Няня с большой дороги

— В чем? — прошептала она.

— Не знаю…

— И я не знаю… Но мне сейчас хорошо. Просто хорошо, и все. Только не торопи меня, ладно? Я сама не знаю, чего хочу. Завтра мне будет стыдно…

— Почему?

— Потому что повела себя как… оторва, — рассмеялась Настя. — Я не такая, правда.

— Знаю, что не такая, — я снова поцеловал ее. — Ты — удивительная девушка. Откуда у тебя такие словечки?

— От бабушки, — теперь Настя поцеловала меня. Очень нежно.

Ее губы едва коснулись моих. Как крылья бабочки. Снова и снова. Ася такая необыкновенная, удивительная… На ее губах остался привкус винограда. Он пьянил, обещал блаженство, завораживал.

Никогда не получал столько удовольствия от простых поцелуев. Если только в ранней юности.

Мы сели на диван. Я держал девушку за руку. Безумно хотелось подхватить ее на руки, закружить по комнате. Потом подняться в свою спальню. Бросить ее на постель.

Отогнал навязчивые мысли. Сегодня Ася готова к безумствам. А потом? Уже завтра утром она замкнется. А то и вовсе убежит от меня. Нет, я не буду торопить ее, раз она меня попросила.

— Давай завтра сходим в клуб, — предложил я. — С детьми посидит Елена Павловна. Я ее уговорю.

— С удовольствием, — кивнула Настя. — Спасибо тебе.

— Пока не за что, — усмехнулся я.

— Что не торопишь меня.

— Я же обещал. Буду ждать, сколько потребуется. Но хочу, чтобы ты знала. Ты мне очень нравишься, — почему я не могу сказать, что влюбился в нее? Уже давно. Даже себе признался в этом только что. Что за странная мужская манера избегать разговоров о любви. Чего мы боимся? Ответственности? Или так страшно потерять мнимую свободу?

— Ты мне тоже нравишься. Только я сама не знаю, чего хочу. Звучит глупо. Но я уже один раз обожглась.

— Я все понимаю, — я-то ведь тоже обжегся. А как было бы хорошо, встреть я тогда не Жанну, а Анастасию.

Но это было невозможно. Мы жили в разных мирах. И на тот момент она была еще подростком. Зачем я так поспешил жениться? Молодой был, неопытный, как глупый щенок. Увидел красивую девушку и потерял голову. Даже не подумал, что под яркой оберткой скрывается пустышка.

Тут нужно винить только себя. Я гнался за красотой, и меня тогда совсем не интересовал характер моей будущей жены. Вот и получил, чего хотел.

— Мужчины странные существа, — признался я. — Так много хочу тебе сказать, а слов найти не могу. Я уже давно…

На лестнице что-то загремело и поскакало по ступенькам. На середину гостиной выкатилась чашка.

Ася вздрогнула и отдернула руку. Наверху стояла сонная Маша.

— Я проснулась и захотела пить. А вода в чашке кончилась… И она у меня вырвалась из рук…

— Все хорошо, Маша, она не разбилась, — я подобрал чашку. — Идем, я сделаю тебе какао. Хочешь?

— Нет, я спать хочу, — зевнула дочь. — Дай мне просто воды.

Она развернулась и пошла к себе. Я мысленно вздохнул. Хорошо, что Маша не проснулась раньше. А то что бы она про нас подумала? Отец целует ее няню. Да еще так страстно!

В такой ситуации я еще не был. Какая может быть личная жизнь, когда в доме маленькие дети? Только в спальне и только при запертых дверях. Об этом забывать нельзя.

Ася виновато посмотрела вслед Маше. Я пошел на кухню за водой, девушка последовала за мной.

— Хорошо, что Маша нас не застала, — виновато произнесла она.

— Мы ничего плохого не делали.

— Все равно было бы неловко.

— Да, — я сполоснул чашку и налил в нее воды.

— Я отнесу, — забрала у меня ее Настя. — Нам тоже пора спать, поздно уже, — она на мгновение замерла. Потом подошла ко мне и поцеловала. — Спокойной ночи, Стас!

Анастасия ушла, а у меня на губах остался привкус ее поцелуя. Такого нежного. И такого горячего.

Глава 35. Анастасия

Стас рассказал детям, что мы с ним поедем отдыхать. Правильно. Чтобы потом вопросов не возникло, где носило их отца и няню до поздней ночи. Куда именно — он уточнять не стал, а дети не стали спрашивать. Маша играла с новой куклой, которую ей купил отец, а Макс разбирался с рыболовными принадлежностями. Им было не до нас.

Воскресным вечером Стас повез меня в клуб. Сказал, что перенес планерку с понедельника на вторник и одобрил себе отгул. Хорошо, когда отпрашиваться с работы надо только у самого себя.

Этот клуб совсем не походил на те клубы, куда я ходила с Ником. С улицы и не догадаешься, что там, за глухим забором из дикого камня. Большое двухэтажное здание располагалось в центре города, но в глубине квартала. Двор небольшой, плотно заставлен дорогущими иномарками.

Интересный ландшафтный дизайн с альпийскими горками и можжевельниками всех сортов и размеров. Розовые кусты усыпаны яркими цветами.

Молодой человек расторопно распахнул перед нами высокую стеклянную дверь. Музыка оглушила. Мы прошли через холл и оказались в большом зале. Разноцветные прожектора пронзали тьму.

В зале зажигала элита нашего города. В отличие от клубов, где я была, тут тусовалась не только молодежь. Много мужчин в возрасте, несколько зрелых дам. Хотя, очевидно, их надо именовать светскими дивами.

Одеты кто как, и в вечерние платья, и в джинсы с футболками. На многих девушках эротичные шорты и откровенные топы. Но видно, что все вещи не из дешевых. Бренды просто бьют в глаза, хотя я в этом и не слишком разбираюсь.

А на мне турецкое платье-футляр. Ну и ладно, в темноте никто не разглядит. К тому же я в сопровождении Князева, а это уже определяет мой статус. Пусть все думают, что у меня такая причуда, одеваться на ближайшем рынке.

Нас проводили к столику у окна. Стас заказал какую-то легкую закуску, себе апельсиновый фреш, мне коктейль с мартини.

— Любишь клубы? — спросил он.

— Ну да.

— А я не слишком. По мне — очень шумно, разговаривать невозможно. Предпочитаю хорошие рестораны.

— Так зачем мы сюда пришли? — рассмеялась я.

— Хотел тебя удивить.

— Здесь интересно. Отличается от того, где я бывала. Мне нравится. Ну, а шумно в любых клубах.

— Тогда пошли танцевать, — он протянул мне руку.

Танцевали мы много. Все танцы подряд. У нас со Стасом здорово получалось, мы чувствовали друг друга. Никогда еще у меня не было такого великолепного партнера.

Я забыла обо всем на свете. Меня больше не интересовало, что мое платье не из бутика. Я перестала смущаться. Ведь рядом со мной такой очаровательный спутник. Он смотрит на меня с восхищением. А это неимоверно приятно. Так на меня никто и никогда не смотрел. Похоже, я вовсе не серость, как считал Ник.