот. Ведьма зыркнула, но промолчала. Да так красноречиво, что стало ясно,
Пал Сергеич, между тем, продолжил заливаться соловьем.
— Вы само очарование, Мария Андревна. Прекрасная, как картинка.
— Спасибо, — вымучила я улыбку. — Вы тоже… ничего.
Внезапно под столом больно прилетело по ноге, заставив меня выпрямиться.
— Ну, раз знакомство состоялось, предлагаю обсудить грядущую свадьбу, — едва не потирая руки, объявила Анастасия Кузьминишна.
Подавившись остатками печеньки, я громко закашлялась. Пал Сергеич потянулся своей маленькой ручкой, чтобы постучать мне по спине, но не достал.
И слава богу.
— Свадьбу? — переспросила я, когда смогла, наконец, вздохнуть.
— Ну не прекрасная ли новость, Мария Андревна? — засветился лампочкой жених. — Мой папенька уже обо всем договорился. Через неделю обвенчаемся, и сразу переедем в наш фамильный дом. Он намного просторнее вашей квартирки. Я уверен вам понравится.
— А как же я замуж… без приданого? — притворно взгрустнула я, прощупывая почву.
— Пал Сергеич человек щедрой души! — погрозила потолку пальцем мачеха. — Ему и приданое твое не нужно. Он сам за тебя мне телегу свежих овощей готов отдать.
Отлично. Меня продали за мешок картошки. Так, а спросить? Что это еще за произвол?
Естественно, вслух я возмущаться не стала. За ведьмой не заржавеет выгнать меня среди ночи на мороз. Да и неделя срок не маленький. Что-нибудь придумаю. А пока…
Улыбаемся и машем.
Глава 5. Хочешь жить — умей втереться
Утро, полностью отражая мое внутреннее состояние, выдалось серым и неприветливым. Над городом стоял густой, как кисель туман, сквозь который еле пробивался свет фонарей. Ноги, в старых ботинках, скользили по льду. Холодный воздух, через дырявую шаль, проникал до самых костей.
Увязавшийся за мной Лешка, которому я успела рассказать о подработке у бабки Глаши, разбавлял тишину своей болтовнёй. А я кивала невпопад, растворившись в собственных мыслях.
Вчера, распрощавшийся с Пал Сергеичем, Ведьма Кузьминишна ещё долго рекламировала мне плюсы замужества.
И дом-то у него большой. И папенька богатый. Из Капец какого древнего рода-племени. Как сыр в масле кататься буду. По утрам икорку на хлеб мазать и кофе запивать.
Кофе — это конечно хорошо. Даже отлично. Но я ещё не так сильно отчаялась, чтобы ради него, за картавого карлика с сизым носом замуж идти. Правда мачехе об этом знать не обязательно. Поэтому я кивала, соглашалась, что да, повезло аж мочи нет. А сама всю ночь ворочалась с боку на бок, пытаясь придумать, как с этого дна выбираться на берег.
Стабильной работы с высоким окладом у меня нет. Денег для аренды даже самой обшарпанной комнатушки тоже. Чтобы начать все с нуля, мне нужен стартовый капитал. Но вряд
ли какой банк согласится дать кредит нищей девушке, у которой ни документов, ни недвижки для залога.Отложив в самый дальний ящик не самую гуманную идею — выйти замуж и быстро овдоветь, я огляделась по сторонам и поняла, что мы с Лешкой почти пришли.
— Помогать останешься?
— Не, у меня дела, — покачал он головой. — Вечером забегу.
— И куда ты собрался? — полюбопытствовала я, не понимая, какие дела могут быть у ребенка четырнадцати лет помимо школы.
Мальчишка замялся.
— На фабрику надо сбегать, — махнул он рукой и прежде, чем я успела задать еще больше вопросов, прошмыгнув мимо, исчез из виду.
Врет. Как пить дать врет, но это может подождать. Вот разберусь со своими проблемами и начну совать нос в чужие.
Ярмарка постепенно оживала. Продавцы раскладывали на прилавках товар. На кострах готовили еду. Ставили палатки, вокруг которых собирался народ.
Все суетились, кричали, здоровались. И только я брела вперед, опустив голову и чувствуя на плечах тяжесть всего мира.
Внезапно в лицо прилетел клочок бумаги. Поймав его и развернув, я внимательно вчиталась в напечатанный текст.
«Сенсацiя! Сенсацiя! Сенсацiя!
Токмо сегодня, у палаты № 4 несравненная предсказательница Дилайла проведетъ
спиритическiй сеансъ.
Ожидается: гаданiе на картахъ Таро, чтенiе будущаго въ хрустальномъ шаре и призывъ духовъ.
Количество билетовъ ограничено. Спшите купить!
Цна: 30 коп.»
Найдя глазами палатку, где должен был проходить сеанс, я удивленно охнула. У входа мялось несколько десятков человек, а еще столько же окружили будку, где продавались билеты.
И это с самого утра, когда гостей еще толком нет? Представляю сколько их тут к обеду будет или к вечеру. А если эти сеансы проводить каждый день? Это же сколько денег…
Разрозненные мысли в голове стали потихоньку складываться в одну грандиозную идею, что угрожала разорвать меня на миллионы частей.
— Глафирия Петровна! — воскликнула я, подбегая к разжигающей под чаном огонь старушке. — Глафирия Петровна, нам нужно срочно поговорить!
— Машка, в тебя будто бесы вселились, — перекрестилась бабка Глаша. — Чего так разошлась?
Я медленно перевела дыхание, вспоминая техники прогрева из своих инстамарафонов.
— Глафирия Петровна, ответьте мне на вопрос — вы живете жизнью своей мечты?
— Эээ, чаво? — нахмурившись переспросила старушка.
— Вам нравится ваша жизнь?
— Ну дык, не жалуюсь.
— А хотели бы жить еще лучше?
— Лучше? Ну если токмо дом нам с дочкой побольше. Да скопить деньжат, чтоб было что внукам оставить. Эх, мечты! — махнула она рукой.
— Глафирия Петровна, а что, если я вам скажу — мечты сбываются? Все и у всех! Что бы вы не задумали, вы можете этого достичь. Но только, если действительно захотите.
— Это как же? — заинтересовалась она.