Няня для родного сына

– Ты не против?

– Почему я должен быть против? Красивое имя.

– В честь Яры. Можно?

– Я догадался. Конечно, можно. – Ничего не имею против женщины, не пустившей психопата в палату к моей жене. Даже представить боюсь, что он мог сделать.

– Мартин…

– Я здесь, любимая, – отвечаю, вцепившись в руль, как будто от этого зависит вся моя жизнь.

– Я люблю тебя… – шепчет Вероника.

Нахожу её руку и легонько сжимаю.

– Я тоже тебя очень люблю.

Добавляю скорость. Это не предел, но ехать быстрее я боюсь, всё-таки ночь не спал.

Машин на нашей стороне практически нет, зато встречная полоса загружена. Всё верно: выходной день, все стараются выехать за город. Это нам нужно в город.

Автомобиль, летевший по нашей полосе навстречу, заметил не сразу. Неужели какой-то идиот так торопится, что совсем наплевал на все правила? Сбавляю скорость, и стараюсь прижаться вправо, чтобы пропустить психопата, но его машина тоже смещается в нашу сторону. Неприятный холодок пробегает по моей спине, отпускаю педаль газа и торможу.

– Вероника, держись моя хорошая, – прошу, понимая, что уходить мне больше некуда.

И последнее, что я вижу перед тем, как срабатывает подушка безопасности, белокурые локоны Ангелины.

Глава 57.

Вероника.

– Вероника, девочка моя.

– Ба? Это ты, ба? – смотрю и не могу поверить. По лицу бабули текут слёзы. – Ну, что ты, бабуль, не плачь. Я так рада тебя видеть. Я так по тебе скучала, ты даже не представляешь.

Но бабушка качает головой.

– Нет, моя хорошая, не сейчас.

– Ба, мне столько нужно тебе рассказать.

– Я всё знаю, родная.

– Знаешь? Тогда почему ты плачешь? Не плачь. Ты снова со мной.

– Нет, детка. Возвращайся.

– Но почему, ба?

– Ты должна.

– Почему я не могу остаться?

– Потому что ты нужна там.

Там.

Осознание приходит не сразу.

– Я умерла?

– Нет. Но тебе пора. Возвращайся.

– Ба! Я хочу спросить!

– Я всё тебе расскажу, но не сейчас. Иди, детка. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, ба…

Острая боль разрывает внутренности. Возвращение не самое приятное, хочется закричать, но крик застревает в горле. Шум, голоса, писк приборов, и запах спирта.

Господи, я не хочу, всё заново! Пожалуйста. Прошу.

Благословенная темнота застилает разум.

Открываю глаза. Свет приглушен. На высоком потолке люминесцентные светильники. Значит я опять в больнице. Попробовала поднять руку – не привязана. Выдохнула с облегчением. Повернула голову в сторону окна, судя по всему, вечер. Или утро. Сложно сказать.

Всё что я помнила, это машину, летящую прямо на нас. Схватилась руками за живот…

– Нет, – взвыла от осознания потери.

– Вероника?

Повернулась и увидела боль в любимых глазах.

– Мартин… Ты здесь?

– Я же сказал, что больше не оставлю тебя.

– Что произошло?

– Авария. Прости меня.

– А наш малыш? – ком в горле мешает говорить.

– Он спит.

– Спит?! – пытаюсь привстать, но Мартин не даёт.

– Тебя нельзя пока вставать.

– Почему? Я хочу его видеть.

– Я сейчас покажу, – Мартин отходит и приносит маленький свёрток. – Он такой кроха.

Пытаюсь приподняться. Мартин кладёт сына обратно в кроватку, подкладывает под спину мне подушку, а потом кладёт на грудь сына. Нашего сына. Он такой маленький, такой славный, такой родной, что не могу на него наглядеться.

– Я ничего не помню, – признаюсь. Смотрю на Мартина и вижу в глазах столько боли. – Мартин, – тяну к нему руку. Он тут же берет её и подносит к губам.

– Прости. Ты опять из-за меня попала в больницу.

– Ты не виноват. Я видела ту машину.

– За рулём была Ангелина, – признаётся Мартин.

– Но… – я шокирована. – Почему?

– Ангелина была беременна от Берковского. Когда Дербышев узнал об этом, заставил сделать её аборт. Ангелина не соглашалась, но отец не стал её слушать.

– О, господи…

– Он не хотел, чтобы его дочь родила ещё одного психопата. Ангелина так и не простила ему этого, а узнав, что ты скоро родишь, впала в ещё большую депрессию.

– Но как она узнала, где мы будем?

– Она заплатила медсестре, которая работала в регистратуре. Именно поэтому машина не пришла вовремя, потому что заявка не была принята.

– Но ведь ты сменил маршрут?

– Работники «скорой» обязаны предупреждать, если они отклоняются от маршрута, и движение всех машин видно на мониторе.

– Что было потом?

– «Скорая» подъехала почти сразу. Это была та машина, которая ехала за тобой. У тебя началось кровотечение, и врачи не давали никаких шансов ни тебе, ни малышу, считая, что от удара произошёл разрыв матки.

 – Мартин? – я не знала, как задать вопрос, который вертелся в голове.

– Нет, Вероника. Это наш с тобой ребёнок. Тебе сделали кесарево. Угрозы никакой нет, но всё равно ты потеряла очень много крови, и я боялся, что больше тебя не увижу. Прости меня, родная.

– Как тебе разрешили находиться здесь?

– Никто не может запретить мне быть рядом с женой.

– Что с Ангелиной?

– У неё повреждение черепа, позвоночника и переломы обеих ног. Скорость была высокой, но в последний момент она нажала на тормоз. Это смягчило удар, но Ангелина не была пристёгнута. Она без сознания, и, видит бог, лучше бы она в него не приходила…

Вряд ли теперь Ангелиной двигала слепая любовь. Это была ненависть на всех. Она явно не рассчитывала, что выживет, но при этом хотела отомстить. Скорее всего, она увидела Мартина. Именно это и заставило её нажать на тормоз….